- Может, вы все-таки присоединитесь ко мне? – прошептала Вика, прикусив губу.

Глава 1, в которой все тайное становится явным

- Женщина, вы что-то путаете: мой папа прекрасно себя чувствовал, - Кира с энтузиазмом пыталась переубедить позвонившую ей суровую незнакомку, все еще надеясь, что та ошиблась номером, - Он каждое утро делает зарядку, а без вечерней прогулки вообще не может уснуть…

- Девушка, как я могу что-то путать, если этот номер дал мне ваш отец, - твердо отвечали на том конце, - Я еще раз прошу вас записать номер больницы и номер палаты, а также график посещений…

- Но вы то-о-очно уверены?? – все еще сомневающимся тоном уточнила Кира.

- Значит так, - начиная терять терпение, ответила женщина, - я в этом ТОЧНО уверена! Поэтому, будьте любезны, - едко выделила она, - Записать информацию, у меня много работы.

Все еще не до конца веря тому, что услышала, Кира послушно записала и, попрощавшись, положила трубку.

Грызя кончик колпачка, она смотрела на бумажку с только что сделанной записью.

«Почему они мне позвонили, а не маме?», - первым делом возник у нее в голове вопрос.

- Мам, - услышав традиционное мамино игривое «хэллоу», громко сказала Кира и тут же начала с возмущением рассказывать, - Меня тут женщина какая-то запугивает, что папа в больницу попал… Но с трудом в это верится, он же у нас вон какой бодренький…

- Как в больницу?? – перебила мама испуганным голосом, - В какую? А почему мне не позвонили? Когда тебе это сообщили?

Кира отодвинула трубку от уха, чтобы мама не оглушила ее. Улучив момент, когда та сделала паузу, влезла в ее монолог:

- Мам, ты думаешь, это правда? Сто процентов это мошенники! Мне вот кажется, что нам сейчас позвонит «лейтенант Пупкин» и скажет: «Ваш отец попал в аварию, он сбил пешехода, скиньте денег на такую карту, чтобы мы замяли дело и бла-бла-бла…» - пытаясь спародировать мужской голос, ответила Кира, - И начнут нам вешать лапшу на уши, чтобы мы раскошелились.

- Да с чего ты это взяла? – мама все больше расстраивалась, - Твоему папе уже не двадцать лет, могло случиться, все что угодно. Отправь мне сообщением все, что тебе там надиктовали, буду разбираться.

- Господи, ты самый настоящий паникер, - резюмировала Кира, - Сейчас скину, жди.

И, сделав фото бумажки с записями, отправила маме.

Кира вовсе не была бесчувственной, как может показаться. Просто чтобы заставить ее волноваться или переживать из-за чего-либо, нужно было приложить немало усилий и предоставить кучу доказательств. В свои семнадцать лет она никогда не унывала, всегда старалась всех поддержать. Она могла расстроиться только тогда, когда своими глазами видела беду или результат какого-то происшествия. Тем более, сейчас развелось столько мошенников. Нужно держать ухо востро.

Ну, а в такое чудесное время, когда на носу Новый год, а через месяц стукнет восемнадцать, расстраиваться вообще было преступлением. Поэтому, пока она не получила подтверждения от мамы, что с папой правда что-то произошло, она спокойно продолжала писать сочинение и подпевать незатейливой песенке, звучавшей по радио.

Но когда она услышала от мамы, что, оказывается, папа почти месяц страдал от болей в сердце, но скрывал это от них, то тут же со слезами на глазах кинулась одеваться, одновременно вызывая такси. И готова была кинуться на шею и расцеловать того, кто помог ее отцу, вызвал скорую и все время был рядом с ним.

А в это время, на другом конце города, в Областной клинической больнице №1, на хлипком пластиковом стуле грязного серого цвета сидел темноволосый хмурый парень и пытался подавить в себе чувство раздражения. Сейчас он должен был сидеть на собеседовании в компании мечты и отвечать на вопросы своего будущего работодателя. Такой шанс выпадает раз в жизни.

А тут этот пожилой мужчина.

«Когда знаешь о своих проблемах с сердцем, то в такой мороз дома надо сидеть», в который раз про себя возмущался он.

Но уйти и не узнать о самочувствии того, кому он помог, был не в силах. Молодому человеку жизненно необходимо было знать, что он хотя бы для чего-то пригодился в этой жизни. И что он не зря прожигает свою жизнь.

Знал бы этот бедолага, что совсем скоро ему придется столкнуться с бешеным ураганом по имени Кира…

Ну, а сейчас, он сидел, как обычно в одиночестве, к которому привык за почти пять не очень веселых лет. Ну, кроме очень томных и приятных ночей, и не подозревал, что к нему на всех парах мчится что-то светлое, теплое и хорошее.

- Господи, доченька, наконец-то ты приехала, - кинулась обнимать Киру мама, когда та только вбежала в зал, - Я так переживаю, так переживаю, - всхлипывала она, сжимая руки все крепче и крепче.

В конце концов, Кире пришлось практически оттолкнуть маму от себя, чтобы дать себе немного воздуха.

- Мам, давай, глубоко вдохни и расскажи мне все, что знаешь.

- Да-да, доченька, конечно, - стараясь держать себя в руках, вытерев глаза и высморкавшись, ответила мама, - А папа твой, тот еще молчун… Нет, ну надо же: месяц терпеть боли в сердце и ни слова не сказать родной жене!!! – потихоньку злясь, возмущенно сказала она, - И ведь понимал, что от его молчания всем будет только хуже! Но нет, все равно был тише воды, ниже травы.

Ну, как раз это Кира могла понять. У папы с мамой разница в возрасте была одиннадцать лет, и он никогда не хотел, чтобы хоть кто-то считал его стариком. Он и правда, для своих шестидесяти лет, выглядел просто великолепно. Никто при первом знакомстве не давал ему больше пятидесяти. Поэтому, рассказать о том, что у него есть какие-то болячки, было для него равносильно тому, чтобы признать свою несостоятельность, как мужчине.

Мама всегда говорила, что таких трогательных ухаживаний и такой нежной заботы она не знала никогда. И думала, что уже не наступит то время, когда она будет иметь свою семью. До того момента, как увидела папу Киры. Она с самого первого свидания поняла, что хочет прожить с ним всю жизнь. И как хорошо, что это желание оказалось взаимным. Как потом друзьям признавался Владимир, папа Киры, он настолько сильно боялся того момента,