Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Здравствуйте, – молодой человек улыбнулся. – Я заметил вас, когда вы подходили сюда еще первый раз. – Я удивилась, не зная, как реагировать на то, что за моим странным поведением кто-то наблюдал. – Куда вы потом пошли?
Он говорил так, словно мы были знакомы, и мне это показалось странным. Я внимательно посмотрела на него. Русые волосы спускались на лоб кудрявой челкой, большой нос правильной формы, легкая, как любят говорить сейчас, сексуальная небритость. Черная выглаженная футболка обтягивала широкие плечи.
– Ходила в церковь, – ответила я.
– Вы откуда приехали? Акцент у вас.
– Из Франции.
– Долго учили язык?
– Нет … – Я замялась. Не хотелось рассказывать о себе. – Некоторые мои родственники жили в России.
– Простите. Я не буду задавать вопросов. Только один, – он засмеялся, и я почувствовала, как губы против моей воли тоже складываются в улыбку. – Вам, наверно, понравился этот дом, раз вы вернулись.
– Он необычный. Жаль, что закрыто. Я бы с удовольствием зашла внутрь. Ну, может быть, приду завтра.
– А хотите, – в его голубых глазах засветился озорной огонёк, – хотите, я проведу вас сегодня?
– Вы… меня…? Но как?
Он усмехнулся.
– Считайте, что я сторож этого музея, – Он открыл калитку. – Проходите. Только для вас и сегодня: персональная экскурсия.
Я замешкалась. Как-то всё это было странно. Зачем он это предложил? А не убьёт ли он меня в этом доме? У меня кольцо на пальце с бриллиантом и деньги в сумке. Немного денег, но всё равно. Отец предупреждал, что в Москве и за сотню долларов убить могут.
– Да не бойтесь вы, – он слегка коснулся до моей руки. – Давайте познакомимся. Меня зовут Андрей. А вас?
– Элоиза.
– Красивое имя. – Он слегка нахмурил брови, что-то вспоминая. – Ну, конечно. Элоиза и Абеляр. Французские Ромео и Джульетта.
Честно говоря, я удивилась, что сторож музея столь начитан. Даже у моих соотечественников такой ассоциации не возникало. А ведь моя романтичная мамочка назвала меня в честь этой самой Элоизы. До маминой смерти мы жили на набережной цветов рядом с Нотр Дамом. Из наших окон виднелись мрачные башни собора и кружащие над ними черные птицы. Не знаю почему, но эти птицы и башни в детстве пугали меня. А мама часто выходила на маленький французский балкончик и, облокотившись на перила, замирала, глядя вдаль. Мама обожала Париж, знала, кто жил и в каком доме. Я как сейчас слышу ее слегка хрипловатый голос, рассказывающий историю любви молодого ученого Абеляра, преподававшего умнице Элоизе не только латынь, но и любовные уроки.
– Уж не знаю, чья история печальнее, – заметил Андрей. – Ромео умер от яда, Абеляра оскопил оскорблённый дядюшка. Вы как думаете?
– Не каждый из мужчин сможет прожить без столь необходимого органа, – заметила я, покраснев от собственной шутки.
Андрей совершенно серьезно посмотрел на меня.
– Я все же предпочел бы жизнь. Уж очень я ее люблю.
– Даже без органа? – зачем-то уточнила я.
Андрей кивнул и рассмеялся.
А я, вдруг почувствовав себя легко и свободно, как давно не чувствовала, заметила:
– Мне всегда казалось, что дядюшка не рассчитывал на приданое Элоизы, как это везде написано, а был в нее влюблен.
Андрей с приторной задумчивостью почесал макушку.
– А знаете, Элоиза, мне кажется, вы правы. Но тогда история приобретает иной смысл. И это обязательно нужно внести в путеводитель. А то несправедливо выходит: останки влюбленных соединили, влюбленные пары совершают паломничества на их могилы, а настоящая история известна только вам.
– Хорошо, когда я вернусь в Париж, обещаю вам это исправить.
– Договорились, Лиза. Ведь вы же позволите мне так вас называть?
Лизой называла меня только мама. Его слова были словно приветом от неё. И эта история тоже. Мамочка моя говорила, что я обязательно должна прийти на могилы Элоизы и Абеляра с тем, кого по-настоящему полюблю. Да вот до сих пор не сложилась наша встреча.
– Называйте, если вам так больше нравится, – ответила я, заходя в калитку и останавливаясь возле клумбы с лиловыми ирисами.
Андрей принял позу экскурсовода.
– Прежде чем мы войдём, мне бы хотелось рассказать вам историю дома.
Боюсь, что историю я могла бы рассказать лучше него, но мне не хотелось обижать нового знакомого. Он начал с того, что в самом конце девятнадцатого века знаменитый банкир Петушинский Фёдор Васильевич заказал знаменитому в то время архитектору построить этот дом. Какое-то время он жил здесь со своей женой. Потом произошла революция, и вся семья эмигрировала во Францию
– Вы меня слушаете?
– Да, просто задумалась, – вдруг сорвалось с моих губ, прежде чем успела сообразить. – Мне, кажется, вы похожи на Есенина, – сказала я очередную банальную фразу, за которую мысленно себя растерзала.
– Несколько раз слышал об этом. – Он улыбнулся. – Умолкаю, чтобы вас больше не утомлять. Я очень люблю этот дом. Сейчас решается его судьба. И, может быть, через пару лет здесь будет банк или что-нибудь ещё, и он не будет доступен для посещения. Так что вам повезло, вы можете сюда попасть.
И снова в моём мозгу не произошло никаких ассоциаций. Я должна была догадаться, кто он. Если бы я отказалась войти в музей, позже мы бы встретились у адвоката, и всё было бы иначе. Но судьба исправила ошибку отца, воспитавшего меня материальной потребительницей, она пересекла наши дороги с Андреем и сказала: «Смотри, а ведь можно жить иначе. Можно плевать на деньги, любить жизнь и быть счастливым. Смотри: где ты и где он. Он человек, а ты бездушное животное, покорно идущее на дорогом поводке своего отца».
Мы зашли в дом. В маленькой комнатке, вероятно, это считалось вотчиной сторожа, накрыт стол. Нарезка колбасы, солёные огурчики, чёрный хлеб. Типично русская закуска. Ну и, конечно, бутылка водки. У прямоугольного стола, занимавшего больше половины помещения, сидел мужчина лет пятидесяти. Я сделала шаг назад больше от неожиданности, чем от страха.
– Не пугайтесь, – Андрей поймал меня за локоть. – Это и есть сторож музея. Александр Петрович.
Мужчина с поредевшими, зачесанными назад волосами чуть приподнялся из-за стола и протянул мне руку. Я ответила на рукопожатие, отметив про себя, что мужчине подавать первым руку даме, неприлично.
– Это Лиза, – представил меня Андрей. – Она приехала из Парижа. Я обещал показать ей музей, если ты не против.
Мужчина пожал плечами.
– Конечно, идите. – Он потянулся к бутылке. – Не желаете сначала выпить для храбрости? А то здесь призраки прошлого появляются.
– Не пугай девушку, дядя Саша. – Андрей взял меня за локоть. – Идёмте.