Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Leninskaya komnata, сэр!
– Взвод, напра-а-аво! Левое плечо вперед, в Leninskaya komnata шаго-ом марш! Места занимать в произвольном порядке.
Комната, рассчитанная на небольшую русскую роту, вместила нас впритык. В комнате воняло грубо выделанной кожей, старыми газетами и средством д ля натирки полов. Дерьмо, конечно, но мы уже притерпелись.
– Нейл?
– Я, сэр!
– Ты вроде внимательно слушал, даже что-то записывал, помнится.
– Так точно, сэр.
– Что ты думаешь, прав рядовой Дорн?
– Я думаю, что в одиночку рядовой Дорн этого русского до гауптвахты бы не довел.
Ответом на мои слова был веселый смех товарищей по взводу.
– Отставить смех.
Ротный сделал несколько шагов к окну.
– А почему ты так думаешь, Нейл? – Зверье, о котором он там нам рассказывал, оно… в общем, русский знает все, о чем говорил, не по книжкам. Он ведь своими глазами все это видел. Видел и уцелел. Так что навыки выживания у него – будь здоров. А рядовой Дорн, он… говорит он красиво, сэр.
– Отставить смех была команда! – Кэп брови хоть и нахмурил, а сам-то едва сдерживается, чтобы не улыбнуться. – Садись, Нейл. Молодец. Напоминаю вам, что вы все считаетесь находящимися в зоне боевых действий. Это – деплоймент, солдаты. Как Ирак. Как Афганистан. И означает это не только деньги, звания и награды. Это еще и опасность, а значит, потенциальные потери. И если у нас потерь еще не было, то когда-нибудь обязательно будут.
Кэп внезапно замолчал и подошел к столику, за которым сидел рядовой Дорн.
– Мне показалось или вы, рядовой, что-то хотели сказать? Отвечайте, не юлите, наказывать не буду.
– Я не понимаю, как то, что рассказывал русский, поможет нам избежать потерь, даже если они, не дай бог, случатся, сэр.
– И ты хочешь, чтобы я тебе объяснил? – обратился к Дорну кэп, вдруг ослабив командный тон.
– Так точно, сэр.
– Так ведь и я этого не знаю, Дорн. Как же я тебе объясню, чего не знаю сам?
– Простите, сэр?
– Что простите, рядовой? Это война, а на войне все всегда идет не так, как планируешь, что тут вам не ясно?
– Сэр, я не понимаю, что вы хотите сказать. Зачем изучать внутренности пси-аномалии, если наша задача – патрулировать внешний периметр?
– Как называется эта штука у вас на разгрузке, рядовой? Вы, кстати, не сняли снаряжение, как положено, в уставной срок. Ладно, не пыжьтесь, Дорн, оставляю ваш промах без наказания. Ну так как?
– Это… фонарь тактический, светосила 300 люмен, ФТ-170. Может быть закреплен на штатное место…
– А зачем он вам в дневном патруле?
– Экипировка бойца морской пехоты предусматривает возможность реагировать на меняющиеся внешние условия, сэр!
– Боевой устав ты выучил, а смысл-то понял? Ну-ка своими словами. Зачем?
– Ну… а вдруг вовремя не сменят или там подвал какой, где солнца нет.
– Подвал и в лесу? Ладно, не старайся. Фонарь этот ты таскаешь на случай непредвиденных осложнений. А он ведь большой и тяжелый. Вот и представь, что знания об устройстве пси-аномалии – такой же фонарь. На всякий случай. Только он ничего не весит и всегда с собой.
– Но, сэр, если я не возьму с собой этот фонарь или возьму другой – нарушение будет небольшим, на замечание максимум. А этот русский сталкер… Ну вы меня понимаете…
– На войне, сынок, чтобы выжить, и не такое приходится делать. Дай-ка я расскажу вам одну историю. Видишь вот эту планку? Что это, расскажи, если знаешь.
– Конечно знаю, сэр! Это Серебряная звезда. Третья по значимости награда в армии США.
– Я ее получил в Афганистане. Мы тогда только-только туда вошли. Много еще чего еще не знали. Я был командиром взвода, ненамного старше тебя. Однажды во время разведки, вместе с ротным и всем отделением управления мы наткнулись на крестьянина, который мирно обрабатывал поле опийного мака аккурат в миле от нашего лагеря. Ты знаешь, что такое опийный мак, Дорн? Хорошо, слушай дальше.
Потрясающая наглость афганца требовала адекватного наказания. Я все ждал, когда ротный распорядится взять его, но тот, пошептавшись о чем-то с аборигеном, приказал возвращаться в лагерь. Знаешь, Брайан, сказал он мне по пути, ты отличный солдат. Но если хочешь стать отличным командиром, не задавай дурных вопросов, а смотри по сторонам и мотай на ус.
Признаюсь, я его тогда не понял. Но через пару недель, однажды ночью, к нам прибежал тот самый взмыленный крестьянин. Талибы устроили засаду на большой конвой с грузом, а наш афганец об этом проведал. Надо ли говорить, что мы, скрытно выдвинувшись, так крепко врезали талибам по заднице, что ребята в Вашингтоне даже прислали проверяющего, чтобы убедиться, что мы ничего не приврали в отчете о боевых успехах. Я смотрю, ты впечатлен, солдат.
– Но это же… – Противозаконно? Конечно. Обязательно скажи об этом м атерям тех солдат конвоя, которые вернулись домой.
– Сэр, разрешите с вами не согласиться.
– Пятнадцать минут еще не истекли, так что ваяй.
– Сегодня мы уходим из Афганистана, уходим, позорно договариваясь с талибами. Дядя Сэм проиграл войну. Может, из-за того, что солдаты слишком много думали, вместо того чтобы просто уничтожать всех, кто не с нами?
– Дядя Сэм проиграл войну тогда, когда сунулся в Афганистан. А вот я эту войну выиграл. Выиграл, потому что вернулся живой и вернул на родину почти всех тех, кто служил под моим началом. И тебя собираюсь вернуть твоему отцу, чтобы ты себе ни думал.
Дорн дернулся, как от удара, и побагровел. Что-то там у него с отцом. Папаша у Дорна конгрессмен, крутой перец.
– Пятнадцать минут закончились, так что держи свои комментарии при себе, рядовой. Последнее замечание. Отношения с аборигенами в деплойменте могут спасти жизнь. А ты, Дорн, даже назвал их русскими. Кто может объяснить рядовому его ошибку? Нейл, встаньте.
– Мы на территории Украины, сэр.
– В чем разница?
– Примерно как между Штатами и Канадой. Только отношения у русских и украинцев дерьмовые.
– Объяснить можешь, почему?
– Нет, сэр. Они и сами не могут, я у многих спрашивал.
– Что, совсем ничего не говорят?
– Да так, всякую чушь несут. Иногда говорят про Zagadochnaya russkaya dusha, сэр.
– А что это?
– Формально это что-то вроде «особенности русского менталитета, трудные для понимания иностранцем». Но я так считаю, что когда русские встречают в своей жизни очередную дурь, которую сами себе объяснить не могут, то вспоминают про эту dusha, сэр.
– Хорошо, Нейл. Больше смотри по сторонам и контактируй с местными. Не дай бог, пойдет что-нибудь не так, такие контакты помогут спасти жизнь многих американских парней.