— Нет, нет, я…

— Отлично. Помни, что мы проверим все твои слова, даже с помощью психовмешательства. Лучше не лги нам.

Коскинен отступил на шаг. Его руки внезапно вспотели.

— В чем дело? — прошептал он. — Я арестован? За что?

— Назовем это просто предохранительной мерой, — сказал Сойер чуть более дружеским тоном. — Технический арест, но технический только до тех пор, пока ты не откажешься помогать нам.

— Но что я сделал? — внезапный гнев охватил его. — Вы не можете пичкать меня наркотиками — знаю свои права, — крикнул он.

— Верховный Суд три года назад постановил, что в случаях, касающихся национальной безопасности, допустимы методы психического вмешательства. Разумеется, эти свидетельства не могут быть использованы в суде — пока. Но это и не важно, — Сойер наклонился к Коскинену. — Где эта штука?

— Какая? — Коскинена охватила дрожь.

— Экранирующее устройство. Ты взял его с корабля со своим багажом.

Где багаж?

— Это почти единственный мой багаж, — пронеслось у него в голове.

— Что-что вам нужно, — услышал он свой заплетающийся шепот. — Я… никогда не воровал. Я только хотел иметь его при себе… пока не сделаю официального сообщения.

— Никто не считает тебя вором, — сказал человек у двери. — Просто служба безопасности считает гаджет опасной штукой. Кто еще знает о нем, кроме других членов экспедиции?

— Никто, — Коскинен облизнул губы. Страх понемногу начал оставлять его. — Он у меня здесь… в этой комнате.

— Отлично. Давай его сюда.

Коскинен прошел в кабинет и нажал кнопку. Стена скользнула в сторону и появилась кое-какая одежда, плащ и сверток, размером два на один фут. Он был завернут во вчерашнюю газету и перевязан шнурком.

— Вот, — сказал Коскинен.

— И это все? — подозрительно спросил Сойер.

— Устройство небольшое. Я покажу вам, — Коскинен наклонился, но Сойер положил руку ему на плечо и оттянул назад.

— Не надо. Держись подальше от него.

Коскинен постарался подавить гнев, снова завладевший им. Он свободный американский гражданин, который хорошо поработал для своей страны. Кто они такие, эти плоскостопие, чтобы так обращаться с ним?

Служба Безопасности, вот кто. Это заставило его содрогнуться. Нет, конечно, он мало знал о них, никогда не слышал, чтобы они хватали людей без вины. Но о Службе Безопасности всегда говорили приглушенным тоном.

Сойер быстро осмотрел комнату.

— Больше ничего, — кивнул он. — О, кей, Коскинен, расплатись здесь и мы уходим.

Коскинен начал складывать вещи в чемодан, а потом подошел к телефону набрал номер и невразумительным тоном пробормотал, что чрезвычайные обстоятельства вынуждают его срочно уехать. Затем он подписал чек и клерк, принявший внизу его факсимиле спросил, не нужен ли ему носильщик.

— Нет, благодарю, — Коскинен отключил связь и посмотрел в лицо агента, имени которого он так и не узнал. — Я надолго? — спросил он.

— Я только работаю здесь, — агент пожал плечами. — Идем.

Коскинен понес сам свой чемодан, а Сойер взял сверток. Второй человек стоял возле стены, недвусмысленно держа руку в кармане.

Скользящая дорожка понесла их вдоль коридора. На третьем перекрестке они сели в лифт, который поднял их прямо на крышу. По пути им встретились девушка и юноша, спускающиеся вниз. Ее полупрозрачная легкая туника переливалась нежными цветами, волосы ее были уложены в высокую прическу и спрыснуты михалятом. Смех ее показался Коскинену серебряными колокольчиками, звонившими откуда-то издалека. Коскинен почувствовал себя таким же одиноким, каким чувствовал себя в ту ночь, когда стоял под деревом ночью и видел, как умирает его мать.

Чепуха, сказал он себе. Все должно быть под контролем. Именно этого и хочет Протекторат — контролировать все, сохранить города от радиоактивного дыма. И Служба Безопасности не более чем служба разведки Протектората. Все понятно. Ведь этот потенциальный барьер открывает возможности войн. Хотя и не агрессивных. Или я ошибаюсь? Может быть Служба Безопасности — или сам Харкус — хочет иметь твердую уверенность в этом вопросе?

А пока Сойер крепко держал его за локоть, у второго агента наверняка в кармане было оружие, и они ведут его куда-то, где проникнут в его мозг с помощью психонаркотиков… И внезапно ему до боли захотелось снова очутиться на Марсе.

На окраине Тривиум Сароятис, где начиналась Элезианская пустыня, которую заливало морем света маленькое сверкающее солнце с неба, похожего на пурпурное стекло, по которой перекатывались темно-красные и коричневатые песчаные дюны и на горизонте виднелся песчаный вихрь, увенчанный ледяными кристаллами, стояла каменная башня. Она стояла здесь еще в те времена, когда жители Земли еще охотились на мамонтов.

Из-за башни появилась огромная фигура Эльнора. Его шагов не было слышно в разреженном воздухе. Он положил руку на шею Коскинена. Это была сильная рука, и Коскинен чувствовал ее прикосновение даже через термокостюм, но в то же время это прикосновение было мягким и нежным, как прикосновение женской руки. И вот Коскинен ощутит кодированную вибрацию, пронизывающую все его существо, он теперь понимал этот код также просто, как английский язык.

— Когда я прошлой ночью растворился в звездном свете ко мне пришла идея о новом аспекте реальности, которая может решить проблему и дать нам взаимную радость.

Затем они втроем вышли из кабины на крышу. Поодаль от припаркованных каров стоял ничем не выделяющийся воздушный кар. Сойер кивнул служителю и открыл дверцу кара:

— Заходи.

Коскинен сел на переднее сиденье. Агенты заняли места слева и справа от него. Они застегнули ремни безопасности. На радарном посту вспыхнул зеленый сигнал. Сойер двинул рычаг и кар взмыл к небу.

Солнце уже село и низкоэтажные мегаполисы погрузились в темноту.

По стране протянулись цепочки электрических огней. Они тянулись, смутно припоминал Коскинен к Бостону, Норфолиу, Питтебургу. Но над погруженной в темноту земле, возвышались небоскребы, Центры. Они были такими высокими, что солнце еще освещало их верхушки. Над янтарем солнечного заката небо окрасилось в темно-зеленый свет и на нем вспыхнули яркие точки.

Венера — вспомнил Коскинен. А эти маленькие и движущиеся, спутники связи. А в небе было много воздушных каров, гораздо больше, чем он помнил с детства. Значит материальное благосостояние вернулось к людям, наконец, подумал он. Огромный трансконтинентальный лайнер скользнул по небу и пошел на посадку на морской аэродром возле мыса Код.

* * *

Сойер взял курс на Вашингтон и включил автопилот. Он достал пачку сигарет.