– Госпожа Ришка! Примите меня на постой! Я переночую и завтра отбуду… с утра. Заплачу вам огонек – чистое серебро! – Вдова, скорее всего, заметила, как он морщился, глядя на больного ее сына, и смотрела на Эрси с печальным упреком в глазах. Чтобы уменьшить ее сомнения, Эрси поспешил добавить: – Староста меня проверил: сказал, если что – голову мне оторвет…

– Как тебя зовут, сынок?

Эрси никак не мог привыкнуть, что люди старше сорока обращаются к нему со снисходительностью, присущей повидавшим на своем веку старикам по отношению к неразумному юноше.

– Эрси Диштой, – ответил он, подавляя раздражение и теребя локон у виска.

– Что ж, Эрси, входи. Мы с Бини, – она указала на сына, – рады будем твоему обществу. Бини мой болен… ты уж его прости – он не может встать, чтобы тебя поприветствовать. Но ничего, все равно гостю мы рады. Живем тихо, скучно, новостей не слышим. Мы тут, в Больших Лугах, так и обитаем всю жизнь. А ты откуда будешь? Какое твое занятие, Эрси?

– Я… – он замялся. В разных городах Эрси представлялся по-разному, то горшечником, то торговцем, то крестьянином, но все эти занятия ему не подходили, так как он очень смутно представлял себе, в чем, собственно, они заключаются… Что у него было? Знания… пожалуй, только это. – Я учитель. Но сейчас я путешествую.

– Учитель? Такой молодой? Наверное, недавно стал Мастером?

– Я не Мастер! – поспешно воскликнул Эрси, этот допрос стал его раздражать. – Так вы позволите остаться?

– Да, конечно… Только кровати у меня еще одной нет…

Ни искры, ни пламени! Придется спать на полу! Как же у него болят бока!

Эрси с облегчением снял со спины тяжелый рюкзак и поставил у стены. Он нашел глазами свободный табурет и уселся, не зная, чем теперь заняться. «Хоть бы поесть чего предложила…» – думал он.

Женщина, словно прочитав его мысли, встала и направилась к плите, приговаривая:

– Пора бы и поужинать. Я сейчас приготовлю. Может, что интересное расскажешь нам, Эрси? Мы ведь нигде не бываем. А в столице ты был?

Обездоленный ее сынок криво и глупо улыбался – наверное, ко всему прочему, еще и дурачок…

– Был… давно… – нехотя отвечал Эрси. Чего-чего, а развлекать эту семейку беседой весь сегодняшний вечер ему хотелось меньше всего. Но, видно, придется. Назвался учителем – изволь, учи, делись накопленными знаниями!

Эрси принялся нервно барабанить пальцами по сиденью табурета, припоминая что-нибудь интересное. Ну и не такое, что повергнет в шок бедную вдову… Не станет же он ей рассказывать, что в Городе Семи Огней теперь новый Верховный, который к тому же еще и Мастер Путей, или то, что половину Совета Семи сменили… А о Древнем… (Эрси сглотнул, подумав о нем) так и вовсе упоминать нельзя ни в коем случае.

– Есть там… такой Ма… Мастер, что смог… бы меня… и-и-исцелить? – вдруг спросил, заикаясь и нечетко выговаривая слова, больной.

– А мне откуда знать?! – слишком поспешно и слишком резко ответил Эрси, чем снова заслужил неодобрительный укоризненный взгляд вдовы.

– Может, и есть… – сказал он более спокойно. Нужно быстрее думать, он сам должен выбрать тему для беседы. – Про войну с Арой вы слышали?

– Доходили слухи, – бросила женщина, подкладывая в разгорающийся очаг дрова. – Закончилась уже эта война?

– Да. Закончилась…

Так дорого за скромный ужин: тарелка супа да краюха хлеба, Эрси еще не платил! У него болел язык от того, что пришлось болтать без умолку весь вечер. Ему пришлось рассказывать обо всем на свете, начиная от географии Астамисаса и заканчивая сведениями о политическом устройстве и основополагающих законах тарийского государства, он не переставал удивляться невежеству этих провинциалов. Они искренне полагали, что в Тарии всем заправляет именно Король-Наместник, а вовсе не Малый Совет с Верховным во главе; думали, что Одаренные никогда не умирают; что эффы – это такие крылатые твари, вроде драконов; что гряда Сиодар гораздо меньше по протяженности и ниже Фа-Ноллских гор; что Ара населена чернокожими, и так далее в том же духе… Подобной ерундой были забиты их бедные головы по самое не хочу. В какую же дыру его занесло!? Вот зря он свернул тогда с мощеной дороги… Впрочем… он ведь и хотел уйти как можно дальше…

Когда Эрси, наконец, обессиленно умолк, полагая, что из него и пытками уже не вытянешь не единого слова, Ришка с этим ее увечным сыном вновь вернулись к излюбленной теме: «А есть ли такой Мастер в столице, что исцелит калеку? И сколько будет это стоить?»

Слабым уставшим голосом Эрси вынужден был им ответить:

– Денег за исцеление с вас не возьмут. Но сделать это очень трудно… Нужна большая Сила… – «Хотя, – думал про себя Эрси, – новому Верховному, судя по его подвигам, такое исцеление дастся не сложнее, чем щелчок пальцами… – И Эрси в самом деле непроизвольно щелкнул пальцами в подтверждение собственных мыслей. – Но у него сейчас, должно быть, забот полон рот – не до больных провинциалов… Ждали двадцать лет и еще подождете!»

– Но я слышала, что в Городе Огней есть один Целитель – очень сильный! Он – Советник! – проявила вдова необычайную осведомленность. – Я даже имя его попросила записать… Вот… сейчас…

Она встала, принялась рыться в каком-то сундуке, наконец, извлекла оттуда пожелтевший сложенный в несколько раз листок и протянула Эрси со словами:

– Сама-то я читать не умею… Но боялась забыть это имя… Или неправильно сказать, когда приду в столицу. Думала, покажу бумажку грамотным людям, они мне и укажут, как его найти. Но ты-то – учитель, Эрси! Прочти! Вслух прочти! Чтоб я знала, как правильно.

Эрси без какого-либо желания развернул листок и прочел вначале про себя, затем вслух, как и просила женщина:

– Советник Годже Ках… – Нужно ли ей сказать, что такого Советника больше нет? Или пусть живет ее надежда… Может, когда-нибудь она и вправду дойдет до Города Семи Огней с этим калекой…

Женщина вслушивалась в прочтенное имя, как в музыку, завороженно повторяла его, а настроение Эрси окончательно испортилось: он угрюмо извлек из рюкзака свое одеяло и молча принялся укладываться спать на жестком земляном полу.

Эрси услышал сдавленный стон, затем еще один – громче. Не понимая, происходит это во сне или наяву, он вскочил прямо на ноги с лежачего положения, ошалело оглядел незнакомую комнату и только минуту спустя вспомнил, что он в доме у вдовы Ришки. Жалобные стоны продолжали доноситься из угла комнаты, где располагалась лежанка Бини – несчастного ее сына.

В свете лучины Эрси разглядел, что сын вдовы изогнулся на постели в приступе боли, а сама она пытается ему помочь, придерживая здоровую правую руку, которой тот молотил по лежанке, и смачивая ему лицо влажной тряпицей.

«Не мое это дело… – раздраженно подумал Эрси. – И зачем только я напросился на ночлег к этой вдове и малахольному ее сыну?! Лучше уж было заночевать в поле! По крайней мере, я бы выспался!»