Двое женщин позади девицы выглядели куда естественнее — округлые, хотя и дряблые, плечи, розовые упитанные руки, нормальные ноги. Из-под платья выпирали нормальные формы беременных женщин. В сознании женщин царил страх, но страх не за себя, а за дочку князя, которую им не удалось уберечь.

— Ах вот оно что, — кивнул Найл, переводя взгляд на щуплую девицу. Княжна. Какой приятный сюрприз!

Пленнице захотелось сказать какую-нибудь колкость, но на этот раз страх оказался сильнее, и она промолчала.

Последней вели старуху лет семидесяти, тощую, как княжна, но с пятнисто-желтой, покрытой оспинами кожей. Белые, редкие волосы, втянутые в рот губы, отвислые морщинистые щеки.

Впервые в своей жизни Найл видел настоящую, живую старуху. Да, конечно, иногда, в минуты самого плохого настроения Магиня тоже становилась древней, как мир, старицей — но то происходило совсем иначе. Старость хозяйки Серых гор казалась эфемерной, ненастоящей. Это были не годы, а тень веков. А здесь…

— Обнажите ее, — приказал правитель.

Женщины испуганно охнули, старуха попятилась. Юлук выдернула меч, быстрым движением засунула лезвие пленнице под воротник и резко опустила его вниз. Темная ткань с треском разошлась и тяжело упала на пыльную улицу. Старуха суетливо попыталась прикрыть наготу руками, хотя, собственно, скрывать было нечего: вместо грудей висели два блеклых кожаных лоскутка; ключицы, ребра, бедра выпирали наружу, мышцы на ногах отсутствовали начисто, и казалось непонятным, как это существо вообще может передвигаться. Все тело покрывали черные и коричневые пятна, раскиданные по коже цвета гниющей тины. Найл попытался представить себе, что он сам будет так выглядеть всего лишь через пятьдесят-шестьдесят лет, и ему стало муторно.

Нет, смертоносцы совершенно правы — человек не должен доживать до такого состояния. Возможно, отправлять всех в Счастливый Край в сорок лет и жестоко, но допускать сильных и красивых людей до такого состояния…

Посланник поморщился, отвернулся.

— Прикажешь умертвить ее? — отозвался в сознании вопрос Дравига, и Найл ощутил, что столь уродливое двуногое восьмилапому соратнику противно даже лишать жизни.

— У нас есть кого убивать, — покачал головой правитель. Армия шериф на подходе.

Найл вскинул глаза на Юлук:

— Возьми двух воинов, нескольких пауков, погрузи княжну и обеих беременных женщин на лодку, отвези к порогам. Там пересади на наши корабли и отправь в город. Тройлек давно ждет эту добычу.

— Они не беременные, — неожиданно поправила воительница, — они просто очень толстые.

Найл перевел взгляд на животы дородных пленниц и прыснул в кулак. Ближайшие воины тоже расхохотались, и только пауки остались невозмутимы — чувство юмора так и осталось недоступным для их сугубо логичного разума.

— В общем, забери всех троих и отправь в город. Наши корабли должны ждать у порогов, я отдал приказ еще до выхода в поход.

— Но у меня нет лодки, Посланник, — с некоторым замешательством напомнила Юлук.

— Скоро рыбаки начнут возвращаться с озера. Выберешь самый большой баркас и погрузишься на него.

— Но я не знаю, где пороги…

— Рыбаки должны знать. Если им дорога их жизнь и жизнь их семей, они сами укажут дорогу и отвезут в нужное место. Посланник чуть выждал, давая девушке возможность задать еще вопросы и добавил. Юлук, у тебя хватает и ума, и опыта. Ты справишься. Действуй сама.

— Что вы хотите сделать с няней! — закричала княжна, но правитель уже отвернулся и выбросил мысли о пленниках из головы. Настал час позаботиться об армии северян.

Впервые воины севера встретились с армией Смертоносца-Повелителя всего лишь два года назад, и примерно полторы тысячи двуногих бойцов при поддержке сотни боевых пауков наголову разгромили почти десятитысячную армию восьмилапых в песках у плато древней Крепости. Поражение дорого обошлось империи Смертоносца-Повелителя. Сам повелитель пауков добровольно прекратил свое существование, передав свою власть Найлу. Тысячи людей и смертоносцев отправились в изгнание и почти все сгинули в безжалостных просторах пустыни и хищных джунглях Дельты. Беглецов уцелело считанные десятки — но это были уже не сытые и ленивые, самодовольные хозяева жизни, не покорные безвольные рабы, а закаленные лишениями выносливые и хладнокровные бойцы.

Две тысячи пауков и сотня двуногих бойцов, из которых лишь три десятка имеют настоящее боевое оружие — против трехсот закаленных в бесконечных войнах северян. Соотношение сил казалось примерно таким же, как и два года назад, на этот раз пришельцам противостояли не безликие массы подданных Смертоносца-Повелителя, а братья по плоти: новый народ, возникший во время скитаний, соединенный единым сознанием. Народ, все представители которого — и двуногие, и восьмилапые — считали друг друга близкими родственниками.

Первый раунд схватки за Приозерье выиграли братья по плоти — в то время, как шериф вместе со своим отрядом ждал врага на узком перешейке между побережьем и горным отрогом, Магиня провела войско по дну озера прямо к городу и защищающей ущелье крепости.

Теперь северяне торопились назад, к своему родному селению, которое им предстояло уже не защищать, а штурмовать. Близилось генеральное сражение, которому и предстояло решить исход скоротечной войны за право обладания землями по эту сторону заснеженных вершин Северного Хайбада.

— Нефтис, — приказал правитель, — пусть люди подкрепят свои силы и догоняют нас, а я с Дравигом выступаю навстречу шерифу.

— Я иду с вами, мой господин, — категорически заявила женщина. В словах телохранительницы звучала такая решимость не отпускать правителя одного ни на мгновение, что Найл махнул рукой и спорить не стал.

— Навул, — увидел он парня, на лбу которого после кровавой схватки в казарме северян остался широкий шрам. Выбери себе пять человек. Останетесь здесь. Остальные, как поедят, пусть догоняют смертоносцев. Дравиг оставит вам в помощь еще полсотни пауков. Закройте ворота, выставьте посты на стенах. Будьте осторожны: возможно, кому-нибудь из северян удастся пробраться сюда незамеченным.

— Я понял, Посланник, — подросток легко перекинул копье в левую руку и кивнул. Скот на берегу мы отдадим восьмилапым, а сами найдем еду попроще, да?

Последняя фраза прозвучала не столько как приказ, сколько как вопрос, но Найл не стал отвечать — пусть привыкает командовать сам. На расстоянии полета стрелы от городских стен росла только высокая душистая трава, щедро раскрашенная алыми маками, голубыми колокольчиками, белым клевером, бирюзовыми люпинами, фиолетовыми ирисами, желтые лютиками. Выросшего в безжизненных песках пустыни Найла кольнуло завистью к северянам, любующимся каждый день подобным многоцветием.

Кое-где по травяным зарослям ползали забавные мохнатые и пузатые насекомые с короткими декоративными крылышками. Они неторопливо тыкались головой в каждый бутон, громко чмокали и ползли дальше, оставляя за собой полосу примятой травы. Время от времени насекомые останавливались, начинали беспокойно топтаться, после чего громко и басовито чихали, распространяя по сторонам целые облака налипшей на бока пыльцы.