И вот спустя почти четыре года у Эрин появилось еще больше причин радоваться своему решению остаться. Однако сейчас, пока Тилли переживает исчезновение Гэвина, она не будет рассказывать об этом, чтобы не травмировать подругу.

Хотя, если присмотреться, Тилли, кажется, переживает не очень сильно. Естественно, для нее это шок, однако, судя по всему, бегство сожителя скорее удивило ее, чем ввергло в безумие.

— Я сегодня ему звонили, — сообщила Тилли, проглотив очередную порцию пудинга. — Если рассказать, ты не поверишь. Представляешь, он не стал говорить мне это в лицо, потому что боялся, что я расплачусь, но ничего лучше бегства придумать не смог. Он вернулся к родителям. Он очень виноват, но он всегда чувствовал, что у нас вдвоем нет будущего. Поэтому слинял! — Она покачала головой, все еще не веря в случившееся. — И оставил меня с квартирой, которую мне не потянуть на мою зарплату. Я даже не могу дать объявление о сдаче комнаты, потому что там одна спальня. И кто-то тут еще говорит об эгоизме!

— А ты бы плакала? Если бы он сказать тебе все в лицо?

— Что? Боже, не знаю. Может быть.

— Может быть? Предполагается, что, если безумно любишь кого-то и этот кто-то бросает тебя, нужно плакать. — Эрин облизала ложку и указала ею на Тилли. — Предполагается, что ты должна все глаза выплакать.

Тилли сразу ощетинилась.

— Не обязательно. Может быть и так, что я убита горем, но прячу это внутри.

— Все глаза, — повторила Эрин. — А то, что этого не происходит, наводит меня на мысль, что ты совсем не убита горем. Допускаю даже, что бегство Гэвина принесло тебе облегчение. Потому что тайно, в глубине души, ты хотела, чтобы он порвал с тобой, так как не могла заставить себя решиться на разрыв.

Тилли покраснела и промолчала.

— Ха! Видишь? Я права, верно? — Эрин издала восторженный возглас. — Все как с Микки Ноланом. Вначале он тебе действительно нравился, потом тебе стало скучно, и ты не знала, как от него отделаться, так чтобы не ранить его чувства. Все же тебе это удалось. Ты дистанцировалась от него, и он в конечном итоге понял, что ваши отношения иссякли. А еще был Даррен Шоу, — вдруг вспомнила она. — Ты с ним поступила точно так же. Тебя грызла совесть за то, что ты так рвешь отношения с мужчинами, поэтому вынуждала их самих рвать с тобой. Просто не вериться, что я этого раньше не замечала.

Это был момент озарения.

— Вполне возможно, что ты и права, — согласилась Тилли.

— Я на самом деле права!

— Я когда-нибудь рассказывала тебе о Джеми Далстоне?

— Нет. Что, ты и с ним так поступила?

— Нет, мы встречались с ним пару недель, когда мне было пятнадцать. Потом я поняла, что он странный, и бросила его. — Тилли помолчала. Глядя в огонь, она воскресала в памяти давно забытые воспоминания. — Именно тогда все пошло как-то нескладно, потому что Джеми не хотел, чтобы я его бросила. Он постоянно звонил мне, ждал под дверью, ходил взад-вперед по улице. Если я выходила, он шел за мной. Потом, в день моего рождения, он прислал мне в подарок какое-то довольно дорогое украшение. Моя мама вернула подарок его маме, вмешалась полиция. Не знаю, что там произошло, но думаю, что он своровал деньги, чтобы купить украшение. Как бы то ни было, через пару недель его семья уехала, и я больше никогда его не видела, зато испугалась до полусмерти. Мне всегда становилось страшно, когда я читала в газетах, как бывшие возлюбленные превращаются в назойливых преследователей. Наверное, именно поэтому я предпочитала, чтобы бросали меня. Тогда маловероятно, что тебя будут преследовать.

— Значит, тебя вполне устраивает, что Гэвин ушел, — подытожила Эрин.

— Ну, я этому не способствовала. Он должен был решить сам. Однако я чувствовала себя как в ловушке, — призналась Тилли. — Его мамаша все твердила, как мне повезло, а у меня не хватало духу ответить: «Все это так, но уж больно он скучный».

— Но все же ты переехала с ним в эту квартиру, — напомнила Эрин. — Он с самого начала был скучным?

— В том-то и дело! Я не знаю! Наверное, был, но ловко это скрывал. Он точно не рассказывал мне, что является членом клуба по авиамоделированию, пока мы не поселились вместе, — проговорила Тилли. — И совсем забыл упомянуть о клубе звонарей. Боже, мне так стыдно. Как я могла целых полгода встречаться с человеком и не знать, что он является тайным звонарем?

— Ладно тебе, — попыталась успокоить ее Эрин. Она отставила в сторону пустые тарелки из-под пудинга и встала. — Дождь закончился. Пошли в паб.

Прелесть проживания на одном конце главной улицы Роксборо заключалась в том, что «Ленивая лисица» располагался на другом конце, так что не требовалось затыкать уши, когда в пабе устраивали вечер караоке. При этом заведение находилось достаточно близко, чтобы можно было добрести до дома после весело проведенного вечера. Тилли понравилась царившая в пабе атмосфера искреннего дружелюбия между посетителями и персоналом. Еще ей очень понравилось, когда Деклан, хозяин, узнав от Эрин, что ее подругу только что бросил молодой человек, добродушно произнес: «Он, наверное, помешался. Приезжайте сюда и живите в Роксборо. Свежий сельский воздух и море сидра — от этого вы только здоровее станете».

Тилли рассмеялась.

— Спасибо, но я городской житель.

— Проклятие! А это что, не город?

— Она имеет в виду Лондон, — пояснила Эрин.

— Жуткое место, там жить нельзя. — Деклан покачал головой. — У нас лучше.

— У меня там работа, — сказала Тилли.

Судя по всему, ее слова произвели на Деклана впечатление.

— О, работа. В должности премьер-министра? Или генерального директора Би-би-си?

Эрин шлепнула его по руке.

— Деклан, оставь ее в покое.

— В наших газетах пишут самые последние новости, — парировала Тилли, уязвленная его сарказмом, и заглянула в «Роксборо газетт», которую он читал в перерывах между встречей посетителей. — Что у вас там на первой полосе? Корова провалилась в решетку, закрывавшую яму? Надо же, на первой полосе!

— А разве не здорово, что нас не атакуют террористы и убийцы? — Деклан подмигнул ей. — Вот поэтому мне здесь и нравится. Я жил в Лондоне тридцать лет.

— И все же, что случилось с коровой? — Тилли наклонилась, чтобы прочитать статью, но Деклан убрал газету.

— Э нет, тот, кто смеется над нашими заголовками, не узнает, чем заканчиваются истории. Спасли ли ее пожарные, которые подняли ее из ямы, как парашютистку? Или оставили ее там подыхать мученической смертью? Именно это я и называю му-у-удрой историей…

Через два часа, когда они покидали заведение, Деклан, смягчившись, сложил газету и сунул ее в зеленую с золотом кожаную сумку Тилли.

— Вот вам, можете почитать на досуге. Пусть это и не «Ивнинг стандард», но у нее, знаете ли, есть свой шарм. Непреодолимо неотразимый, между прочим.