— Мы что, даже не войдём?.. А расписку в получении денег вы мне дадите?

— Конечно! — девушка улыбнулась, показав отличные зубы. — Вот расписка в получении от вас денег за два месяца. Ваша комната в конце коридора. Остальные тоже со временем будут сданы, а пока наслаждайтесь тишиной и покоем! — открыв обитую чёрным дерматином дверь, добавила она.

Ира заглянула в тёмную прихожую — там было тихо и пахло чужим логовом, с неприятным амбре канализации.

— Я хочу посмотреть комнату, хорошо? — твёрдо сказала она, глядя на девушку.

— Да, пожалуйста! — вежливо улыбнулась та. — Заходите, можете сразу и раздеться…

В прихожей, освещённой лампочкой, на стене висела дешевенькая вешалка, на полу — подставка для обуви. Две ближние двери были закрыты, распахнута в самом конце коридора оказалась лишь дверь в её комнату. Ира огляделась и спросила:

— Как к вам обращаться?

— Ой, извините! Я Настя, — представилась девушка и приветливо добавила. — Запомнить не трудно, да? Проходите, не бойтесь, сейчас я включу свет.

Ира сняла пальто и за Настей вошла в комнату. Та шарила рукой по стене и искала выключатель. Ира вдруг почувствовала сзади чьё-то дыхание и быстро оглянулась — сзади неё стояла фигура с лицом, которое она будет помнить всю жизнь!.. Ира инстинктивно отпрянула в сторону Насти, которая стояла с расширившимися от ужаса глазами, и вдруг почувствовала взмах!.. и свист разрываемого воздуха, словно кто-то поднял тяжёлый меч над её головой… Она страшно закричала, потому что меч, лязгнув, плашмя обрушился на неё…

Выщербленный грязный паркет, свисающие обои, чёрные стёкла, немытые много-много лет — вот что увидела она, когда пришла в себя. Ничто не напоминало вчерашнюю трёхкомнатную квартиру, в которой предполагалось, она проживёт до самой весны.

Ира встала, держась за батарею, и выглянула в серое слепое окно. Второй этаж, наконец, поняла она, привыкнув к свету. И стала оглядывать себя…

Вместо дублёнки из канадского мутона на ней была накинута безразмерная телогрейка-пуховик немаркого зелёного цвета. Сапоги и джинсы её собственные, а свитера не было — под пуховиком одна лишь футболка… Нигде не было видно её сумки с кошельком и документами.

Ира закричала!..

Только через полчаса по заваленной слоем мусора лестнице, она спустилась вниз и вышла через проём на улицу — дверь в подъезде отсутствовала.

— Сегодня третье января, — вспомнила Ирина. — Нет, вчера было четвёртое. Значит, сегодня пятое?..

Старый московский двор — две пустые предназначенные на снос пятиэтажки, из одной она только что вышла. Машинально посмотрев на часы, которых не было, Ира пригладила волосы, нащупав в них какой-то спёкшийся сгусток. Краем глаза она увидела, что со стороны жилого по виду здания к ней быстро шла женщина в оранжевой куртке. Не доходя до Иры метров трёх, она остановилась, опёршись на метлу.

— Скажите, это Колодезный?.. Вы милицию не вызовете, а то у меня украли телефон и сумку… Что вы так смотрите на меня?

Женщина продолжала стоять, молча разглядывая её. Потом неожиданно оскалилась, сплюнула, вытерла губы и подошла ближе. Ира почувствовала, что её невыносимо мутит от морозного воздуха и, охнув, прислонилась к стене.

— Эй, ты чего? — угрюмо спросила её незнакомка.

Ира с трудом сфокусировала на ней взгляд. В глаза почему-то лезли лишь накрашенный оранжевой помадой рот и два косящих глаза незнакомки. «Помада под цвет куртки?» — изумилась Ирина.

— Эй, ты, алкашка! — женщина помахала перед Ириным носом рваной дамской сумкой. — Твоя?.. — Косоглазая женщина с серыми порами на крупном лице, наконец, разглядела её Ирина, и от подступившей дурноты закрыла глаза. Но женщина, похоже, не собиралась оставлять её в покое.

— Сумка твоя? На дороге нашла только что, — огромная красная рука с заусеницами на пальцах снова очутилась у её лица. — Чего кобенишься? Говори…

— Моя, — Ира кивнула. — Меня ограбили… Вызовите милицию, пожалуйста!

— Чево?..

— Меня ограбили, — повторила Ира и потеряла сознание.

ГОЛОВА ДВА УХА

Когда Ирина пришла в себя, в её ушах почему-то отпечаталось громкое ворчание дворничихи:

— Не бойся, девка, живая осталась и то хорошо!

Ира всхлипнула и открыла глаза.

— Изнасиловали? Не-е-е-т?.. А что тогда плачешь, а? — сердито проворчала дворничиха.

— Ограбили… куда я без документов? — Ирина опасливо всмотрелась в зелёные глаза дворничихи, та её крепко держала, прислонив к стене, и громко успокаивала: — Подожди! Стой, держись, я сейчас… Не твои случайно? — вытаскивая из мусорной тумбы у дома паспорт и разорванный кошелёк, крикнула она.

Ирина вгляделась в раскрытый перед её глазами паспорт. «Стрельцова» — выхватила она глазами свою фамилию.

— Жива-здорова!.. Не изнасиловали?.. Ну, иди, голова два уха! Всё хорошо!.. Опять упала-а-а-а!.. Господи, прости!

Ира огляделась и поняла, что сидит в узком закутке между кроватью и столом в какой-то полутёмной комнате. Ира вдруг вспомнила тёткин дом в деревне — тёплый, с горячей русской печью и такой же захламлённый, сор везде — от принесённого на ногах с улицы сена и садовой земли.

Справа неё была тонкая фанерная стена с календарями за много лет, а слева — стол под растрескавшейся клеёнкой, щедро разрисованной золотыми самоварами и плюшками. Напротив сидела знакомая дворничиха и пила чай. Сердито взглянув на неё, дворничиха отставила чашку и кашлянула.

— Вы милицию вызвали? — увидев свои документы и порванную сумку на краю стола, спросила Ира, стараясь сесть, как можно прямей, но это у неё плохо получалось.

— Щас, — кивнула женщина. — Только шнурки поглажу и вызову! Иди сама, если хочешь, в отделение через две улицы. Там тебя очень ждут с твоим сибирским паспортом и без регистрации. И одета ты соответствующе, сразу в обезьянник загремишь! Потом сама не вспомнишь, золотце, то ли тебя грабанули, то ли ты кого ограбила…

— Вы что несёте? Это меня ограбили, меня, а не я… — Ира попыталась встать, но голова снова закружилась, и она снова села, закрыв глаза.

— Много денег-то у тебя там было? — услышала она через секунду.

— Триста пятьдесят, — вспомнила Ира.

— Рублей?! Господи прости! — поразилась дворничиха.

— Долларов, — покачала головой Ира и всхлипнула.

— Что?! Ты ври, да не завирайся, — засмеялась дворничиха сначала тихо, потом громче.

— И дублёнка с шапкой, — добавила Ира. — А в дублёнке сотовый телефон.

— А «Мерседеса» с личным шофером не было? — хмыкнула хозяйка, потом вытерла слезы в уголках глаз и посмотрела на Иру уже благодушнее. — Ты кто?

— Журналистка, — сказала Ира.