Китайские авторы, рассказывая об этой встрече, делали особый упор на том, что, имея в виду опасения Сталина, заключавшиеся в том, что народная освободительная война в Китае может вызвать массированное вмешательство и агрессию со стороны вооруженных сил США, что может привести к военному столкновению США и СССР, может вызвать третью мировую войну, Мао Цзэдун особенно подчеркнул, что «победа будет за нами».

Мао Цзэдун тогда говорил, что «вскоре вы увидите результаты Хуайхайского сражения. Следующий шаг – это форсирование реки Янцзы и продвижение на юг. Освобождение территории к югу от реки Янцзы. Если не произойдет чего-либо экстраординарного, то у нас есть уверенность в победе. Кое-кто опасается того, что США могут непосредственно вмешаться в ход боевых действий, принять участие в этой войне. Однако вплоть до сегодняшнего дня так и не видно никаких признаков того, что это может произойти. Например, мы не позволили американской армии высадиться на берег в районе Циньхуандао; мы также не разрешили их кораблям пристать там к берегу, а в результате они просто улизнули. В районе города Тяньцзиня американские военные вышли из города, попробовали провести разведку; произошло столкновение с нашими вооруженными силами, имели место несколько стычек; в результате они убрались восвояси, отступили в пределы городского района. В окрестностях города Циндао американская армия также предприняла несколько вылазок, причем блефовала, пыталась пустить пыль в глаза, производя при этом максимально возможный шум. Однако, получив удар, они убрались обратно в город, как черепаха спрятались в свой панцирь. Мало того, вскоре они отвели из Циндао свои боевые корабли. В других портах, например в Яньтае, Вэйхае, мы и не видели корабли США. Поэтому вплоть до настоящего времени мы так и не видели попыток американской армии действительно по-настоящему сразиться с нами; мы также не видели того, чтобы они проявляли признаки зондирования нашей реакции, пускали пробные шары с той целью, чтобы воспрепятствовать продвижению вперед нашей армии. Поэтому мы с достаточной степенью уверенности можем вести народную освободительную войну, проводить нашу политику. Можно со всей определенностью утверждать, что в конечном счете победа будет за нами».

В ходе этой беседы Мао Цзэдун находился в приподнятом настроении, смеялся и шутил. Однако И.В. Ковалев все время ставил какие-то конкретные вопросы, просил разъяснений. Принимая это во внимание, Мао Цзэдун, Лю Шаоци, Чжоу Эньлай, Чжу Дэ и другие руководители неоднократно дополнительно встречались и беседовали с ним, давали пояснения и разъясняли ситуацию в Китае и существо проблем; помогали ему составить относительно правильное представление о характере, особенностях и основных политических установках революции в Китае. Мао Цзэдун проявлял такое терпение только потому (хотя он прямо и не говорил об этом, но смысл его поведения и поступков был именно таков), что фактически он надеялся на то, что И.В. Ковалев сумеет «правильно» доложить об обстановке Сталину и руководителям ВКП(б), «правдиво» расскажет им о революции в Китае.

Вскоре Мао Цзэдун поручил Лю Шаоци во главе делегации отправиться в СССР для встречи со Сталиным. Вместе с этой делегацией поехал и И.В. Ковалев. Перед отъездом в СССР Мао Цзэдун, Лю Шаоци специально приняли И.В. Ковалева в Чжуннаньхае, провели с ним довольно длительную беседу. Мао Цзэдун специально остановился на ходе и перспективах народной освободительной войны, на основных особенностях и задачах современного этапа революции в Китае; сказал, что освободительную войну непременно следует довести до конца, что он не остановит свою армию до тех пор, пока не будет одержана окончательная победа. Он подчеркнул следующий тезис: поскольку путь развития является извилистым, изобилует поворотами, постольку и нашу революцию тоже следует, соответственно этим извивам и поворотам, подразделять на этапы и осуществлять ее именно с учетом этого обстоятельства; и все-таки как бы там ни было, а мы уверены в конечной победе. Революция в Китае – это довольно длительный, протяженный по времени процесс. Для того чтобы с этапа народной демократии, или демократии народа, по различным революционным показателям вступить на этап социалистического строительства, или строительства социализма, необходимо довольно длительное время, и одновременно тут необходимы условия, а именно нужны люди, людские ресурсы и материальные ресурсы, причем никак нельзя обойтись без какого-нибудь из них. В настоящее время нам нужно подготовить и мы должны обеспечить наличие именно этих двух условий.

Мао Цзэдун также сказал И.В. Ковалеву, «проявляя определенную заботу о нем»: «Теперь ты, сопровождая делегацию, возвращаешься на родину. Хотя тебе и придется потрудиться, однако ты сможешь побыть вместе с нашими товарищами. Это ведь для тебя тоже хорошая возможность, благоприятный случай».

Кто же мог предположить, писали китайские авторы, что, сопровождая на сей раз Мао Цзэдуна в его поездке в СССР, И.В. Ковалев не только устно представил Сталину доклад, содержание которого не соответствовало действительности, но пошел на безграничную клевету, написав для Сталина письменный доклад, который был провокационным, вносящим раздоры. Прочитав доклад И.В. Ковалева, Сталин поверил тому, что в нем было написано, и не только направил документ на прочтение членам советского руководства, но это усилило его подозрительность в отношении Мао Цзэдуна, а потому Сталин на протяжении нескольких дней не виделся с Мао Цзэдуном, оставил того как бы в забвении. А в силу того что отношение Сталина к Мао Цзэдуну изменилось, изменилось и отношение к Мао Цзэдуну всех других советских руководителей. По этой причине Мао Цзэдун сидел на сталинской даче безвыездно и пребывал в скверном расположении духа.

И в эти-то дни И.В. Ковалев и переводчик с советской стороны Н.Т. Федоренко навестили Мао Цзэдуна. Осведомились о его самочувствии, спросили, привык ли он к условиям жизни в Москве, каковы его планы.

Мао Цзэдун был на пределе терпения, он взорвался и рассердился, сказав И.В. Ковалеву: «Вы вызвали меня в Москву, а я тут ничего не делаю; для чего вы все это сделали? Для чего я сюда приехал? Неужели же только для того, чтобы целыми днями только жрать, срать и спать?»

И.В. Ковалев страшно перепугался, вскочил и вытянулся в струнку, опустил голову. Китайские авторы подчеркивали, что он не решался даже голову поднять. Он лишь пробормотал: «Товарищ Сталин поручил мне навестить вас, осведомиться, каковы ваши планы…»

Не дожидаясь, пока И.В. Ковалев закончит фразу, Мао Цзэдун вклинился в его речь и сказал: «Какие планы, что я делаю? Да я целый день только и знаю, что делаю всего-навсего три вещи: жру, сру, сплю. Разве я, Мао Цзэдун, приехал в Москву только для того, чтобы поздравить Сталина с юбилеем?».[290]

И.В. Ковалев был вынужден ретироваться.

После его ухода Мао Цзэдун сказал Ши Чжэ: «Таким людям надо давать жестокий урок! Только так можно заставить его пойти к Сталину и доложить, что происходит. Пусть доложит!»

Ши Чжэ попытался пояснить свое видение ситуации: «Ковалев всего-навсего заместитель министра; у него нет возможности увидеться со Сталиным. Он не может доложить о том уроке, который был ему дан. Он и не осмелится рассказать об этом. Если же он это скажет, то навлечет на себя гнев, осуждение и наказание!»