– Поздно спохватился насчёт билетов, остались лишь самые дорогие, в бизнес-класс.

«Туда не успел, там опоздал, здесь поздно спохватился, – я немного посочувствовала его жене, на безымянном пальце правой руки виднелось обручальное кольцо, – но человек, безусловно, приятный».

– У ваших родственников в Питере есть квартира или уже продали? – поинтересовался сосед.

– Даже, две квартиры, сдаю их в аренду.

– Это сложное занятие?

– Не особенно, но есть нюансы. Ремонт в обоих квартирах проводила с учётом того, что арендаторы не очень-то будут заботиться о жилье. От обоев отказалась, чтобы потом не пришлось переклеивать, мастера отштукатурили и выровняли стены под покраску, купила одинакового размера кровати в обе квартиры, одинаковое постельное бельё, чтобы была взаимозаменяемость.

Сосед слушал заинтересованно.

– У вас тоже в Питере квартира?

– И не одна. Заниматься ими некогда. Никак не можем с женой решить остаться в Германии навсегда. Родители постарели.

– Германия не за горами. Помогать, конечно нужно, но, знаете ли, думаю, что очень тесное общение со старшим поколением может утомить, – вспомнила я своего зятя.

– О, это не про нас, папа у меня замечательный, интересный человек, композитор. Нам не бывает скучно вместе.

Тёплые слова об отце тронули меня, я ещё раз посмотрела на добрые глаза попутчика.

Начали развозить напитки и еду.

Стюардесса обратилась ко мне, спутник принялся переводить, помогать, хотя обычно справлялась сама.

Продолжил разговор со стюардессой, и на холодном деловом лице «чистой арийки» с профессиональной улыбкой, проступило тепло, и, даже, озорство в глазах. Мне стало понятно, почему его, нагруженного не для салона, пропустили в самолёт.

Обсудили качество поданной еды, вспомнили известные пирожковые и пышечные в нашем городе, когда он назывался ещё Ленинградом, и я поняла, что собеседник, судя по тому, что упоминал названия давно исчезнувших кафе, старше, чем кажется.

Рассказал, что везёт подарки сыновьям: старшему деньги на путешествие по Норвегии, для этого юноша, первокурсник, приехал из Москвы в Питер, а младшему собирается оплатить дорогие супер-курсы повышения грамотности. Посетовал, что дети пишут с ошибками.

– Не понимаю, – перебила я его, – интернет заполнен текстами, читать которые стыдно. Неужели нельзя запомнить, что «не» с глаголами пишется раздельно.

– Для этого, как минимум, нужно знать, что такое глагол, – вздохнул собеседник, и глаза его приняли виноватое выражение, брови встали домиком.

– Некогда, наверное, заниматься детьми, вы с женой работаете в Германии, а они в Москве?

– У них… другая мама, не моя жена, – немного смущаясь, открыл сосед, – так случилось, – помолчал, – оба уезжали учиться в разные страны: она в Штаты, я в Австрию, встретились, и поняли, что мы уже другие люди.

– Сколько же лет исполнилось тогда вашим детям?

– А детей ещё не было.

Вероятно, у меня не получилось скрыть удивление.

– Растерялись, думали, что всё ещё можно вернуть, я, снова, уехал, родился старший, потом мы ещё года два обсуждали наши отношения то в Питере, то в Германии, то в Москве, родился младший. Наконец, поняли, что не хотим быть вместе. Собственно, я, практически, был женат на моей теперешней супруге, когда появился второй.

Чувствовалось, что ему совестно признаваться в грехах молодости. Я представила сколько нервов стоили женщинам метания любимого человека.

– Вашей первой супруге трудно с сыновьями?

– Стараюсь помогать, хотя материально они ни в чём не нуждаются. Её отец – чиновник и второй муж – бизнесмен. Тут дело в принципе: дети мои. Не понимаю, зачем старший в Норвегию собрался, надеюсь не заблудится между фьордами, – пошутил спутник.

– Недавно получила письмо по электронной почте от бывшего одноклассника, – прокомментировала я, – пишет, что умудрился потеряться в перенаселённой Японии, в горах. Надвигалась ночь, и выручила любовь к музыке. Принялся от страха петь арии из опер известных композиторов, его услышал какой-то японец, тоже любитель вокала, отыскал в чаще и вывел на дорогу.

– И со мной случилась такая же история, но в США, не в горах и не в лесу, а в негритянском квартале. Помог полицейский, мы разговорились о музыке, он пригласил к себе домой, хорошо посидели. Сам отвезти меня в отель он уже не мог, попросил приятеля.

– Вы занимаетесь бизнесом во многих странах? – спросила я заинтригованная знакомым, который не предлагал купить что-то или поучаствовать в каком-то проекте, в отличии от других подобных спутников, встреченных в аэропортах.

– Нет, я певец.

– Эстрадный? – сердце вздрогнуло. На афишах и экранах этого лица не видела, а неизвестный эстрадный певец его возраста для меня звучало не лучше, чем торговый агент.

– Почему эстрадный? Нет, оперный. Закончил консерваторию, стажировался в Австрии.

Такого ответа я не ожидала, давно не была в оперных театрах, и имена исполнителей знала, только, самые громкие.

«Альбомы предназначены, скорее всего, для старенького папы, который не терпит рассматривать изображения в компьютере, и ничего не слышал об облачном хранении информации», – подумала я, и задала провокационный вопрос:

– В этой области трудно зарабатывать деньги, как и архитекторам?

– По-разному, супруга добилась больших успехов, – в интонации было много тепла.

– Как долго вы можете петь? Будет ли в Германии для вас пенсионное обесспечение?

– Потом собираемся преподавать.

В самолёте объявили снижение. В первый раз не заметила, как провела три часа в воздухе. Приземлились, подъехали к зданию аэропорта.

Пассажиры встали, попутчик оперативно собрал альбомы, засунул в сумку, подал мне мою поклажу, настало время выходить.

«Почему мне грустно?» – подумала я.

Через несколько минут миновали паспортный контроль, подошли к движущемуся конвейеру, на нём ездили сумки. Вокруг не было обычной толпы, с этого года билет Австрийских авиалиний стоит дешевле, если багаж ограничен ручной кладью. На табло ленты, кроме Вены, значились ещё два города, кажется, Милан и Бургас. Мимо нас проехало несколько сумок.

– Да, вот же, – показал мне спутник на бесформенный чёрный багаж, из которого во все стороны что-то выпирало.

«Волынка», – подумала я, и тут же обратила внимание на деталь.

– Смотрите, к ручке прикреплён талон.

– Значит, прицепили, – легко ответил он и потоптался на месте, – я так и не знаю, как вас зовут, – на наших лицах было сожаление, что совместное путешествие окончено.

– Марина.

– Антон. Встретимся в интернете. Ищите меня по имени жены, – он назвал фамилию, которую я слышала, хотя, как говорила, не очень-то интересовалась оперными исполнителями.

– Спасибо, обязательно, до свидания.

История была бы неполной, если не упомянуть о двух обстоятельствах.

Первое: минут двадцать пять я простояла у конвейерной ленты, и после этого, только, началась выгрузка багажа самолёта из Вены. Мой знакомый взял чужой рюкзак, такого же чудака, но из Милана или из Бургоса с волынкой или чем-то необычным внутри. Я не удивилась, пожелала ему, про себя, удачно