– Всё верно, – хрипло подтвердила Марана.

– Это хорошо, – удовлетворённо хрустнул костяшками пальцев Каладиус. – Но это, собственно, был ещё и не допрос, ведь пока говорил лишь я, и говорил вещи, мне хорошо известные. Не правда ли, господа, это сложно назвать допросом?

Оба некроманта рефлекторно сжались, словно ожидая удара. Что-то в тоне Каладиуса пугало до колик в кишках.

– Задавайте ваши вопросы, мессир, – почти прорыдал Ваир. – Мы ответим на все.

– Осмелюсь ли я просить вас, мессир, об одной милости? – сморщившись от собственного униженного тона, проговорила Марана.

– Отчего же не осмелитесь, дорогая моя? – маг вновь был – само добродушие. – Выкладывайте всё, как на духу!

– Я прекрасно понимаю, какая судьба ждёт нас в дальнейшем, – тело женщины сотрясала дрожь, но смотрела она прямо. – Малилла – злопамятный и жестокий человек. Когда мы попадём в его руки, боюсь, даже ваши остроумные сидения будут вспоминаться нам с ностальгией, – Каладиус усмехнулся при этих словах, давая понять, что целиком и полностью согласен со сказанным. – Поэтому у нас будет просьба к вам, мессир. Мы чистосердечно расскажем вам всё, что знаем, а взамен вы…, – спазм сдавил горло Мараны, но, сделав усилие, она продолжила. – Взамен вы убьёте нас… Но не так! – быстро добавила она, дёрнув головой в сторону мёртвого товарища. – Честный удар мечом по шее – вот чего я прошу.

Ваир, опустив голову, заскулил. Стала заметна тягучая нитка кровавой слюны, свисавшая из его рта. Но даже он оказался не настолько малодушен, чтобы молить о пощаде, потому что понимал, что Марана совершенно права.

– Что ж, – медленно проговорил Каладиус, словно обдумывая сказанное. – Думаю, что я могу оказать вам такую услугу, потому что в душе я – человек не злобливый, что бы вы там себе не думали. И честно хочу сказать, что мне совсем не по душе то, что творит император с Паториусом. Поэтому я обещаю вам это. Вот этот меч, – маг вынул клинок из ножен. – Подаренный мне его величеством. Это – отличный меч, сегодня я смог ранить им демона. Он острее бритвы, и в умелых руках снимет голову столь же просто, как вы, мадам, снимали, бывало, изящную шляпку.

– Я никогда не носила шляпок, – огрызнулась Марана. – А что касается вашей доброты – о том ходит множество легенд, и каждая следующая леденит кровь сильнее предыдущей. Да и сами мы сегодня смогли в этом убедиться.

– И вот именно этого, госпожа Марана, я вам никогда не прощу, – лицо Каладиуса помрачнело, а глаза засверкали. – Не прощу того, что вы заставили меня сегодня вновь стать тем, кем я был несколько сотен лет тому назад, и кого, как я думал, уже давно сумел похоронить в самых дальних и темных уголках своей души. Много поколений родилось и умерло, не видя от меня и толики той жестокости, что я проявил сегодня. Даже при подавлении восстания Паториуса я был преступно, непростительно мягок, за что поплатился смертью близкого товарища.

– Так с чего же именно нам выпала такая честь узреть великого Каладиуса во всей мощи его гнева? – рот Мараны скривился в ухмылке.

– Всё очень просто. Меня вывела из себя та простота и непринуждённость, с какой вы явились вершить геноцид.

– Геноцид? – вскричала Марана. – Не слишком ли громкое слово?

– В самый раз! – отрезал Каладиус. – Ибо погибшие от ваших рук три десятка гномов для этого народа стали не меньшей, а может и большей потерей, чем гибель десятков тысяч людей в том же Лоннэе. В своей гордыне и тщеславии вы приблизили тот день, когда на Паэтте не останется ни одного гнома! Ибо если люди после мора родятся ещё охотней, подобно молодой поросли на вырубке, то гномы… Да зачем я вам это говорю? – вдруг оборвал сам себя маг. – Ведь вам же всё равно, не так ли?

– Какая мне, к Гурру, разница, что будет потом? – взъярилась Марана. – Я и раньше не чаяла дожить до того дня, а уж теперь – и подавно. И уж от кого бы я ещё услыхала подобные нравоучения, как не от человека, которого прозывали Губителем народов!

– Вот именно так и должно быть, – Каладиус неожиданно не только не вспылил ещё больше, а, напротив, вдруг успокоился. – Именно от меня это и будет звучать нефальшиво. Будь у вас, госпожа Марана, в запасе несколько сотен лет, чтобы порассуждать об этом, вы бы поняли.

– У меня нет столько времени, – спор, похоже, полностью исцелил Марану от страха. – Да и лучше уж умереть, чем слушать эту вашу ерунду! Задавайте свои вопросы, да покончим с этим поскорей!

– Вы абсолютно правы, прошу меня извинить, – Каладиус вновь сел. – Итак, первый мой вопрос – кто тот маг, что говорил со мной?

– Его звали Каирна, он был нашим предводителем, – сухо ответила Марана.

– Он действительно был силён. Демон в тоннелях – его рук дело?

– Его, – Марана словно устала от разговора, и теперь говорила лишь необходимое.

– Надеюсь, теперь этот демон уберётся?

– Он исчезнет через несколько часов после смерти хозяина.

– Хорошо. Второй вопрос – много ли приспешников у вас в Шатре?

– Каирна говорил, что наших адептов собралось около семи десятков, а также некоторое количество чернокнижников и иных магов. Ну и во дворце.

– Это хорошо. Значит, у нас будет шанс одним ударом прихлопнуть почти весь ваш гадюшник. А среди близких к императору есть предатели?

– А как же! – усмехнулась Марана. – Министр морской торговли, помощник хранителя покоев, несколько шишек из военных… Всякую шушеру из слуг и охраны я даже и не знаю, но они точно есть, и не один.

– Что ж, тогда такой вопрос, – Каладиус чуть замялся. – Замешан ли в заговоре магистр Алтисан?

– Точно сказать не могу, но, кажется, нет, – Марана пыталась пожать плечами, но туго стянутые верёвки не слишком располагали к этому. – Каирна не слишком распространялся о чернокнижниках, но я точно знаю, что среди них есть наши сторонники. Однако, думаю, что будь среди них Алтисан, Каирна бы вряд ли умолчал об этом.

– Резонно, – вставая, проговорил Каладиус. – А могут ваши адепты предпринять что-то, не дожидаясь известий о вашей операции?

– Исключено, – Марана понимающе следила глазами за медленно приближающимся магом. – Я полагаю, допрос окончен?

При этих словах Ваир вновь заскулил.

– Вероятно, да, – мягко кивнул Каладиус, заходя чуть сбоку от пленницы и плавным движением извлекая меч. – Ах, нет! Чуть не забыл! Ещё одно… Этот ваш Каирна… Очень уж странными были его методы манипуляций возмущением. Я бы сказал, крайне редкие для Паэтты.

– Вы снова угадали, мессир, – Каладиус стоял так, что Маране было неудобно и больно так сильно поворачивать голову, поэтому она вновь расслабила шею, переместив взгляд на пустой стул с выпущенными шипами, всё ещё стоящий перед ними. – Каирна говорил, что он некоторое время провёл на Эллоре, и что, якобы, он даже был учеником одного из Герцогов. Не знаю, насколько это верно, но могущества у него было не отнять.