я помню, члены СС неподсудны армейскому судопроизводству, у нас есть своя собственная юридическая служба для этого дела и, если что, по-моему, именно вы сейчас нарушаете закон! Разве я ошибаюсь?

— Обвиняемый, вам не давали слова! — внезапно поднял голову обер-лейтенант Фрайтаг, с неодобрением оторвавшись об бумаги и устремив на него хмурый взор. — Будьте добры помолчать и отвечать только на те вопросы которые вам задают!

— О, в таком случае простите! — слегка улыбнулся Гюнтер. — До этого дня я не имел удовольствия находиться в суде или трибунале поэтому не знаю как и что нужно делать в такой ситуации! Уверен, сегодняшний опыт будет мне полезен в дальнейшем!

Майор же, с неодобрением глядя на Гюнтера, не торопился отвечать. На его лице появилось некое удовлетворение, словно он получил то что так давно хотел. Однако через несколько секунд, когда Шольке уже решил что ответа на свой вопрос он не услышит, председатель трибунала всё же сухо объяснил:

— В данном случае закон не нарушен так как Главное судебное управление СС, в лице его начальника обергруппенфюрера СС Пауля Шарфе, уполномочило нас провести этот процесс… В причины я углубляться не буду, мы здесь собрались по другому вопросу. Герр обер-лейтенант, расскажите ещё раз как всё происходило в тот день? — обратился майор к Бахману…

…Шольке только усмехнулся, слушая бывшего, точнее, уже снова действующего коменданта Вадленкура. Как он и ожидал, судя по его словам бесцеремонный эсэсовец ворвался в город рано утром, не предъявил никаких доказательств в подтверждение своих слов, а когда законный комендант возмутился таким самоуправством то в грубой форме велел своему подчинённому арестовать его. В результате он был лишён возможности руководить обороной города и оказался освобождён лишь после вступления в город спасителей-танкистов. Сам Бахман считает это абсолютно недопустимым деянием, не оправдывающим ничем, а также выражает возмущение в адрес СС куда берут на службу таких вот «кадров» как оберштурмфюрер. В заключение обер-лейтенант высказал сомнение в том зачем членов СС вообще допускают к участию в боях, так как это прерогатива только армии, а «асфальтовым солдатам», раз уж они назначены охраной фюрера, уготована судьба топтать плац и красоваться в своих мундирах от герра Хуго Босса на парадах, радуя жителей столицы.

Гюнтер покачал головой, услышав такое. Всё же редкостный мерзавец этот Кристиан Бахман! Ни словом не упомянул о том что его радист утопил рацию, благодаря чему не получил приказ о содействии. Также «забыл» сказать что был пьян по время службы. Видимо, посчитал это незначительным.

— Кто может подтвердить ваши слова, герр обер-лейтенант? — спросил его майор, когда тот закончил своё словоблудие.

Тот с сожалением вздохнул:

— В тот момент на посту, возле штаба, были часовыми двое моих людей, ефрейтор Фридрих Вольцоген и стрелок Август Штрабе. Но первый погиб во время обороны города а второй тяжело ранен и отправлен в госпиталь. Все остальные были подчинёнными оберштурмфюрера СС Шольке, поэтому их показания, скорее всего, будут пристрастны.

Ага, а эти часовые, значит, беспристрастны? Это при том что они тоже были не сами по себе а солдаты Бахмана! Вот сволочь! Всё в свою сторону выворачивает!

— Понятно, герр обер-лейтенант… — кивнул майор из трибунала. — И после того как он незаконно отстранил вас с места коменданта то назначил взамен некоего штабс-фельфебеля Биссинга, верно?

— Так точно, герр майор! — ответил Бахман, скривившись. — Но прошу не отдавать Биссинга под трибунал! Я сам его накажу своей властью! Уверен, после такого он вряд ли когда-нибудь станет офицером…

Шольке стиснул зубы от злости. Ладно он сам, это понятно и логично. Но мстить тому кого Гюнтер назначил вместо некомпетентного Бахмана? Да от того же штабс-фельдфебеля во многом зависела успешная оборона Вадленкура! Его опыт, основательность, авторитет среди солдат роты не позволили тем струхнуть перед надвигающимся танковым валом и бросить позиции, оставив эсэсовцев одних! Нет, ни один солдат Вермахта не бросил оружие, не пытался скрыться от опасности! Каждый их них вместе с его людьми держался до последнего и погибал вместе с ними! Похоже, между обер-лейтенантом и штабс-фельдфебелем уже были напряжённые отношения и раньше, а когда появился Гюнтер и радикально поменял их местами то Бахман окончательно решил разделаться с Биссингом, сломав ему карьеру лично.

— Мы рассмотрим этот вопрос после вынесения приговора оберштурмфюреру СС! — остановил его майор, подняв пухлую пуку. — Насколько я понимаю, других свидетелей с вашей стороны нет, герр обер-лейтенант? — задал он риторический вопрос, демонстративно обведя взглядом зал церкви. Увидев что Бахман отрицательно покачал головой он начал говорить: — Тогда сейчас слово предоставляется…

Его прервал скрип открывающейся массивной деревянной двери и все посмотрели за спину Гюнтера. Тот тоже не сдержал любопытства и оглянулся. А потом удивлённо поднял брови…

…От двери к ним решительно шёл обергруппенфюрер СС, командир полка «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», сам Зепп Дитрих! Естественно, в сопровождении своего личного адъютанта унтершарфюрера СС Роске, который ободряюще кивнул ему.

Когда его командир подошёл близко то Шольке автоматически вытянулся и вскинул руку:

— Хайль Гитлер!

— Хайль! — громко ответил тот и грозно посмотрел на членов трибунала. Те уже вскочили и тоже поддержали приветствие, как и таинственный унтерштурмфюрер. — Господа! Я решил присутствовать на этом процессе над моим офицером как его начальник! Продолжайте! — и демонстративно уселся на одну из скамей, отнесённых к стене.

Армейские офицеры слегка растерянно переглянулись и уселись обратно. Майору потребовалась минута чтобы прийти в себя. Наконец, он снова вернул себе важный вид и обратился к неизвестному унтерштурмфюреру СС, который до этого не проронил ни слова, только слушая.

— Слово предоставляется представителю защиты, унтерштурмфюреру СС Эрнсту Крамеру! — сказал он, глянув на эсэсовца.

Гюнтер тоже посмотрел на своего коллегу, на которого до этого почти не обращал внимания. Похоже, тот вообще не из войск СС а из «общих» СС. Наверное, Гиммлер или Хауссер прислали, типа, адвоката для видимости соблюдения законности… Сейчас скажет что у него нет возражений по существу дела и всё… конец Шольке.

Унтерштурмфюрер встал и заговорил:

— Уважаемые члены трибунала! Я бы хотел обратить ваше внимание на некоторые нюансы которые забыл упомянуть обер-лейтенант Бахман… Начну с того что у меня есть неопровержимое доказательство того что приказ, на который ссылался оберштурмфюрер СС Шольке, действительно был отдан и имел законную силу! Вот он, у меня в руках! — Крамер взял одну из бумажек, которую держал на своём складном