— Ты хочешь сказать, что фильмы Брюса Деламитри отражают жизнь американских улиц?

— Может быть, отражают, а может, и влияют на нее. На этот счет есть разные мнения. Америка, тебе решать. Продолжим после рекламы.

Студийные софиты снова погасли. Оливер и Дейл в полумраке возились со своими бумагами.

— У вас чувствительные зубы? Кусая мороженое, вы не причмокиваете от удовольствия, а стонете от боли?..

Наутро после всего случившегося юная девушка, почти еще девочка, смотрела поверх столешницы из огнеупорного пластика на женщину в полицейской форме, ведущую допрос. Дело происходило в комнате по соседству с той, в которой беседовали с Брюсом. Однако, в отличие от Брюса, девушку сочли настолько опасной, что заковали в кандалы: цепи соединяли ее тонкие запястья с почти такими же тонкими лодыжками. Она была столь миниатюрной, что казалось, возникни у нее желание, она бы с легкостью выскользнула из своих стальных оков и унеслась бы прочь с первым же дуновением ветра. Но девушка не обращала внимания на оковы. Бежать ей было некуда.

— Ваше имя? — спросила женщина-полицейский.

Накануне утром тому же тонконогому созданию задали тот же вопрос в забегаловке при мотеле для дальнобойщиков, в сотне миль к северу от Лос-Анджелеса.

— А меня по-всякому зовут, — ответила она.

Официант, с которым она беседовала, понимающе подмигнул:

— Такую красотку и звать должны красиво.

В том, что касалось красоты, официант был прав. Огромные глаза на тонком личике смотрелись потрясающе. Если бы студия Диснея вздумала выпустить игровую версию «Бэмби», на главную роль понадобилась бы именно такая девушка.

В ответ на комплимент она хихикнула.

— Ты меня клеишь, что ли? — спросила она, нервно теребя свою сумочку.

— А что, нельзя и поболтать с симпатичной девчонкой? — возразил официант.

— Вообще-то можно, но только если тебе повезет и тебя не услышит мой парень. Он прямо бесится от приставучих мужиков. Особенно калифорнийских. Говорит, они все гомики и дрянь. — Девушка забрала со стойки сдачу.

— Его зовут… — Пауза. — Брюс Деламитри. — Это сказал Оливер Мартин. В углу на кронштейне висел телевизор, и официантка включила звук. Она любила смотреть программу «Кофе-тайм».

— Он является, возможно, самым видным деятелем современной киноиндустрии. Великолепный сценарист, великолепный режиссер. Слава и надежда Голливуда.

— А я слыхала, он и соус для спагетти готовит великолепно.

Оливер с Дейл справляли ежеутренний обряд. Их гость, Брюс Деламитри, сардонически улыбался с экрана. Девушка обернулась и посмотрела на него. В какой-то момент их взгляды встретились. Гораздо позднее девушка будет вспоминать этот момент и думать о том, что же она тогда почувствовала.

Официанта программа «Кофе-тайм» не интересовала.

— Так твой парень говорит, что я гомик?

— Он это не со зла, — ответила худышка, взяв со стойки кока-колу, гамбургеры и жареную картошку и направляясь к выходу. — Он просто такой крутой и сильный, что почти все ему кажутся гомиками.

— Заходи еще, детка. Посмотрим, кто тут гомик, — сказал официант. — И парня своего приводи.

— Он тебя пришьет, — спокойно бросила девушка через плечо, и дверь за ней захлопнулась.

— Сегодня — ночь вручения «Оскара», — донеслось из телевизора.

— А теперь расскажите нам о вчерашней ночи, — сказала женщина-полицейский на следующее утро.

— Ну, наверно, ему это в голову пришло, когда мы завтракали, а Брюс Деламитри выступал в «Кофе-тайм» у Оливера и Дейл. Мы были в мотеле. Я люблю мотели. Там чисто и красиво, мыло дают и все такое. Была бы моя воля, всю жизнь бы в них и прожила, в мотелях в этих.

Девушка шла по автостоянке от забегаловки к ряду домиков. Только что кончился летний ливень, и она шла босиком. Девушка нарочно выискивала лужи: ей нравилась теплая вода на теплом асфальте. У нее были очень чувствительные ступни. Иногда, когда ступней касались так, как надо, по всему ее телу пробегала дрожь. Она частенько просила своего большого и сильного парня помассировать ей ступни. Но с тем же успехом могла бы попросить его связать крючком кармашек для туалетной бумаги.

— Не верю я во всю эту херню, которую несут нью-эйджевцы, гомосеки и хиппари, — говорил он в таких случаях. — Их болтовня убивает душу нашей великой нации и превращает нас, американцев, в безмозглых старух. Лучше дай пива.

Некоторых вещей от него совершенно нельзя было добиться, но это не означало, что он, когда хотел, не умел быть чутким и нежным. И как же она его любила в эти моменты!..

Она вошла в номер. Он лежал на кровати — один пистолет на груди, другой у бедра.

— Милый, я принесла еду. Подумала, раз у нас завтрак, надо взять гамбургеры с беконом. Велела ему прожарить бекон как следует. Ты ж ведь не любишь сырую свинятину.

— Помолчи, малыш. Я смотрю телевизор.

Из телевизора снисходительно улыбался Брюс Деламитри.

— Убийцы-подражатели? Да помилуйте, — говорил он. — Все это ерунда. Очередная дежурная тема, раздутая средствами массовой информации. Четыре основных канала в поисках острой проблемы…

Иногда Брюс был злейшим врагом самому себе. Разве можно насмехаться над ведущими «Кофе-тайм»? Особенно тем, кто хочет завоевать сердца американского среднего класса, а именно с этой целью Брюс и появился в студии. Многие зрители программы считали Оливера и Дейл своими ближайшими и самыми верными друзьями и не были в восторге от того, что какой-то нахальный киношник пытается выставить их дураками.

Оливер почувствовал, что атмосфера в студии накаляется. Для утреннего вещания вообще никакие «атмосферы» не годились, и Оливер всегда отчаянно старался найти общий язык с гостями программы.

— Полно вам, Брюс, — просительно сказал он. — Ситуация очень непростая. Парочка настоящих психопатов устраивает пальбу в торговых центрах и убивает чуть ли не каждого встречного. Вам о них, конечно, известно. А в вашем номинированном на «Оскар» фильме «Обыкновенные американцы» действует похожая молодая пара, занимающаяся в точности тем же самым. Кровавый след, который оставили реальные маньяки, уже тянется через три штата, и…

— И всякий раз, когда об их преступлениях сообщают по телевизору, — перебил Оливера Брюс, — в качестве иллюстрации используют кадры из моего фильма. Так что же порождает ассоциации с моим кино? Поступки этих маньяков? Или, может быть, горячее желание телевизионщиков подать в неожиданном ракурсе очередное скучное известие о насильственной смерти? Убийцы-подражатели, кто бы мог подумать! Люди не собаки Павлова. Их не приучишь слюни по звонку пускать. Они не повторяют все, что видят. Если бы людьми было так легко манипулировать, то ни один продукт не провалился бы на рынке и ни одно правительство в истории не пало бы.