– Наверняка они полюбят вас, – сказала Сара больше с надеждой, чем с уверенностью. Она-то хорошо знала, как относятся сливки общества к тем, кого считают низшим сословием.

Клэр продолжала болтать, а Сара из последних сил боролась со сном. Наконец вернулся Стефан с ужином для Сары: аппетитным куском мяса с овощами и стаканом холодного молока. От запаха пищи желудок радостно заурчал. Сара была так тронута, что чуть не расплакалась.

– Мы отправляемся в вагон-ресторан, – предупредил Стефан, – а вы ешьте и отдыхайте. Потом я приведу Клэр обратно, а сам подыщу себе компанию и остаток ночи буду развлекаться игрой в карты.

Сара съела ужин, самый вкусный из тех, что доставались ей в последние несколько месяцев, с тех пор как она ушла из дому. Благословляя судьбу за свою удачу, Сара устроилась на узкой полке.

Она положила руку на свой большой живот. Да, отец прав – она действительно глупая девчонка. Отвергла женихов, которых отец ей подбирал, и связалась с мужчиной, совершенно не заслуживавшим отцовского одобрения.

Гайлен Карлайл соблазнил ее, не имея серьезных намерений. Он не только не собирался жениться, но и не сумел быть ей элементарно верным. К тому же, стоило ей только сообщить ему о своих подозрениях по поводу беременности, как он тут же удрал на континент.

Сара ничего не предпринимала до тех пор, пока положение не стало слишком явным. И тогда она призналась отцу. Разъяренный, он тут же выставил ее из дому, чтобы избавить себя от проблем.

Она сняла комнатку над лавкой мясника, где и жила вплоть до последней недели, когда сбережения начали таять особенно стремительно. Благодаря стараниям отца никто в Бостоне не мог предложить ей ни работы, ни жилья. Она продала ожерелье – наследство от матери – и решила уехать из Бостона. Неприятности посыпались, как из рога изобилия, и вот эта последняя и самая ужасная неприятность.

Ноющая боль в пояснице распространилась на живот, и Сара чуть не застонала в голос. Однако ритмичное постукивание колес идущего на запад поезда, сухая одежда и теплая постель, а также приятное ощущение сытости сделали свое дело – Сара погрузилась в глубокий сон.

Неожиданный резкий толчок и оглушительный скрежет металла разбудили ее. Больше она ничего не помнила.

Нога болела так сильно, что Сара даже позабыла о боли в пояснице. Зато теперь она точно знала, что жива. Учащенный пульс отдавался в голове и ноге. Наконец она сдалась боли и провалилась в темноту.

Некоторое время спустя ее ноздри пронзил запах каких-то лекарств и крахмала. Нога все еще болела, но уже не так сильно. С трудом разлепив один глаз, Сара чуть не ослепла – яркий солнечный свет ворвался сквозь маленькое окошко в темно-зеленую комнату. Она открыла рот, но ей удалось издать лишь глухой звук, напоминающий карканье.

– Лежите тихо, дорогая. Вы попали в ужасную аварию, и доктора говорят, вам не следует двигаться.

– Г-где я…

– Тс-с. Все вопросы потом, вам нужно отдыхать.

Сара закрыла глаза, как и велела женщина.

Сиделка. Значит, она в больнице. Она укрыта накрахмаленной простыней, одна нога не шевелится. Сара проверила руки, попеременно сжимая и разжимая кулаки.

Она снова распахнула глаза и правой рукой инстинктивно потянулась к животу.

К плоскому животу!

– О, мой… – Сара попыталась оторвать голову от подушки.

– Нет, нет, лежите спокойно, – утихомиривала ее сиделка.

– Мой ребенок! Где мой ребенок? – На это единственное движение и несколько слов ушли все силы, голова закружилась, и Сара в изнеможении упала на подушки.

– С вашим ребенком все в порядке, – ответила женщина.

– Где? – сумела выдавить Сара.

– Мы будем ухаживать за ним, пока вам не станет лучше. А теперь отдыхайте, тогда вы быстро пойдете на поправку и сможете сами заботиться о нем.

Сара снова прикрыла глаза – голову пронзила острая боль. О нем? У нее родился мальчик? Слезинка выскользнула из-под ресниц и скатилась по виску.

Когда Сара проснулась в следующий раз, ей потребовалось несколько минут, чтобы вспомнить, где она и что с ней произошло. Она ехала на поезде, случилось что-то ужасное, и теперь она лежит в больнице. А еще – у нее есть сын.

Несколько минут спустя на пороге появились маленький жилистый доктор и две чопорные медсестры, одна из которых держала в руках крошечный сверток, завернутый во фланелевую ткань.

– Ой! – Сара схватилась за сердце, заворожено наблюдая за медсестрой, несшей ребенка – Можно мне подержать его?

Медсестра вопросительно взглянула на доктора и, после того как он согласно кивнул, бережно передала младенца молодой матери.

Краснолицый младенец разглядывал из-под прищуренных век все вокруг. Он нахмурился и стал как две капли воды похож на отца Сары.

– Какой симпатичный! – воскликнула медсестра. – У нас давно не рождались такие крепыши.

Сара облегченно вздохнула. Ее ребенок действительно жив и здоров.

– Мы отнесем его в детское отделение, и вы сможете отдохнуть, миссис Холлидей.

Неохотно выпустив из рук ребенка, Сара даже не сразу поняла, что ее смутило в этих словах. Когда, наконец, до нее дошел их смысл, она изумленно уставилась на медсестру.

– Что?

Тут вперед вышел доктор, а медсестра поспешно забрала у нее ребенка.

– Боюсь, у нас плохие новости. Сара моргнула.

– Ваш муж погиб в катастрофе. Сара снова попыталась сесть, но доктор уложил ее обратно.

– Но я… – начала Сара.

– У вас пострадала голова, миссис Холлидей. Еще несколько дней вам следует поменьше двигаться. – С этими словами перед Сарой появилась еще одна медсестра, поднесшая ей стакан воды.

Сара послушно выпила воду и легла. Она должна все объяснить этим людям. Но тут комната снова закружилась, и Сара потеряла сознание.

«Ваш муж погиб в катастрофе… миссис Холлидей». Сара вспомнила добрую рыжеволосую женщину и ее обаятельного мужа.

Итак, все думают, что она Клэр Холлидей.

Как она объяснит, что произошло? Каждый раз, когда она пыталась поговорить с доктором или медсестрами, они относились к ней так, словно она умалишенная, и пичкали снотворным.

Ей разрешали садиться, понемногу есть овсянку и пить чай. Еще через какое-то время медсестра принесла ей ребенка и рассказала, как правильно кормить его. Она старалась изо всех сил, изумляясь, что ее крошечный сын инстинктивно знает, что нужно делать, чтобы поесть. Сара потрогала пушистую мягкую головку, крошечные пальчики, специально распеленала его, чтобы полюбоваться розовыми пяточками и тельцем с перевязочками.

Он оказался таким крошечным… таким беспомощным… Непрошеные слезы подступили у нее к глазам – он полностью зависит от нее. От нее! Как она собирается заботиться об этом ребенке совершенно одна? У нее нет ни денег, ни жилища, нет абсолютно никаких перспектив.