среди бескрайнего ужаса: бежать. Впереди показалось что-то темное, огромное. Мэри пригляделась и вдруг увидела блеснувший в лунном свете крест.

Посреди леса стояла разрушенная церковь. Мэри горячо возблагодарила Бога и побежала к ней. Однако войти оказалось не так-то просто. Церковь была покинута давно, к ней успели близко подобраться заросли колючего терновника, преграждающего вход. Терновник рос прямо на церковном кладбище, несколько раз нога Мэри проваливалась сквозь истлевшие доски гробов под землей. Топот копыт приближался. Уже можно было услышать, что всадник не один. Девушка слышала шумное дыхание и фырканье лошадей, неистовое ржание. Голосов людей не было слышно совсем, как будто кони неслись без седоков. Мэри выросла в деревне и знала, что под всадником лошади ходят иначе, научилась различать даже с закрытыми глазами, на слух. Но также она отчетливо слышала звяканье сбруи, взвизг лошади, задетой острой шпорой.

Они появились из леса неожиданно, пятеро всадников в капюшонах. Один на огромной лошади огненной масти впереди, четверо на черных – за его спиной. Мэри вскрикнула и прорвалась сквозь терновник, оставляя на дьявольски острых колючках алые капли своей крови. Отбежала на середину церкви и перевела дух. На огромных окнах не было решеток, и можно было видеть все. Всадники на черных конях хлестали лошадей кнутами, но не могли прорваться на освященную землю. И только тот, что на рыжей, оставался спокойным. Он откинул с лица капюшон, и Мэри увидела совсем молодое лицо, но в глазах его застыла тьма. Этот всадник единственный не тронулся с места, словно чего-то ждал. Четверо черных столпились за его спиной, их кони вставали на дыбы, грызли удила и оглашали лес злобным ржанием.

За спиной Мэри раздался злобный рык, она обернулась, и увидела сквозь полуразрушенную стену капающего слюной полусгнившего оборотня. Он сгреб землю длинными загнутыми когтями, разогнался и прыгнул вперед, преодолев защитную границу. Мэри завизжала и отшатнулась, чуть не вылетев в окно.

Из него высунулись плети терновника, вцепились в волосы, норовя вытащить из церкви. Девушка рванулась, оставив колючкам нарядный платок, не слетевший даже тогда, когда она пробиралась в церковь. Оборотень же словно натолкнулся на невидимую защиту и, полыхнув, голубым пламенем, сгорел. К ногам Мэри подкатились куски обугленной плоти. Она неловко поднялась на ноги и посмотрела в окно. По спине стекали капельки крови из порезов. Терновник под окном словно ожил. Он волновался, шелестел, передавая по сухим веткам ее платок. Всадник на рыжей лошади протянул руку, и терновник, нежно и трепетно прикасаясь, вложил в нее кусок яркой ткани. Всадник поднес платок к лицу и вдохнул его запах, не сводя с Мэри темных провалов глаз. Она вздрогнула и попятилась. Всадник усмехнулся и опустил руку.

По надгробию, стоящему к церкви ближе всего, пробежала дрожь. Оно треснуло и раскололось, выпуская наружу руку с желтыми ногтями. Вслед за ним зашевелились остальные надгробия, выпуская мертвецов. Мужчины, женщины и дети, одинаково отвратительные, мерзкие, сочащиеся гнилью, тянули свои руки к Мэри – и не могли до нее добраться. Земля надежно держала их в гробах, они скребли ее в бесполезных попытках вырваться, и выли от ярости разложившимися ртами.

Девушке казалось, что она сходит с ума. Церковь то начинала гореть, обдавая ее невыносимым жаром, то вдруг стены покрывались ледяной коркой, сквозь которую было не видно настенную роспись, плакали убиваемые дети, кричали сжигаемые заживо женщины, бесновались всадники на черных конях. И среди этого воя, грохота, дикого ужаса оставался спокойным их предводитель.

На Мэри снизошел покой. Святое место надежно защищало ее от всего, что могло причинить вред.

Девушка подняла глаза и встретилась взглядом с всадником на рыжем коне. Ее лицо озарила насмешливая улыбка. И вдруг стало тихо.

Всадник яростно улыбнулся, хлестнул коня и одним прыжком перенесся на порог старой церкви.

***

Поиски Мэри, возглавляемые безутешным Петером, длились уже три дня. Ее бы совсем не нашли, если бы не яркий платок, намертво застрявший между двумя камнями, похожими на лошадь с всадником. Один из парней наткнулся на покосившийся домик без крыши с выбитыми окнами, в котором, по слухам, когда-то жил колдун с сыновьями, заживо сожженный на костре. Сыновья в дом не вернулись, и он опустел. Собаки скулили и отказывались входить. Люди были смелее. Все стены его были забрызганы кровью, на полу валялись ошметки мяса. От Мэри мало что осталось, ее бы не узнали, если бы не кольцо, подаренное Петером. Волосы растерзанного трупа были совсем седыми.