— Есть, мэм. Минуточку, сейчас будут готовы улики на мистера Джейка Уиллиса, — бодро ответил Маккой и начал связываться по рации с полицейским участком.

Получив у диспетчера необходимую информацию, Линда не спеша направилась к покорно ждущему ее преуспевающему владельцу роскошного автомобиля.

— Похоже, все подтверждается, мистер Уиллис. В конце концов, вам нет необходимости сейчас ехать в участок. Но отвечать за превышение скорости все-таки придется.

— Вы оштрафуете меня?

Удивление в его голосе еще сильнее подзадорило Линду. Неужели этот парень возомнил, что толстосумам позволено нарушать правила дорожного движения и подвергать опасности жизнь людей?

Она протянула ему листок бумаги.

— Надеюсь, в будущем, мистер Уиллис, вы учтете ту опасность, которую представляете для других, когда несетесь на повышенной скорости через жилой район. Если ребенок…

Джейк слыл человеком спокойным и достаточно уравновешенным и, совершая ошибки, всегда первым признавал их. Однако манера поведения этой рыжеволосой с пистолетом на бедрах и значком на груди определенно выводила его из себя.

— Я вовсе не несся сломя голову, как вы говорите, сержант… — Джейк пристальнее вгляделся в надпись на нагрудном значке. — Сержант Оуэн. Я, что бы вы там ни думали, видел, куда ехал. И, уверяю вас, ни при каких обстоятельствах не стал бы рисковать жизнью ребенка!

Линда бросила на него оценивающий взгляд.

На этот раз, уже рассердившись, Джейк потребовал:

— Если у вас ко мне больше нет вопросов, то я немедленно заплачу штраф и отправлюсь по своим делам.

Сунув руку во внутренний карман пиджака, он достал чековую книжку. На рукавах его рубашки сверкнули нефритовые запонки, а на пальце она заметила кольцо из оникса. Обручального кольца не было, и Линда предположила, что Уиллис не женат. Но даже если и был женат, то не хотел, чтобы об этом кто-либо знал.

— Сожалею, но не могу принять чек, — холодно ответила Линда. — Заплатить придется наличными.

Его карие глаза сузились и пронзили ее словно пара острых клинков. Эта женщина, вероятно, или сама узнала его, или по своим каналам получила надлежащую информацию. И все-таки продолжала относиться к нему, как к потенциальному преступнику.

— Я обычно… — Он украдкой посмотрел на квитанцию в своей руке, — не ношу с собой наличные.

Линда одарила его профессиональной улыбкой.

— Рада видеть, что вы соблюдаете некоторые меры предосторожности, мистер Уиллис. Возможно, с этого дня в их число вы включите и привычку правильно водить машину.

Чем больше она говорила, тем чаще в поле его зрения оказывались ее губы — нежно-розовые, мягкие и полные. Губы, которые Джейк всегда находил исключительно соблазнительными. Прямой нос, ясные зеленые глаза блюстительницы порядка на какое-то мгновение заставили его забыть о спешке. Каково было бы поцеловать этого строгого и неумолимого сержанта, усмехнулся про себя Джейк. Наверное, то же самое, что попытаться шлепнуть по уху спящего льва, заключил он, а вслух произнес:

— Постараюсь.

В его карих глазах блеснул дьявольский огонек, что еще сильнее возмутило Линду.

— Я прослежу, чтобы вы заплатили штраф вовремя, мистер Уиллис. А впредь предлагаю внимательно следить за дорожными знаками.

— О, будьте спокойны, сержант Оуэн, всякий раз, проезжая мимо очередного дорожного знака, я буду вспоминать вас.

На какую-то секунду Линде захотелось придраться к нему по поводу какого-нибудь нового нарушения. Однако, не найдя ничего подходящего, она просто ответила:

— Посмотрим.

Вскоре она уже сидела в патрульной машине. Маккой бросил на нее пристальный взгляд и тихонько присвистнул.

— Эй, напарница, ты похожа на разъяренного шершня. Что он там натворил? Дерзил тебе? Предлагал взятку?

Гордон Маккой обладал ошеломляющим сходством с Чарли Платтом, местной поп-звездой и завсегдатаем дорогих ресторанов. Маккой был тощ и невзрачен. Линда никогда не могла взять в толк, как ему удалось закончить полицейскую академию. Но каким-то образом он смог пройти через это испытание, а Линду угораздило попасть к нему в напарники.

И все же в работе с Маккоем были и положительные стороны. Он никогда не пытался ухаживать за ней, к тому же врожденная доброжелательность позволяла Линде смотреть сквозь пальцы на все связанные с напарником неудобства и неприятности.

Вздохнув, Линда вытерла пот со лба.

— Ничего, кроме превышения скорости. Просто… — Она осеклась и покачала головой. — Не знаю я, Гордон. Он так лениво вылезал из своей тачки, и потом этот мистер так одет…

— Классно выглядит, да? Спорим, что его костюмчик не из дешевого супермаркета?

Линда нахмурилась.

— Говорит, что он тренер и опаздывает на игру. Это что-то новенькое, не так ли?

Маккой прищелкнул языком.

— Послушай, Линда, на этой работе ты провела уже достаточно времени и каких только не наслушалась оправданий от людей, которые боятся быть оштрафованными. Будь снисходительнее.

И то правда, подумала Линда. Какая разница, в конце концов, ехал он на матч или куда-нибудь еще? Линду задевало лишь то, что состоятельный человек вроде Джейка Уиллиса посягает на ее профессионализм.

— А что касается одежды, — продолжал с улыбкой Маккой, — его костюм, видимо, специально сшит для тренерской работы.

Линда сердито фыркнула, заметив, как черный автомобиль с низкой посадкой медленно отъехал от обочины.

— Ну да, вешай мне лапшу на уши.

Маккой отключил мигалки и тронулся по маршруту.

— Не выпить ли нам чего-нибудь прохладительного? Впереди еще пара часов дежурства, да и диспетчер нас пока никуда не вызывал.

— Звучит неплохо, — согласилась Линда. — Надо бы промочить горло.

Согласись, а ведь тебе, чтобы снять волнение, требуется нечто большее, чем просто напиток, подумала она, поглядывая в боковое окно патрульного автомобиля. За истекший месяц, с тех пор как ее подруга Сьюзен сообщила о своей беременности, Линда чувствовала в душе какую-то смутную тревогу, даже в какой-то момент ощутила себя брошенной и одинокой. Куда девался ее былой оптимизм!

Линда от души желала Сьюзен, по уши влюбленной в мужа, настоящего семейного счастья. Но тоска по отдалившейся от нее лучшей подруге усугублялась теперь навязчивыми размышлениями, во что же превратилась ее собственная жизнь.

В тридцать с небольшим рядом с ней все еще не было надежного мужчины, который бы согревал ее своей заботой. Замужем-то она побывала, но Роберт не стоил даже листа бумаги, на котором было отпечатано их свидетельство о браке. Чтобы это понять, ей понадобилось целых пять лет душевных, а иногда и физических страданий. Наконец, осознав, что муж вряд ли переменится и уж точно никогда по-настоящему не полюбит ее, Линда вышвырнула его из дома и одновременно вычеркнула из своей жизни. И ни разу не пожалела о своем поступке. Дальнейшая жизнь с этим человеком означала бы медленное самоубийство.