Поскольку Арчер не хотел, чтобы Фейт знала, что он сует нос в ее дела, расследование надо было провести тихо. Естественно, у Уокера не было возможности посмотреть на эти рубины. Все, чем он располагал, – словесное описание камней.

Вот уже четыре часа Уокер висел на телефоне, беседуя с полицейскими разных стран мира. Он не узнал ни о чем таком, что компрометировало бы рубины. Но этого было мало. Уокер хотел иметь доказательства, что камни «чистые». Сегодня вечером он собирался «пробить» интересующую его информацию еще и по Интернету. Но сначала надо поесть.

Он машинально запер дверь, повесил свою трость на ручку и, хромая, пошел к холодильнику, чтобы посмотреть, нет ли там чего-нибудь съестного.

Тело его все еще не могло понять, на каком оно сейчас континенте. Несмотря на то что Уокер был в чистых черных слаксах, свежевыстиранной темно-синей рубашке, гармонировавшей с цветом его глаз, а черная борода его была аккуратно подстрижена, он чувствовал себя неуютно. Сбой биоритмов: ведь еще на прошлой неделе, оказавшись лицом к лицу с афганскими бандитами, Уокер чувствовал каждое мгновение своей тридцатилетней жизни.

Воспоминания о поездке в Афганистан, которая едва не закончилась для Оуэна несчастьем, улетучились, как только на него пахнуло запахом чесночных колбасок, которые он вчера вечером купил у итальянцев. Он втянул носом воздух еще раз и понял, что это остатки не вчерашнего вечера. Пожалуй, эти колбаски лежат уже дней пять. Ему ужасно хотелось итальянской пищи, когда он вернулся из Афганистана, но готовить ее у Оуэна не было желания. Он просто брал на вынос еду в итальянском ресторане.

Теперь уже с осторожностью, Уокер приоткрыл крышку одной из коробок с макаронами. Плесени в ней не было обнаружено, поэтому вряд ли он этим отравится. Уокер поставил провисшую коробку в микроволновку. В то время как невидимая энергия пыталась вдохнуть новую жизнь в старую еду, он придумал, как назвать свою трапезу: очень ранний ужин. А раз так, то вполне можно откупорить одну из длинношеих бутылочек пива, которые терпеливо ждали его все это время.

Уокер едва успел сделать запрос в Интернет на рубины размером больше одного карата и на драгоценные рубиновые украшения, как микроволновая печь подала свой голос. Уокер вернулся на крошечную кухню, вынул из микроволновки коробку и достал из выдвижного ящика стола вилку.

Возвращаясь в комнату, Уокер на ходу подцепил вилкой подогретые макароны. Они по консистенции и по вкусу напоминали резину и были так себе, но колбаски сохранили свой острый пряный вкус. Во рту у Оуэна загорелось. Уокеру доводилось есть кое-что и похуже, так что он и этой еде был рад. Да, бывало значительно хуже.

Он жевал и в то же время просматривал список украденных рубинов, переводя взгляд с него на объявления о пропаже, которые давал кто угодно – от старых дев до Интерпола. Все они предлагали щедрую награду за возврат, обещая при этом не задавать никаких вопросов. Правоохранительные органы призывали людей выполнить свой гражданский долг.

На объявления о пропаже рубинов поменьше он не обращал внимания. Большинство из них имели современную огранку. Некоторые, правда, являлись семейными реликвиями. Возможно, и рубины Монтегю, из которых Фейт собиралась делать ожерелье, были из одного из длинных списков украденных семейных реликвий. Но Уокер в этом сомневался. Рубины пропадали в разное время – на прошлой неделе и тридцать лет назад, причем в двадцати трех странах мира. Но нигде не упоминалось о четырнадцати превосходных рубинах больше одного карата. Да, ничего не скажешь, хорошая работенка. Одно удовольствие.

Уокер выскреб остатки макарон из картонки, выпил пива и отправился на сайт, в который он частенько заходил. Он принадлежал международной организации, которая занималась продажей драгоценностей. Уокер ввел запрос о рубинах.

Компьютер выдал сорок два ответа, и он быстро просмотрел их. Большей частью речь шла о рубинах, размер которых был чуть больше тех, что покупают туристы в тайских магазинчиках. Плохая огранка, сомнительные камни. Внимание Уокера привлек рубин, на длинной плоской грани которого был вытравлен улыбающийся Будда. Так и есть, в цене камня чересчур много нулей. По крайней мере на два больше, чем надо.

– Все одно и то же, – пробормотал Уокер. За три месяца, что он провел в Афганистане, здесь мало что изменилось, Уокер стал «пролистывать» список менее дорогих вещей. Но абсолютно ничего из того, что он увидел на экране, его не заинтересовало.

Он отвлекся от компьютера и стал думать, чем бы ему заняться перед сном. Он боялся ставшего уже привычным ночного кошмара. Уокеру снилось, что ему прикладами разбивают голову. Он бы хотел прочитать несколько книг, но из-за смены часовых поясов голова явно не была в том состоянии, чтобы воспринимать какую-либо информацию. Уокер хотел прочесть книгу на немецком языке о редких драгоценных камнях и об их огранке. Он хотел с помощью компьютера перевести ее и решил воспользоваться всеми девятью переводческими программами, а результаты потом сравнить. Подумав об этом, он скривился в усмешке. На память пришел случай, когда он проделал подобное со статьей о крупных торговцах драгоценными камнями из Таиланда. Они с Арчером и Кайлом Донованами хохотали до слез, когда прочитали, что выдала машина.

Тогда Уокер только начал самостоятельно изучать немецкий язык. Особенно тяжело Оуэну с его западнотехасским акцентом и привычкой, которую он приобрел в детстве – растягивать слова, – давалось произношение. Едва он начал делать успехи в языке, «Донован интернэшнл» отправил его в Афганистан, чтобы выяснить, нельзя ли там купить рубины для продажи. Уокер мог говорить на фарси, но не читать.

Под окнами кто-то ругался. Крик этот был адресован голубям, которые загадили все скамейки.

Уокер взглянул на запястье. Потертые часы в корпусе из нержавеющей стали показывали почти пять часов. Арчер сейчас должен быть в своем офисе в «Донован интернэшнл». Уокер допил последний глоток пива и набрал номер старшего из братьев Донован.

– Да? – Трубку снял Арчер.

– Ты должен удвоить мне зарплату. Я едва мог в это поверить… – произнес Уокер.

– Черт побери! – выругался Арчер. – Говори же, что случилось?

– Передай своему брату, – сказал Уокер, – что кишки обманули его. Интуиция подвела.

Кишки Кайла Донована уже давно стали давать сбой. Они были чем-то вроде системы предупреждения об опасности. Надо сказать, что «инструмент» этот был недостаточно точен, но частенько его «показания» бывали верными, и приходилось к нему прислушиваться.

– Рубины, которые Дэвис Монтегю отдал Фейт для ожерелья, нигде не замаячили.

Арчер отодвинулся от стола и лениво потянулся.

– О'кей! Благодарю. Это все?

– Все? Ты знаешь, чего мне стоило это выяснить? Ухо до сих пор болит от всех этих звонков.

Арчер захихикал:

– Я тебе это компенсирую.

– Повышением? – усмехнулся Уокер.

– Размечтался! – с легкостью парировал Арчер. – Домашним обедом. У меня для тебя есть еще одно дело. В стране на сей раз.