Александровна, – век бы не видеть, надеюсь, он знает свою работу».

На третий день после «действа», идти домой муж не мог, начала скакать температура. Жена поменяла больничное постельное бельё на домашнее, внеся аромат свежести кондиционера и их жилища. Выпиской, однако, «не пахло».

За день до Нового Года отделение опустело, кто-то из пациентов покинул палату сам, кого-то забрали родственники. На улицах снег, ёлки, деды Морозы с мешками, завтра праздник. Она – около часто дышавшего от жара супруга.

Утро 31-го декабря. Медсестра взяла у единственного пациента кровь на анализ. Через некоторое время доктор стремительно вошёл в палату.

– Показатели крови, понимаете ли, такие, что этого не может быть. Делал аппарат, думаю, ошибка, сейчас придут, возьмут ещё раз, посчитают вручную.

Вид «козёл» имел очень тревожный. Анализ, обработанный вручную, показал результат первого. Супруга поняла: та же история, что с пневмонией.

– Доктор, я же говорила, надо было сначала пробу на чувствительность к антибиотикам сделать!

Врач назначил средство двух видов.

Вечером посетителей попросили покинуть больницу. Олег Владимирович остался единственным больным на отделении. Медсёстры и мужчины из другого корпуса тусовались в ординаторской. Алла Александровна смотрела телевизор дома, открыла шампанское, звонила на мобильник, хотела удостовериться, что муж в сознании.

Врач, тоже, несколько раз проверял, как чувствует себя пациент, т.е. «жив ли», прокомментировала Алла Александровна слова медсестры про «заботу» доктора.

Утром она уже в больничной палате, в полдень появился врач, осмотрел больного, прописал ещё одно лекарство и вышел.

Домой Олег Владимирович вернулся через месяц.

Вошёл, покачиваясь, оглядывая квартиру, будто прибыл из другого измерения или параллельного мира. На накрытый для обеда стол не обратил внимания, достал из холодильника водку, налил не в стопку, а в стакан, выпил и прижал к себе жену.

– Позволь мне, сначала, забыть всё, что случилось, чуть не потеряла тебя.

Не вопрос.

На следующий день перед тем, как пойти «погулять», принял ванну, побрился и надел комплект нового нижнего белья, жена привезла его из Франции.

Подойдя к входной двери, она услышала, как он спустился по лестнице вниз, с третьего этажа на первый, из парадной не вышел, а вызвал лифт, и поехал наверх. На седьмом жила одинокая соседка, молодая, добрая, весёлая, компанейская, часто не трезвая, глаза её просто вспыхивали при виде мужа.

– Этого ещё не хватало, – прошептала жена.

И вспомнились ей пачки кефира, которые закупала для супруга, застиранные больничные простыни, кровь, мужской туалет с писсуаром (женского на отделении не было), широкая лестница, где на каждом этаже посетители говорили по мобильнику, их голоса звучали гулко: нестройный хор жалоб, вопросов, страхов, потом многозначительная улыбка соседки сверху. Села на стул здесь же, в прихожей, и заплакала.

Вернулся в хорошем настроении, подошёл поцеловать её.

– Оставь меня в покое!

Выяснять отношения с женщиной, тем более, в таком тоне, Олег Владимирович не привык. Думал, что в основе любови и привязанности жены, дара, посланного ему свыше, а за что, и сам не понимал, лежал секс, соединивший их когда-то. Был он молодой и очень сильный, отобрал «богиню» у другого. Потерял мужское здоровье, жена разлюбила, а он и не заметил.

Алла Александровна не спала ночью.

«В кого превратится муж через несколько лет? В жалкого старика, озабоченного поиском сексуальных развлечений? Сможет ли она дальше уважать, почти, боготворить его?»

Неожиданная мысль:

«Не одному ему делали такую операцию. Специалисты-психологи, возможно, подскажут, как быть».

Утром она смотрела в окошко регистратуры психоневрологического диспансера.

