Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кому ж такое чудо достанется? Щеки, нос, так ещё и на грудь пару капель упало, эротичненько. Хорошо, что не на блузку, а то маман не упустила бы возможность подколоть взрослое дитятко.
В общем, любимое лакомство положительно повлияло на мыслительный процесс. В итоге вендетта, касаемо Макса, тактично переносится в связи с тяжёлым весом противника. Моя весовая категория до него пока не дотягивает, но ничего, есть другой способ оставить заботливого Максимку с носом.
Что касаемо бывшего… Однозначно противник слабоват, но когда мне было до этого дело? Благородство оставим другим, а то знаем, проходили, пожалеешь мужчинку, а он возомнит о себе и слухи начнёт распускать неприятные. Поэтому предпочтительно так вдарить, чтобы вякнуть не смог.
Меньше слов больше дела, Синицына! Гадость нужно делать быстро, пока не спохватился.
Задумчивая моська и вперёд в обитель знаний, где несчастные студенты слоняются по коридорам, пытаясь разлепить хоть один глаз и найти свою аудиторию. В такие моменты меня переполняет злорадство. Жаворонки рулят, ребятишки.
— Кира, а правда, что Егоров тебя бросил? — вот и подоспела жёлтая пресса в виде моей одногруппницы.
Моя-то ты красавица, умничка, болтушечка драгоценная.
— Знаешь, Марин, не особо хочется об этом говорить, — подогреваю интерес.
— Брось, Кир, ты же знаешь, я никому, — Марина отточенным до идеала движением показывает замок на губах.
Милая, конечно, я знаю, что ты разболтаешь каждому второму, и через пару часов весь универ будет знать все подробности нашего разговора, но на то и расчёт ведь так.
— Точно не скажешь? — прищуриваюсь и отвожу Маринку в сторону, где нам никто не помешает.
— Обижаешь!
Забавная девчушка.
— Скажу только тебе. Нехорошо, конечно, о таком распространяться, но меня распирает, — зашептала Маринке, а у той аж глаза засияли в предвкушении сенсации.
Детка, зачем так палиться?
— Иногда стоит выговориться, чтобы стало легче, — включает режим заботушки.
Прелесть, как же я люблю этих врунишек.
— На самом деле, — делаю глубокий вздох, и Маринка задерживает дыхание, — я бросила Егорова.
— Да ты что? Почему он ведь…
— Красивый?
— Очень.
— Обаятельный?
— Не то слово.
— Сексуальный?
— Трусики выжимать можно.
— Вот и я на это повелась, а там… — прошептала на ухо Маринке.
— Да ладно? — в шоке спросила Марина.
— Зуб даю.
— Офигеть.
— Только никому, поняла?
— Конечно — конечно, — забормотала одногруппница. — Мне идти нужно, ты не обидишься?
— Конечно, иди, — улыбнулась. — Спасибо, что выслушала.
— Мне было не сложно, главное, что легче стало, — добродушно сказала Марина.
Ты даже не представляешь насколько.
Стоило Марине исчезнуть, как на моих губах появилась гаденькая улыбка. Вся соль не в том, что у паренька резко сократится очередь желающих побывать в его постели. Все не так поверхностно. Егоров покажет фотку своего стручка, и девчонки быстренько всё забудут, не забыв поплеваться в мою сторону. Но на это всё уйдёт немало времени, которого у мистера популярность нет.
Дело в том, что по слухам той самой жёлтой прессы, два самых популярных парня поспорили на свои тачки. Спор заключается в том, что у каждого за год в постели должно побывать минимум сто девушек. Самоуверенный Егоров не торопился, и в его списке имён пятьдесят от силы. Да, успела заглянуть, грешна, но этот гад тогда выкрутился, что это все бред, только вот сейчас я уже в это не верю.
В общем, до конца спора остался месяц. Судя по довольной моське Ивлева, он свою норму выполнил. А вот Егоров благодаря моей скромной персоне, не успеет. И лишится самого дорого, своей несравненной малышки, уж в ней-то он точно души не чает. Приятный бонус для моей обидчивой натуры, и хорошее начало для тайной операции ”Испортить гаду жизнь!”
Мне вот интересно, как у такой доброй, милой мамы родилась злобная, мстительная язва? Могла быть добрее к парню, войти в его положения, принять слабенькие оправдания… Фух, хорошо, что я не добренькая, аж радостно на душе.
— Хватит лыбиться, Синицына, шевели булками, на пару опаздываем, — шлёпнув по заднице, прооралась на ухо стервозина, и к моему счастью и общему сожалению, моя лучшая подруга, Ира.
Гроза местных мажоров и очень хороший человек, между прочим!
— Задницу отбила, — пожаловалась.
— Че там Егоров? Кастрируем с анестезией или без? — уточнила подруга.
Я говорила, что я люблю её? Нет, так вот я её обожаю.
* * *
Обговорить кастрацию Егорова, нам помешал звонок и строгий препод. Мы хоть с Ириной Сергеевной хара́ктерные девчули, но учимся старательно и обычно на парах милые зайки. Поэтому если маман решит навести справки о своей дочери, будет шокировано выслушивать, какая я милая, добрая, старательная. А потом за ужином с опаской интересоваться, не страдаю ли я случаем раздвоением личности.
Эх, что-то я соскучилась по маме, хотя только сегодня утром нацеловывала её спящую и усталую, после ночной смены.
“Какой план?”, - настрочила мне записку Иришка
“Дядя Паша”, - написала в ответ.
Лень было заморачиваться и объяснять доходчиво.
“Ты что, ку-ку? Причём здесь ОН?»
“У Егорова долги по его предмету”
“И-и-и?”
“Тупишь?”
“Это ты, Штирлиц недоделанный! Мне хотелось бы по-русски и желательно с пояснениями”
“Отстань, недалёкая”
“Сейчас кому-то по черепушке настучу!”
— Синицына, у вас там что-то интересное, может, поделитесь? — рявкнул препод, что я чуть ручку и листик в разные стороны от себя не откинула.
— Извините, Евгений Николаевич, что отвлеклась, больше не буду честно-пречестно, — глазками хлоп-хлоп и ногу Ирке отдавить.
— Ай! — громко простонала подруга.
— Долбенко, что с вами? — нахмурился Евгений Николаевич.
Ы-ы-ы-ы! Как же я люблю её фамилию, атас просто.
Подруга краснеет от злости, кто-то свою фамилию не очень любит, а зря. Шикарная фамилия!
— Все в порядке, — бурчит подруга, обидчиво сопя в мою сторону.
Ой, да ладно, как будто я знала, что он спросит… Вру, знала и ждала.
После звонка Ирэн щеки надула, и со мной не разговаривает.
— Куплю пироженко, прости, — подлизываюсь.
— Три, — изрекает Ира, глаза то заблестели.