Вернувшись в усыпальницу, я закрыл потайную дверь, прикидывая, сколько времени займет проброска «проводов» через перекрытия. А уже перед уходом задержался возле свежей могилы и, в последний раз взглянув на статую человека, подарившего мне нечто гораздо большее, чем просто возможность начать новую жизнь, почтительно ему поклонился.

– Свободен, – бросил Карриан, остановившись возле личных покоев. Нерт поспешно распахнул перед ним дверь, и император исчез внутри, больше не удостоив нас ни единым словом.

Мы с северянином понимающе переглянулись, а Зиль, которому сегодня предстояло стоять очередную ночную вахту, сокрушенно покачал головой.

– Опять командир не в духе. Когда это только закончится?

Я пожал плечами: по моему мнению, нескоро. А то, может, и никогда.

Ноша императора и без того нелегка, но Карриану, как мне показалось, она давалась особенно тяжело. Принимать дела ему приходилось в спешке. Поток людей в его рабочий кабинет… да, пока еще туда, потому что переселяться в кабинет отца Карриан наотрез отказался, как, впрочем, и в его покои… не останавливался ни на мгновение. Делегации из соседних стран, стремящиеся убедиться, что со сменой императора прежние договоренности остались в силе. Наместники провинций, спешащих принести клятву верности новому повелителю. Представители торговых гильдий. Советники императора Орриана, плавно перекочевавшие в свиту его единственного сына… в промежутках между ними туда частенько наведывались главный управляющий, казначей, два его помощника и даже начальник дворцовой стражи. Наряду с ними Карриан не раз желал видеть и герцога эль Соар, которому пока было нечего сказать по поводу произошедшего в Хаде. Ну и разумеется, там часто бывал Тизар, который все еще изучал амулеты, снятые с девчонки-дарру. И даже леди эль Мора досталось немало внимания его величества несмотря на то, что госпожа герцогиня не так давно перенесла тяжелое ранение и еще неважно себя чувствовала.

Правда, и сам Карриан работал как проклятый. Спал едва ли пару часов в сутки, из кабинета не выбирался до поздней ночи. К себе возвращался осунувшийся, измотанный, издерганный и, как водится, злой. Но при этом каждое утро он с рассветом вставал, находил время и силы на тренировку, скудно завтракал, после чего засаживался за бумаги и вникал в дела империи, не поднимая головы. Хвала Рам, что в последние годы большую часть этой работы ему и так пришлось выполнять на должности исполнительного советника. Поэтому и личные связи были уже налажены, и милорд герцог общался с ним как с равным. Да и господин Ястреб прислушивался к наследнику престола, и даже представители торговых гильдий частенько решали свои вопросы именно через него.

Но даже так прошедшая неделя стала воистину адской. В первую очередь потому, что кроме Нерта, Зиля и меня, охранять Карриана было некому: основной отряд до сих пор не вернулся. Кэрту вообще пришлось взять на себя обязанности коменданта в Хаде, на его же плечи легли все тяготы непростого расследования, и именно ему было поручено до конца разобраться в делишках предыдущего владельца замка. Допускать же в ближайшее окружение императора незнакомцев мне не хотелось. Поэтому ночью возле его покоев дежурил либо Зиль, либо Нерт, а дневные смены я полностью взял на себя.

Самая большая сложность заключалась в том, что леди Ойгу, исполнявшую роль секретаря прежнего императора, Карриан сразу уволил. Не знаю уж, чем она ему не угодила – на мой вкус, спокойная, опрятная и уверенная в себе женщина слегка за тридцать, не вызывала негатива. Раньше нам не доводилось общаться лично, поэтому о деловых качествах леди я судить не мог. Но в остальном она произвела на меня сугубо положительное впечатление, особенно тем непоколебимым спокойствием, с которым встретила известие, что император переводит ее на другую работу.

Меня такое положение дел удивило: хорошего секретаря найти очень сложно. А отсутствие толкового помощника – это хаос в делах, неразбериха среди посетителей, сорванная запись на аудиенцию. И Рам знает сколько еще трудностей, которых можно было избежать, если бы леди Ойга осталась на прежней должности хотя бы до того момента, когда смогла передать дела преемнику мужского пола.

Тем не менее на осторожное предложение Тизара император заявил, что женщин в его свите не было и не будет. «Дядюшка» тут же отступился. Зиль, хоть и позволял себе иногда спорить с командиром, тоже не захотел встать на сторону беспричинно уволенной леди. А я посчитал себя не вправе вмешиваться, особенно в свете того, что после смерти императора Орриана отношения с его сыном не улучшились ни на йоту. Быть может потому, что Карриан винил в гибели императора именно меня, или же по причине того, что не забыл моих старых «художеств», но он категорически не желал меня видеть, а я, на наше общее несчастье, не мог уйти. По крайней мере, до тех пор, пока император во всеуслышание не пошлет меня на хрен.

Но и этого его величество почему-то не сделал. Когда утром первого рабочего дня император попытался отослать меня в коридор, я был вынужден напомнить, что у тени есть не только права, но и обязанности. И если его величество желает, чтобы я выполнял их в том объеме, в каком требовал прежний император, то ему придется смириться с моим присутствием.

После этого в кабинете воцарилась гробовая тишина, в которой его величество обдумывал мой ультиматум. Но на самом деле выбора не было ни у него, ни у меня. Да, я не обязан был подчиняться Карриану беспрекословно. Но если бы я ушел, то не смог бы в полной мере обеспечивать его безопасность. То есть, подверг империю риску снова остаться без правителя, что, в свою очередь, означало неминуемую смуту и, скорее всего, гражданскую войну. А я в свое время поклялся служить империи. И пусть хозяин магической печати мертв, пусть с нее на Карриана перекинулась лишь малая часть связующих ниточек… если я хотел жить, то должен был его защищать. Даже в том случае, если он сам этого не желает.

О чем именно подумал в тот момент император, я так и не узнал – Карриан предпочел отмолчаться. Но с тех самых пор он вообще перестал обращать на меня внимание. «За мной», «свободен», «жди» и «исчезни» – вот, пожалуй, и все слова, что я от него слышал. Меня ни о чем не спрашивали. Не интересовались моими нуждами и, тем более, мнением. Я, убедившись, что выгонять меня не собираются, тоже замолчал, предпочитая работать тихо и незаметно. А заодно смотрел, слушал, наблюдал и так же молча делал выводы.

К концу первой недели стало ясно, что новый император в принципе не знаком с такими понятиями, как «нормированное рабочее время», «график» и «расписание». Насколько я мог видеть его работу в роли исполнительного советника, на прежней должности помощники Карриану не требовались. Он был хорошо образован, начитан, обладал великолепной памятью на лица, события и даты, поэтому, вероятно, решил, что и в статусе повелителя целой державы сможет обойтись без дополнительной помощи.

Однако после вступления в новую должность нагрузка резко возросла, а планировать его день стало некому. В отсутствие секретаря поток посетителей некому было разграничить. Люди часами парились в душной приемной. Как водится, шумели, толкались, пытались самостоятельно занимать очередь. И это порядком раздражало… не меня. Императора, естественно. Неудивительно, что уже к обеду он начинал тихо звереть, а к вечеру и вовсе готов был убивать всех без разбору.