В другой раз Мерецкову была устроена очная ставка с начальником управления ПВО РККА Г.М. Штерном и командующим войсками Прибалтийского особого военного округа А.Д. Локтионовым, наркомом вооружения Б.Л. Ванниковым. «Значит, схватили и их…» — мелькнула мысль.

Очную ставку проводили Влодзимирский и Родос. И снова — избиения.

Впоследствии Мерецкова, Штерна, Локтионова, Ванникова неоднократно подвергали перекрестным допросам Влодзимирский, Шварцман и Родос или Шварцман, Зименков и Сорокин. В конце допросов от жестоких побоев арестованные теряли сознание, а следователи приводили их в чувство, мочась им на голову.

Вот свидетельство бывшего следователя НКВД Семенова: «Я лично видел, как зверски избивали на следствии Мерецкова и Локтионова. Они не то что стонали, а просто ревели от боли… особенно зверски поступали со Штерном. На нем не осталось живого места. На каждом допросе он несколько раз лишался сознания… Локтионов был жестоко избит, весь в крови, его вид действовал и на Мерецкова, который его изобличал. Локтионов отказывался, и Влодзимирский, Шварцман и Родос его продолжали избивать по очереди и вместе на глазах Мерецкова, который убеждал Локтионова подписать все, что от него хотели…»

После своего ареста в 1953 году Берия признал, что действительно «в отношении Мерецкова, Ванникова и других применялись беспощадные избиения»: «Это была настоящая мясорубка, и таким путем вымогались клеветнические показания. Нарком госбезопасности СССР Меркулов играл главную роль, и у меня нет сомнений, что он лично применял пытки… Mjie вспоминается, что, говоря со мной о деле Мерецкова, Ванникова и других, Меркулов преподносил это с позиций достижений, что он раскрыл подпольное правительство, организованное чуть ли не Гитлером».

Следствие торопилось завершить дело с «изменниками», и поэтому на арестованных оказывалось такое жесткое физическое воздействие. Зверски избитые жертвы «признали» в конце концов (кроме Локтионова) то, чего от них добивались. Оставалось уточнить некоторые детали и оформить материалы в суд.

18 августа заместитель наркома внутренних дел СССР комиссар госбезопасности 3-го ранга Б.3. Кобулов утвердил постановление о продлении срока следствия по делу Мерецкова до 23 сентября 1941 года. В постановлении отмечалось, что по обвинению в принадлежности к антисоветской военно-заговорщической организации и сотрудничестве с германской разведкой Мерецков «виновным себя признал» и «изобличается» показаниями ряда заговорщиков, в связи с чем необходимо продолжить с ним следственные действия для выявления его «антисоветско-шпионских» связей. Кирилла Афанасьевича ожидало продолжение достаточно пристрастных (судя по уже сделанному им «признанию») «следственных» действий и неминуемый расстрельный приговор.

До того как Мерецков попал на Лубянку, были арестованы: 7 июня — нарком вооружения Б.Л. Ванников, командующий ПВО РККА генерал-полковник Г.М. Штерн; 8 июня — помощник начальника Генштаба по авиации генерал-лейтенант Я.В. Смушкевич; 19 июня — командующий Прибалтийским Особым военным округом генерал-полковник А.Д. Локтионов. Подверглись арестам и другие военные руководители различных рангов. Большинство — известные в стране военачальники.

Например, Борис Львович Ванников, талантливый военный инженер, возглавлявший с 1939 года Народный комиссариат оборонной промышленности страны, затем вооружения СССР. С назначением Ванникова на эту должность в короткое время был создан и принят на вооружение целый ряд новых первоклассных образцов оружия и боевой техники. В будущем генерал-полковник инженерно-технической службы Ванников станет трижды Героем Социалистического Труда, лауреатом Сталинских премий.

Выделялся среди высших командиров Красной армии и Григорий Михайлович Штерн. Главный военный советник при республиканском правительстве во время национально-революционной войны в Испании… В 1938 году — начальник штаба Дальневосточного фронта, руководил боевыми действиями против японцев во время вооруженного конфликта в районе озера Хасан… После хасанских событий сменил опального маршала В.К. Блюхера на посту командующего 1-й Особой Дальневосточной армией… В 1939-м возглавлял фронтовую группу в районе реки Халхин-Гол. В 30-е годы «Правда» писала о нем: «Выдающийся военачальник, талантливый ученик тов. Ворошилова. Один из замечательных военных деятелей нашей партии — он являет собой образец мужественного большевика, боевого руководителя войск…» В апреле 1941 года Штерн был назначен начальником Управления ПВО РККА.

Яков Владимирович Смушкевич — первый в СССР дважды Герой Советского Союза. Первую звезду он получил в 1937 году за Испанию, вторую — в 1939-м за Халкин-Гол. Он командовал авиацией, действовавшей против японских войск. Это были небывалые по масштабам того времени и ожесточенности воздушные сражения. Летчики в боях с японскими асами неизменно одерживали блестящие победы. В 1939 году Смушкевич становится начальником ВВС Красной армии, в 1940-м — помощником начальника Генерального штаба РККА по авиации.

Локтионов Александр Дмитриевич с 1930-х годов на высоких командных должностях. В 1937-м был назначен командующим войсками Среднеазиатского военного округа и в том же году стал начальником ВВС РККА — заместителем наркома обороны СССР по авиации. С 1940 года возглавлял Прибалтийский Особый военный округ, проводил в предвоенные годы большую работу по повышению боевой готовности войск…

Кирилл Афанасьевич хорошо знал этих людей, они вместе воевали в Испании, потом он постоянно находился с ними в контакте по службе. Он близко к сердцу воспринял случившееся с ними, переживал за них, с тревогой вслушивался в сообщения о новых арестах.

В последние недели Мерецков жил в ожидании надвигающейся опасности. По ночам все чаще в памяти всплывали неприятные картины прошлого. Вот одна из них. В начале апреля 1941 года проходило заседание Главного военного совета РККА. В числе других вопросов обсуждалось положение в авиации, в частности речь шла о большой аварийности. Слово было предоставлено П.В. Рычагову. Кириллу Афанасьевичу запало в память тогда, как вышел к трибуне Павел Рычагов — бравый тридцатилетний генерал-лейтенант авиации, скуластый, с шевелюрой черных волос, в ладной гимнастерке. Заговорил четко, но было заметно, что волнуется. Разошелся. Обращаясь к членам Главного военного совета, выпалил:

— Аварийность и будет большая, потому что вы заставляе те нас летать на гробах!

Это заявление для всех было совершенно неожиданным. Рычагов сделал паузу. Наступила абсолютная тишина. Все ждали, как поведет себя Сталин.

Он некоторое время молчал, а затем сказал Рычагову медленно, тихо, с характерной интонацией:

— Вы не должны были так говорить. — И сразу же, не повышая голоса: — Заседание закрывается…

Выходя из зала, кто-то из генералов проронил, ни к кому не обращаясь: «Вынес себе приговор». Мерецков подумал: «Сталин не простит Павлу этих слов».

12 апреля 1941 года Рычагов был снят с занимаемой должности.

…Находившемуся уже в камере внутренней тюрьмы на Лубянке Мерецкову не было известно, что в ночь на 24 июня вслед за ним в тюремный застенок попал и Павел Рычагов.