опустила тетка сваха

и пригрозила… бревна…

Тропический лес

пробуждается и встает

в белых клубах негр

смотрит на круглый живот

пробует острый верх

водомет голубой крыло головы

зубы сверкают среди барвинков

лежа на копьях листвы

кто-то играет на скрипке

В игорном доме

горячей иглою

проходят через чей то мозг,

неудержимою волною

стремит сквозь сетку розг

цветных попугаев

пестрая стая

и что там брачные цепи

пред цепью златою тельца

видвы человечьи нелепы

душа ничтожна для купца…

Русь

в труде и свинстве погрязая

взрастаешь сильная родная

как та дева что спаслась

по пояс закопавшись в грязь

по темному ползай и впредь

пусть сияет довольный сосед!

Весна гусиная

те ге не

    рю ри

    ле лю

      бе

    тьлк

    тьлко

    хо мо ло

ре к рюкпль

    крьд крюд

      нтпр

      иркью

      би пу

«Я еще молод…»

Я еще молод

ухо свинтили

при тусклой светили

лежу… ах холод!

лежу или грежу?

и саван мой бел

был я прежде

как пуля смел

довольно прыти

лежу для пользы

и дева думает как быти

ведь холодно бедняжке на морозе

а я одела галстух

пришла повеселиться –

он гол и глух

отрезана десница…

с боков содрали кожу

устроили свистало

ты был не тощ

на палец сала

побольше напугать

пятку к устам

кто научил их глу-

постям?..

и взбухнуло яро

горло скользкое мое –

уголь свезен яму

кошке питье

юной России за славу…

Смерть художника

привыкнув ко всем безобразьям

искал я их днем с фонарем

но увы! все износились проказы

не забыться мне ни на чем!

и взор устремивши к бесплотным

я тихо но твердо сказал:

мир вовсе не рвотное –

и мордой уткнулся в Обводный канал…

«Я жрец я разленился…»

Я жрец я разленился

к чему все строить из земли

в покои неги удалился

лежу и греюсь близ свиньи

  на теплой глине

  испарь свинины

  и запах псины

  лежу добрею на аршины.

Какой то вестник постучался

разбил стекло –

с постели приподнялся

вдали крыло

  и кажется мелькнуло

  сурово-милое плечо

  то перст или мигуло

  иль уст свеча.

Мозгам вареным страшно

куда сокрылся он

как будто в рукопашной

с другим упал за небосклон

  иль прозвенело серебро

  в лучах невидимых

  что вечно не старо

  над низкой хижиной

Тут вспомнилась иная

что грозноуста

стоит обещая

дни мясопуста

  и томной грустью жажды

  томиться сердце стало

  вздохну не раз не дважды

  гляжу в светало

гроза ли грянет к ночи

весенний студень глины

и вянет кочень

среди долины

  он знал глаза какие

  в жерлах ресничных плит

  ну что ж! сто солнц спеки я

  но уж, змея шипит

я строгий запах крылий

запомнил но с свининой

но тихо тихо вылей

чугун души кувшинный

Разное

Пьяный сапожник нацарапал на заборе и подписался: нео-футурист, а А. Чеботаревская по женской догадливости и стала честить (в VIII альманахе эго-блудистов): как скверно пишут футуристы! то ли дело Блохи или мой Соллогубишко!

Услужливая Чеботаревская…

Мы, московские баячи будетляне (вернее – единственные в мире, ибо у итальянцев и наших само-блудистов средства не оправдывают цели) впервые дали миру стихи на заумном, вселенском и свободном языках.

Мы поразили вселенную – и завтра все сюсюкающие объявят себя тоже футуристами или будущниками, как безграмотно они пишут сравнивая этим себя с будочниками!

А. Е. Редько («Русское Богатство», 7-я книга) первый сделал попытку разобраться в новом будетлянском искусстве к сожалению в конце статьи народнический истоптанный лапоть выставился откровенно и совершенно некстати.

Мне нравится ужас гг. Чуковских, Редько и Философовых перед «свинофилами». Да, Вашу и красоту и разум, женщину и жизнь мы вытолкали вон зовите нас разбойниками, скучными, хулиганами!..

Лучшее что написал Пушкин это «выходила медведица…» Но здесь Пушкин непричем – это рабское подражание народным сказкам. Так всегда: портят, прилизывают великое искусство, а потом в ножки поклонятся – и то хорошо! Только почему же тогда не сжечь свои прежние подделки под народные сказочки с «Евгением» заодно?..

Из провинциальных лучшая газета «Южный Край» (Харьков). Из столичных скучнее всех «Русское Слово» и «Речь». Хороших совсем нет – а жаль, потому что самая скверная газета интереснее толстых журналов.

Взлетели новые книги: «Рыкающий Парнас» книга единых футуристов изд. «Журавль», «Ряв» перчатки 1908–1914 гг. В. Хлебникова изд. «Еуы», «Победа над солнцем» опера Крученых-Матюшина-Малевича, изд. «Еуы» и др.