Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Солнце приближалось к горизонту, небо сменило монотонный голубой окрас на красный градиент. У своего дома стояли всё те же девушки, которые уже направились к месту казни, взяв в свой контроль, теперь единственного, родственника. Его не ждали, но приняли к сопровождению. Не было ни разговоров, ни переглядываний только долгий путь с опущенной головой и капающими слезами. Чем ближе они приближались к тому месту, тем громче становился хор, в голосах различались не меньше десятка людей, мужчины и женщины пели на непонятном, своём языке. Небольшой холм, на котором растёт красивое, но одинокое древо. Угольный цвет ствола, чем-то похожим на морённый дуб, с продолжительными выпирающими участками, похожими на вены, окутывающие весь ствол по кругу. Множество ветвей раскинувшиеся по округе, создавая густую тень. Мириады небольших листьев пурпурного цвета с белыми вкраплениями. На одной из ветвей крепким узлом закрепилась уже подготовленная веревка, хор всё не умолкал, но помимо сопровождающих девушек никого рядом не было. Чем дольше вслушивались в пение Мортрит и его мать, тем больше появлялась тревога внутри, дрожь проходила по телу.
– Откуда это пе…
– От петли – не давая договорить матери, ответила рыцарь. – Она требует жертвы, которую вы сегодня ей поднесёте
– Могу я в последний раз поговорить с сыном?
– Да, конечно. – Вместе ответили монахини
Отойдя на несколько метров, недолго помолчав думая, что сказать и только собравшись с духом, подобрав нужные слова, но Мортрит опередил её.
– Я.… я не хотел – тихим голосом начал Мортрит, сдерживая слёзы. – Не хотел, чтобы всё так случилось. Прости. – Уперевшись в плечо, выпуская всю горечь слезами продолжил Мортрит
– Ну-у, ты чего, Мортрит. Всё хорошо, не вини себя. Ты не в чём не виноват, слышишь? – ещё сильнее прижала к своему плечу, гладя по голове, тихим тоном пыталась успокоить мать своего ребенка. – Наш последний разговор ты решил сделать грустным? У нас немного времени, мой мальчик. У тебя наверняка есть вопросы ко мне, я не хотела бы чтобы они остались без ответа.
– Д-да, то место, где я рос это правда тюрьма? – вытирая уже покрасневшие глаза от слез, но всё ещё сдерживая их, спросил Мортрит
– В какой-то степени да
– Почему тогда ты оказалась в ней?
– Потому-что – с тяжелым вздохом начала мать – я уже убивала. И, когда решали, что со мной делать, мои хорошие друзья помогли, выбив для меня такой второй шанс. Знаешь, если можно, то не будем ворошить прошлое, тебе не зачем знать на сколько плохой человек твоя мама. – она закончила с улыбкой, немного зажмурив глаза.
Услышав это, Мортрит снова взревел, но не от правды, что он сын убийцы, на это ему было наплевать. Он взревел зная, что этот человек больше не присмотрит за ним, не успокоит его, не прервет поток его слёз. Ревел, ожидая теплую, родную руку у своего лица и усмирит его, как усмиряет дриада беспокойных детёнышей.
– Снова ты взвыл, как маленький волчонок. – произнесла с небольшим смешком Атис. – У меня есть небольшой подарок для тебя, жаль последний. Дай мне руку, Мортрит.
На вытянутую руку своего сына, Атис нацепила браслет, сплетенный из веревок, которые соединялись по бокам металлического полого глаза. На правое ухо прикрепила металлическую серьгу в виде полумесяца.
– И последнее. – Поворачивая своего сына спиной к себе, проговорила мать – У тебя длинные волосы для мальчика, даже чересчур, но коли ты хочешь такие носить, то вот. – Атис, взяла его волосы в хвост и повесила на них небольшой вороний череп, расписанный в темно-фиолетовых тонах переходящих в черные, с маленьким кожаным ремешком.
– Я не успевала всё закончить за сегодняшний день, но милые девушки помогли мне. Не забудь сказать им спасибо, хорошо? – Атис, немного отползла от него и наконец налюбовавшись продолжила – На тебе всё так хорошо смотрится, налюбоваться не могу! – Сзади послышался звон приближающихся доспехов. – Последнее, сынок. Моя последняя просьба, не будь таким как твой отец, это самое главное не забудь. –
После этих слов она поднялась с колен, повернулась и направилась к древу. Проходя мимо каждого, те лишь опускали голову и двигались в след. Петлю на шею ей надевали повернутой спиной к своему сыну, но за несколько секунд до того, как её поднимут, Атис повернулась и с прощальной улыбкой смотря на плачущего, сидящего на коленях черноволосого мальчика, сама еле сдерживая слезы под усилившийся хор, немо для всех произнесла последние слова, которые можно было понять только по губам.
– Ни о чём не жалей. – Её глаза засияли в лучах Солнца, наконец она могла с легкостью выдохнуть зная, что уже все дела и планы жизни её были выполнены.
После этого девушка в доспехах потянула за веревку, поднимая Атис с такой легкостью, будто та не имела веса. Набрав небольшую высоту, кровь из её шеи, на которой не было ран каплями взлетела вверх, впитываясь в веревку. Сама Атис уже потеряла сознание, а в затихающем, по не многу, хоре зазвучал голос, похожий на её. От печали и нехватки сил смотреть на это, Мортрит уткнулся в землю, возопив с новой силой, прикрывая своё лицо руками. Тело начало рассыпаться в прах на ветру, когда уже вся кровь впиталась в веревку, в конце петля оказалась пуста, погрузив в тишину всех на холме.
Новое Солнце взошло, начиная новый день, всю ночь проводилась казнь. Уже успокоившегося Мортрита повели к повозке, прибывшей сюда. Когда его посадили внутрь, то в ней уже находился один человек. Сидя на против, Мортрит поднял свои бездонные, несчастные, убитые глаза на молодую девушку, на вид казалось, что ей лет девятнадцать, ненамного старше его самого разница всего три года. Немного пухлые щеки, немного скругленное лицо, волосы впотьмах казались черными, но в просветах Солнца обретали коричневый оттенок. Пока она сидела сложно было оценить её рост, но она не казалась высокой, глаза необычного цвета, точнее цветов. Их верхняя часть была коричневой, а снизу главенствовал темно-зелёный. Те секунды, которые Мортрит смотрел на девушку он пытался её запомнить в случае, если они больше не встретятся, чем-то она его заинтересовала, когда она заметила внимание
