— Спокойно, никто тебя не тронет, — поморщился Иван Сергеевич, а затем обратился к пацану. — Костя, выйди пожалуйста. Дай нам с Семёном Павловичем поговорить.

Пацан что-то буркнул и выскочил из кабинета, так и не подняв головы. Я проводил его довольным взглядом и повернулся к директору, буквально наткнувшись на тяжёлый взгляд холодных глаз, в которых не было ни капли приязни. Впрочем, меня это не смутило. Предъявить мне было нечего, даже несмотря на жалобы пацанёнка. Сделать я ему ничего не успел, даже пальцем не тронул, тот вырубил меня первым, а это давало широкие возможности для маневра. И пусть мне немного претило то, что я сейчас делал, я прекрасно помнил, что лишних денег дома не водилось. И в том мире и в этом. А у меня были планы.

— Значит так, я знаю, что ты пытался вымогать деньги, — Иван Сергеевич поморщился, будто я был не гражданином страны советов, а мерзким насекомым. — Будь моя воля, я бы тебя без суда и следствия…

— А вы докажите, — я нагло оскалился. — Сейчас не ежовщина! Чекистский беспредел не пройдёт! Давайте, вызывайте ментов, пусть они разбираются, кто тут чего хотел. Моя поли… милиция меня бережёт!

— Милицию… — немного опешил от предложения директор, который считал, что такой как я категорически не должен иметь никаких дел с органами.

— Да, ментов зови! — начал наглеть я, отыгрывая отмороженного хулигана, каким, впрочем и был раньше. — Меня тут едва не убили. Я значит поссать зашёл и спросить как пройти в эту… как её… в библиотеку, во! А этот как мне зарядит! А это хулиганство! И ещё неизвестно, может он меня ограбить хотел, да его эта с кудрями спугнула. Как её… Михална, во!

— Мы оба знаем, что ты пытался вытрясти из Константина деньги, — помрачнел директор, но я его перебил. — Мне достаточно обратиться в детскую комнату милиции, чтобы это подтвердить.

— Обращайтесь! Давайте! — я снова закинул ногу на ногу. — Но даже если так, я его пальцем не трогал. А вот он меня чуть не убил. Так что ему минимум светит превышение пределов необходимой самообороны. Это в самом лучшем, практически нереальном случае. А скорее всего пришьют хулиганку, причём часть вторую, а то и третью, раз шкет энергет. А это от трёх лет.

— Так! — хлопнул по столу мужчина поднимаясь, но потом выдохнул и осел в кресле, сразу постарев на несколько лет. — И чего ты хочешь? Ведь не просто так ты сейчас распинаешься. Знаю я вашу породу, крысиную.

— Пять сотен и расходимся краями, — с ходу брякнул я, раньше планировавший ограничиться одним стольником, но упоминание крыс меня оскорбило. — Меня тут не было, никого не видел, ничего не слышал.

— А что мешает мне взять тебя за шкирку и выкинуть отсюда, — зло сощурился директор, — Ты щенок, на детей нападаешь, а теперь ещё и с меня бабки вымогаешь? Да я тебя…

— А давайте, — я даже не напрягся. — Давай! Бей меня, ломай меня полностью! Только я молчать не стану. Пойду сниму побои и заяву накатаю! Каждый советский гражданин имеет право на защиту милиции, а я вообще ещё ребёнок. И не одарённый, между прочим. Посмотрим как тогда уже вас за химок возьмут. Менты вашего брата ещё больше нас не любят.

— Гнида ты, — выдохнул сквозь зубы Иван Сергеевич. — Плесень человеческая. Как вас земля носит, не понимаю.

— Ты мне дядя, фуфло не втирай. — я нагло оскалился. — Будет лавэ или с ментами будешь ручкаться? А если тебя мусора примут, потом из обкома обязательно приедут и с песочком проработают. Ты ж им показатели испортишь, перед Первомаем. Ох и снимут с тебя стружку…

— На, подавись, скотина, — если бы взглядом можно было убить я бы уже десяток раз помер… хотя энергеты и могли, хорошо ещё директор дальше пятого разряда не продвинулся. — Больше нету! Бери или уже я не выдержу и прибью тебя, раз всё равно сидеть.

— Сойдёт, — честно говоря, я не рассчитывал больше чем на десятку, а про пять сотен ляпнул от балды, но на столе валялось куда больше денег, которые швырнул Иван Сергеевич, и я тут же смёл их в карман. — Премного вам благодарен.

— Пошёл вон, — с нескрываемой злобой прошипел мужчина, и я, решив не дразнить гусей, выскочил за дверь, из-за которой мне вслед донеслось: — Ещё раз увижу здесь, лично тебя прибью!!!

В этом я не сомневался, как и в том, что больше здесь не покажусь. На душе было мерзко от содеянного, но я дал себе слово, что это в последний раз. А ещё, что верну директору вдвое больше того, что он дал мне сегодня. С этого момента у меня начиналась другая жизнь, которую я не собирался тратить на глупости. Если уж меня угораздило попасть в другой мир, значит, надо постараться использовать этот шанс по максимуму. Честно говоря, сейчас, получив желаемое, я вдруг понял, что мог бы обойтись и без этого. Руки ноги на месте, не дурак, так что заработать смог бы без проблем. И пошёл на шантаж скорее по инерции, отчего становилось ещё более стыдно. Но сделанного не воротишь, так что я сжал зубы, дав себе слово компенсировать свой косяк в будущем.

Выскочив из Дома пионеров, словно за мной черти гнались, я немного успокоился и огляделся. Стоило для начала прийти в себя, понять, куда меня занесло и что делать дальше. Правда, тело было дёрнулось, когда взгляд зацепился на вывеску «Вина/воды», но я тут же осадил его, без труда вернув контроль. Всё, баста! Один раз я уже повёлся на старые рефлексы. Хватит! Теперь я тут главный, и с этого дня сухой закон! Не совсем, конечно, я ж не зверь, но бухать просто так, для дурости, я не хотел.

А вот против мороженки не устоял. Хоть раньше эту сладкую гадость на дух не переносил, но, опять же, скорее из-за образа жигана хулигана. Такому положено пиво цедить, а не эскимо лизать. А сейчас пошёл, купил, сел на скамейку и с удовольствием отхватил приличный кусок. И чуть не расплакался от накативших воспоминаний.