– Состоите? – коротко спросила регистраторша, лет сорока, в белом колпаке, надетом на высокую шапку взбитых жёлтых волос, со страхом смотревшая на экран монитора.

Преподавательский опыт Аллы Александровны подсказал, что в ближайшее время с новой программой женщина не справится.

– В вашем диспансере?

– А где же ещё? – рассердился «колпак», программа – непонятная, пациенты – тупые.

– Нет.

– Придётся подождать. Тех, кто впервые обратился, принимает заведующая.

Позвонила по телефону и взгляд застопорился на экране.

Появилась женщина лет пятидесяти пяти, любезная, внимательная, с ободряющей улыбкой, попросила изложить суть проблемы.

– Здесь люди вокруг, неловко, – Алла Александровна посмотрела на пациентов в коридоре.

– Не обращайте внимания, они нас не слышат.

Ещё раз оглянулась, на лицах людей, ожидавших своей очереди, не заметила ни безумия, ни деградации.

– Хорошо, – и, шёпотом продолжила, – у меня проблема, я подумала, что вы сталкивались с подобным и сможете помочь.

Пересказала кратко историю с операцией и поведение мужа.

– Понятно, пытается вернуть молодость, то, что потеряно навсегда. За целую жизнь ничего не накопил в голове, заняться нечем.

Звучало сочувственно пациентке, но, крайне, недоброжелательно по отношению к супругу.

«Неужели из моих слов можно сделать такой вывод?» – удивилась Алла Александровна.

Попыталась оправдать мужа: занимал высокие должности, в голове не пусто, физически, в форме… Начальница прервала её:

– Пойдёмте на второй этаж, в 207 кабинет.

Поднялись. На двери – табличка: «Психиатр». Вошли. Заведующая исчезла.

– Пожалуйста, садитесь и рассказывайте подробно, – предложил мужчина, лет сорока семи, плотный, с серым, хмурым лицом. Полузакрытые глаза, дремали в обрамлении тёмных теней.

«Пока, только, утро, – не поняла Алла Александровна, – где он успел так устать?»

– Дело в том, что мой муж сделал операцию, т.е. не он сам, конечно, а в клинике, что-то вроде имплантации полового члена.

– Да? И, как, результат? – доктор встрепенулся, глаза ожили.

– Ему нужен секс.

– А Вам?

– А я не хочу.

– Он сделал операцию, а Вы не хотите и пришли ко мне лечиться? – взгляд стал недобрым.

– У него отношения с другой женщиной…

– Хотите сказать, что он Вам изменяет?

– Не совсем, возможно, это из-за того, что я отказалась.

– Вам не ко мне нужно, а в 211ый кабинет, к психотерапевту. В какой клинике, кстати, делали операцию, вы говорите, успешно прошла?

Алла Александровна назвала фамилию врача. Заметила, что он зафиксировал на листе бумаги. Выходя из кабинета, мысленно посочувствовала:

«Мучился ночью, хотел доставить удовольствие женщине и себе, не получилось, не выспался. Что поделаешь, врачи – тоже люди».

Психотерапевт в 211 кабинете оказался молоденьким, лет двадцати четырёх, высоким, худеньким и очень серьёзным.

Усаживаясь в кресло для пациентов, Алла Александровна поинтересовалась:

– Вашей науке учат в медицинском или на факультетах психологии других ВУЗов?

– Я дипломированный врач, окончил «первый мед» и интернатуру, могу показать дипломы, – ответил молодой человек и, по-детски, «надулся».

– Простите, ради бога, не хотела вас обидеть, Ваша специальность популярна.

– Не будем отвлекаться, у нас есть сорок минут.

Мальчик выглядел строгим, абсолютно, положительным.

– Так много?

– Начнём.

Алла Александровна, снова, подробно рассказывала историю с мужем, отвечая на вопросы доктора. Он не заинтересовался проблемами операции, как предыдущий.

«Слава богу, с