Одессе, на сцене Драматического театра им. Октябрьской революции — как острый диспут, в Алма-Ате, в Русском театре драмы им. М. Ю. Лермонтова и Каунасском драматическом театре — как пьеса-притча.

В Тульском драматическом театре им. Горького постановка пьесы И. Буковчана была не совсем обычной. Зрители и актеры назвали ее «премьерой дружбы». Чтобы осуществить спектакль, из словацкого города Зволена (театр им. Й. Тайовского) приехали режиссер Андрей Турчан и художник Ростислав Богуш.

Тульский театр нашел сценическое решение пьесы «Прежде чем пропоет петух» в психологической достоверности: каждый из исполнителей, по замыслу режиссера и художника, ведет своего героя к торжеству принципов человечности.

«Драматургия Буковчана, — говорит Андрей Турчан, — глубоко национальна по своим психологическим корням. Он — подлинно народный словацкий писатель, великолепно чувствующий и понимающий душу своего народа, его характер. Но, как истинный художник, он не замыкается в узконациональных рамках. Его пьесы всегда имеют общественное звучание… Главная разрабатываемая им тема… — это суровое испытание гуманизма в современном мире. Испытание на прочность тех духовных ценностей, без которых немыслимо здоровое человеческое общество, да и человеческая цивилизация вообще. Ибо страшен мир с распятой человечностью. Именно поэтому драматурга глубоко волнует, каковы же пути спасения мира от фашизма и в прошлом и сегодня».

Вера человека в жизнь, в ее движение — в основе творчества И. Буковчана. Театр — этап за этапом — раскрывает перед зрителем трудный путь каждого героя пьесы к познанию нравственной правды, точно соизмеряя внутреннюю жизнь образа с идейно-художественной задачей всего спектакля.

Следуя внутренней логике образов пьесы, Тульский драматический театр нашел интересное решение финала, усилив его эмоциональный накал тем, что изъял из текста драмы последний монолог Угрика, лишив его «слова перед казнью». Вместо многословия, суеты и истерии — молчаливая мрачная сосредоточенность человека, утратившего нравственную правду и искупающего смертью тяжкую вину.

Точное понимание материала пьесы позволило театру расставить и другие важные акценты. Прежде всего это касается прочтения образа старика-рабочего пана Терезчака. Из всех десяти он поначалу самый безучастный. Слишком велик груз его беды: отец предателя, убитого партизанами, он склонил голову, утратил веру в человека и потерял вкус к жизни. Через образ пана Терезчака автор и театр вступают в полемику с текстом Евангелия о неизбежности предательства: прежде чем пропоет петух, ты трижды отречешься от меня. Эти слова — как заклинание — в самые драматические моменты произносит несчастный старик, пока внезапно не узнает правду о гибели сына, честного парня, оклеветанного фашистами. У нас на глазах человеческая душа возрождается к жизни, пан Терезчак приобщается к решительной битве за истину, добро, за человечность.

Спектакль «Прежде чем пропоет петух» в Тульском драматическом театре был посвящен тридцатилетию великой победы над фашизмом.

Драматургия Ивана Буковчана богата, разноаспектна и многожанрова. Рядом с реальными фактами, конкретными историческими событиями в его пьесах присутствует и утопический домысел. Но, намеренно выбирая острую ситуацию для того, чтобы обнаружить сущность явления, драматург всегда активно выступает против всего, что угрожает человечности, человеческой нравственности. Его сатирическая фантазия «Почти божественная ошибка» (1971) и драма-памфлет «Сердце Луиджи» (1973) — яркие тому примеры.

Почти божественная ошибка профессора Йордана, сотворившего из половинок одного человека двух разных людей, антиподов по своим нравственным качествам, обошлась дорого всем. Все смог продублировать, применив свой «анатомо-биохимический метод», профессор Йордан, чтобы создать двух Даниэлей Гашпаров, все, даже сердце, только совесть в двух экземплярах он не сумел создать — так один из объектов уникального эксперимента оказался свободным от каких-либо принципов нравственности.

Проблему нравственных ценностей, формирование которых столь существенно на новом социалистическом этапе общественной жизни, Буковчан решает однозначно и бескомпромиссно: образ одного из Даниэлей Гашпаров важен для него своим «эффектом предостережения». В любом научном эксперименте, как бы значителен он ни был, необходимо учитывать его нравственные последствия. В противном случае первыми жертвами содеянного могут оказаться сами же экспериментаторы. Профессор Йордан на себе испытал безнравственность в действии. Но драматург смеется не только над ним, он ироничен по отношению ко всем персонажам, даже к очевидцу «раздвоения» Элиашу — единственному герою, которому автор симпатизирует. Ибо общественная мораль, по мысли Буковчана, под угрозой, если ее защищают лишь такие беспомощные одиночки.

Уродлив и бесчеловечен мир беззастенчивых хищников, стремящихся завладеть сердцем Луиджи. Видавший виды гангстер не выдерживает их напора — он готов продать свое сердце. Финал пьесы символичен: в яростной схватке толпа претендентов на сердце Луиджи убивает его.

Процесс дегуманизации в мире капитала, считает драматург, необратим. Мир наживы, потребительской цепкости и бессердечия ненавистен ему. Поэтому писатель зовет на борьбу за ценности подлинные — те, что в кризисные моменты истории мобилизуют духовные силы всей нации.

Таким моментом в жизни словацкого народа, несомненно, было Словацкое национальное восстание. Не только пьесы, но и многие сценарии Буковчана посвящены этой теме.

Среди сорока четырех литературных произведений разных жанров, написанных Буковчаном, — восемнадцать сценариев, которые послужили литературной основой кинофильмов, вышедших в Словакии («Чертова стена», «Песня о сизом голубе», «Родная земля» и многие другие). Фильм «День, который не умрет» очень популярен на родине драматурга. В мае 1976 года он был удостоен Государственной премии имени К. Готвальда. Но автору этого уже не суждено было узнать: он умер внезапно, в расцвете творческих сил, летом 1975 года.

Киносценарий «День, который не умрет», окрашенный лирической интонацией, повествует о трудном пути простого словацкого парня к героизму.

Матуш Сиронь бежит с фронта не только потому, что не хочет сражаться против советских солдат — поначалу он просто жаждет дожить до мирных дней, не принимая участия в войне. Но логика великой народной битвы с фашизмом вовлекает его в гущу событий. Судьба человеческая в сценарии Буковчана показана в соотношении с судьбой народной. В доме Сироней в Яворье на Ветерной полонине все — от мала до велика — вступают в последний бой с фашистами.

Оставаясь верным факту, драматург в изображении Словацкого национального восстания находит особенно поэтический, проникновенный тон. Создавая эмоциональный лирический колорит, драматург умело и пластично вводит в действие природу. Народные мстители не только связаны с природой — они и природа едины. Горы и долы Словакии вместе с ними в последнем бою на жизнь и на смерть. Так достигается своеобразная масштабность происходящего: Ветерная полонина становится символом всей восставшей Словакии. Природа — не только активный фон, она контрапунктна судьбе, то есть истории возмужания главного героя. Матуш Сиронь в своем развитии — «движении» к подвигу — как бы проходит несколько стадий — в сценарии они созвучны циклу времен года. Если в первой части «горная природа дышит умиротворяющим теплом и торжественной