– Давайте теперь возьмем слегка вправо, – сказал он. – Мы вас видим.

Если самолет не повернет, он совсем потеряет ее из виду, но он рискнул и выиграл. Крылья Сессны накренились.

Он нырнул вниз, вписавшись в этот крен, и полетел рядом, держась на расстоянии пятидесяти футов.

– Если вы сейчас посмотрите направо… – сказал он.

Она посмотрела, он помахал ей рукой.

– Теперь все будет хорошо, – сказал он. – Доставим вас до аэропорта и посадим на землю.

– Я не знаю, как летать! – и крылья еще сильнее накренились в его сторону.

Он повторил ее движение, и самолеты сделали поворот одновременно.

– Ничего страшного, мэм, – сказал он. – Я инструктор по полетам.

– Слава Богу, – сказала она, и ее самолет снова дал глубокий крен.

– Вы должны повернуть штурвал влево, – сказал он. – Не слишком сильно, но твердо и плавно поверните его влево. Это вернет вас к горизонтальному полету.

Она посмотрела вперед, повернула штурвал, и крылья Сессны выровнялись.

– Отличная работа, – сказал он. – Вы уверены, что не водили самолет раньше?

Ее голос звучал спокойнее.

– Наблюдала, как это делал Хуан.

– Хорошо, вы многое помните.

Оказалось, она знает, где находится сектор газа и педали руля направления. С его помощью она поворачивала самолет влево до тех пор, пока они не взяли курс обратно на аэропорт Шайенна.

– Как вас зовут, мэм?

– Мне страшно, – сказала она. – Я не справлюсь!

– Не морочьте мне голову. Вы управляете самолетом уже пять минут и делаете это отлично. Расслабьтесь, не волнуйтесь и представьте, что вы командир авиалайнера.

– Представить… что?

Она слышала, что я сказал, но не верила своим ушам.

– Не думайте ни о чем, кроме того, что вы командир авиалайнера, единственная женщина-командир на этой авиалинии, и летаете уже много-много лет. Вы чувствуете себя за штурвалом совершенно уверенно, вы довольны и счастливы. Посадить маленькую Сессну в такой погожий денек, как сегодня?

Раз плюнуть, как кусок торта съесть!

Этот парень чокнутый, подумала она, но ведь он инструктор.

– Раз плюнуть, – повторила она.

– Совершенно верно. А какой ваш любимый торт?

Она посмотрела на него через правое окно Сессны, на лице непонимающая улыбка, страх сменился недоумением – я на краю гибели, а он спрашивает меня про торт. Судьба послала мне чокнутого спасателя?

– Морковный, – сказала она.

Он улыбнулся в ответ. Хорошо. Она знает, что я чокнутый, придется ей оставаться в здравом уме, а это значит, не терять самообладания.

– Как съесть кусок морковного торта.

– Меня зовут Мария.

Будто рассчитывала, что это вправит мне мозги.

Показался шайеннский аэропорт, полоска на горизонте. Расстояние пятнадцать миль, семь минут лету. Он выбрал Шайенн, так как там длинные взлетно-посадочные полосы и наличие медицинской службы, хотя были маленькие аэродромы и поближе.

– Слушайте, Мария, почему бы вам теперь не попытаться надавить ручку газа? Вы услышите движок, звук станет громче, вам это должно быть знакомо, и самолет начнет набирать высоту, постепенно. Нажмите до упора, и мы потренируемся набирать высоту.

Он хотел научить ее набирать высоту – естественно, на тот случай, если она будет лететь слишком низко при заходе на посадку. Он хотел, чтобы она знала: в небе она в безопасности и что, дав газ, она сможет набрать высоту, когда захочет.

– Отлично, командир, – сказал он. – Вы прирожденный пилот.

Затем пошло другое упражнение: ручка газа на себя, нос опускается ниже горизонта. Они снижались вместе с эшелона на эшелон.

Женщина, летевшая рядом, глянула на него из своего самолета.

Машины едва не касались друг друга в воздухе, но, что бы он ни делал, вести за нее самолет он не мог. В его распоряжении были лишь слова.

– Почти дома, – сказал он. – Мария, вы просто потрясающе управляете самолетом. Сейчас немного разверните Сессну на меня, секунд на десять, затем верните в горизонталь.

Она нажала на кнопку связи, но ничего не сказала. Самолет накренился вправо.

– Все отлично. Я вызову диспетчерскую по другой волне, но не волнуйтесь – вас тоже буду слышать. Как захочется что-нибудь сказать, так сразу говорите. О'кей?

Она кивнула.

Форбс щелкнул тумблером, переключился на частоту диспетчерского пункта Шайенна.

– Привет, Шайенн, это Сессна 5407 Янки.

Ее номер значился на фюзеляже. Сообщать им свой не было необходимости.

– Роджер ноль семь Янки. Левый круг, полоса номер девять.

– Ноль семь Янки, полет парой, заходим на посадку в восьми милях севернее.

– Роджер ноль семь Янки. Заходите слева по ветру на девятую полосу.

– Принято, – сказал он. Что означало: принято к исполнению.

– Да, ноль семь Янки – это Сессна-182, пилот без сознания. Самолетом управляет пассажир. Я лечу рядом и помогаю ей.

Молчание.

– Повторите, ноль семь Янки. Что, вы сказали, с пилотом?

– Пилот без сознания. Управляет самолетом пассажирка.

– Роджер, можете заходить на любую полосу. Вы объявляете чрезвычайную ситуацию?

– Нет. Мы зайдем на девятую. Она справляется, но не помешает подогнать «скорую» для пилота и пожарную машину. Только пусть во время приземления они держатся за самолетом, о'кей? Чтобы едущие рядом машины не отвлекали ее во время посадки.

– Выполняю. Роджер, мы подгоним машины, и они поедут позади самолета. Внимание! Всем экипажам зоны Шайенна: освободите трафик! Аварийная ситуация!

– Башня, она на общей связи, два-два-восемь. Я говорю с ней на этой частоте, но слышу и вас.

– Роджер ноль семь Янки. Удачи.

– Все будет в порядке. Она справляется.

Он снова переключился на частоту Юником.

– Мария, посадочная полоса слева от вас, – сказал он. – Мы заложим большой плавный поворот, чтобы стать с ней в линию. Не торопясь, спокойно, мягко. Для вас это просто.

Они сделали широкий заход на посадку, медленно выполняя плавные повороты, инструктор оставался с ней постоянно на связи.

– Почти на месте. Ручку газа на себя, дайте носу опуститься, как мы уже делали. Так, так, мягкий уход вниз. Самолеты это любят.

Она кивнула. Раз этот парень болтает о том, что самолеты что-то там, оказывается, любят, может, все, что мы делаем, вовсе не так уж опасно.