- Я не хочу этого.

- Потому что зависима.

- Да.

- Ты уже и там зависима. И я это хорошо понимаю. Но там ты влюблена, и потому слепа.

- Этого больше не повторится.

Он молча смотрит на меня. Заставляю себя посмотреть ему в глаза. Это трудно.

Он пару раз играет желваками, а затем произносит:

- Ты знаешь, что такое «первый и последний раз»?

- Да.

- Вот это – он.

- Этого не повторится, - дрожащими губами заверяю я.

- Когда договор нарушается, последующие слова - дым. Я сужу по делам. Тебя услышал. Но знай. Если повторится - я не буду снова великодушен.

Он берёт с полки сигаретную пачку, вынимает белую сигарету, вставляет в тёмную полосу рта. Нажимает кнопку и стекло медленно уезжает вниз, впуская в салон тихий шёпот ночного дождя.

- Свежо, - безэмоционально констатирует он.

- Да, - отвечаю я.

Впечатление, что от страха и безысходности я сейчас потеряю сознание.

Он берётся за дверную ручку.

- Пойду пройдусь. Останься в машине. Василий отвезёт тебя.

Открывает дверь, чуть наклоняется вперёд, чтобы выйти, но перед тем замирает и холодно произносит:

- Ещё раз увижу его рядом с тобой – пеняй на себя.

Выходит и захлопывает дверь.

Мои родители развелись, когда мне только-только исполнилось три года. Может быть я и была нужна отцу, но он не давал этого понять. Я его даже не помню. Хотя алименты, насколько знаю от матери, он платил исправно.

Если вы когда-нибудь были в Пензенской области, видели небольшие её городки, то знаете, что такое разруха и бедность. Название посёлка, в котором я выросла и в котором закончила школу, не имеет смысла даже упоминать. Обычный населённый пункт с типовыми домами-хрущёвками, парой крупных раздолбанных дорог и населением в несколько тысяч человек. Вид из окна - унылая серая картина. Серые стены домов в разводах и пятнах, загаженный дворы, уродливые граффити, хмурые люди. Скука, тоска и полнейшее отсутствие перспектив.

Природа красивая, но это, пожалуй, единственный плюс.

Я всегда хотела оттуда вырваться. В старших классах мечтала о том, что уеду в Москву, в которой никогда не была, но неоднократно видела её в кино и на Ютубе. Столица казалась мне самым шикарным городом на свете. Контраст, который я изо дня в день наблюдала, сравнивая кадры по телевизору со своей обыденностью, был настолько невероятным, что к одиннадцатому классу меня уже откровенно тошнило от посёлка, в котором я жила. В Пензу, в котором я бывала неоднократно, и которая мне в общем-то нравилась, я ехать поступать не хотела. Понимала, что после окончания вуза, скорее всего там и останусь. А это не входило в мои планы. Я хотела жить, не как мать. Изнурённая вечным добыванием денег несчастная женщина, которая так и не вырвалась из нищеты и так и не устроила свою личную жизнь. С мамой до моего подросткового возраста у нас были очень тёплые отношения, но в уже в девятом классе мы стали то и дело ссориться, а, бывало, и скандалить. У мамы была своя правда, у меня своя. Мы перестали друг друга понимать.

После школы я торговала на рынке овощами с огорода, зимой подрабатывала уборщицей в магазине на другой стороне посёлка, боясь, что меня увидит кто-нибудь из одноклассников, иногда тусовалась у подъездов с компаниями ребят и девчонок. Половину всего заработанного я всегда по собственной инициативе отдавала матери - понимала, что ей тяжело. Но жить, как она - не хотела.

И поэтому, когда стала учиться в одиннадцатом классе, я принялась пахать на этот долбанный, чтоб ему провалиться, ЕГЭ.

Только Москва. Только МГУ или Плехановка. Только эконом.

Я стану богатой, самодостаточной и счастливой. И жить буду в роскошной московской квартире, которую сама себе куплю, а потом ещё дом приобрету. У моря. И парень мой, который будет самых классным на свете, ни за что меня не бросит. И будет любить всю жизнь. У нас будет трое детей и мы будем счастливой семьёй.

Вот так.

И потому я ночами не спала, зубрила нужные предметы, чтобы получить максимально возможный балл.

Подруги меня не понимали. Порой даже смеялись. Объясняли, что места в таких вузах простным смертным не достаются, всё давно схвачено и куплено, а у меня ни связей, ни денег, ни поддержки родителей. Что таких, как я, стекающихся в Москву и Петербург после окончания школы в глубинке, полным-полно, и я вообще не представляю тот уровень конкуренции, который меня ждёт. Дура наивная, короче.

Я отшучивалась, отмалчивалась, а потом стискивала зубы и продолжала учить математику, русский, английский и обществознание.

Расклеивала в своей комнате не постеры с симпатичными ребятами из российских и зарубежных сериалов и музыкальных групп, а виды Москвы. Центральное место занимали сверкающие серебристо-голубые небоскрёбы Москва-Сити.

Я безумно хотела денег и другой, более комфортной и насыщенной приятными событиями, жизни. И знала, что учёба в крутом вузе - мой единственный путь наверх.

Поэтому пахала. Училась, работала, бегала по вечерам на стадионе с музыкой в наушниках, чтобы поддерживать себя в форме и в тонусе, отвергала предложения местных ребят потусить где-нибудь вечером, и в общем слыла довольно странной девчонкой. Симпатичной, но с прибабахом.

Наверное, именно такое впечатление я и производила. Не особенно компанейская, я часто витала в облаках, когда вокруг трещали ни о чём, сплетничали и делились впечатлениями о просмотренном кино или прослушанной музыке. Да и не влюблялась я ни в кого, и поэтому многим ровесницам со мной просто не о чем было говорить.

В день сдачи ЕГЭ я не выспалась. И очень переволновалась. Наверное, это сказалось на результате.

Но баллов я всё равно набрала больше всех в своём классе.

И когда узнала результаты, собрала накопленные деньги, наполнила доверху дорожную сумку одеждой и всякой необходимой ерундой по мелочи, обняла смахивающую слёзы маму, и ушла на автовокзал. Попросила меня не провожать. Не маленькая, справлюсь.

Меня ждал автобус до Пензы, откуда другим автобусом я собиралась уехать в Москву. Поступать.

- Мы готовы вас взять, но на платной основе.

Вот, что я услышала, когда встал вопрос о зачислении в Плешку. Я ещё подумала тогда, что это даже звучит похабно.

К тому моменту я неделю снимала койко-место в недорогом хостеле. И очень рассчитывала на общагу.

- Иначе никак?

- Нет, - покачал головой чуть полноватый мужчина средних лет с очками, сдвинутыми на кончик носа. - В этом году очень большой конкурс. У вас хорошие баллы, но вы нас тоже поймите - количество бюджетных мест ограничено. Более того, и на платные места - конкурс. Мы такое предложение делаем далеко не всем абитуриентам.