Псевдоним Гарбо принадлежал еще одному суперагенту германской разведки (В-319), испанскому журналисту Луису Калво. Работая под контролем англичан после своего разоблачения в феврале 1942 года, он стал преемником дона Анхеля Алькасара де Веласко на посту руководителя испанской сети абвера в Британии. Операция под одноименным названием являлась одной из самых тонких и эффективных мистификаций, когда-либо разработанных службой МИ-5. Ее автором был Томас Харрис, великолепный специалист и очень разносторонняя личность. Он был одним из немногих, кто воспринимал близко к сердцу все испытания и страдания, выпавшие на долю несчастных испанцев, которыми «папа Ленц» наводнил Англию. Когда группа дона Анхеля была разгромлена, все, что от нее осталось, был Калво, надежно упрятанный в камере в Хэм-Коммон. Почему бы, размышлял Харрис, не создать вокруг этого агента новую сеть? Доверенный агент абвера, о провале которого его руководители даже не мыслили, вполне мог завербовать новых людей. Идея получила полную поддержку полковника Робертсона, и Харрис с энтузиазмом приступил к созданию фиктивной шпионской сети, «опутавшей своими щупальцами» всю территорию Великобритании.

Такая работа требовала сверхнапряжения даже от обладавшего богатейшим воображением и необузданной энергией Харриса. Ведь необходимо было создать и поддерживать работу огромного призрака, призванного постоянно снабжать немцев дезинформацией относительно подготовки к вторжению 1944 года. Работа двигалась медленно и кропотливо – один агент здесь, другой – там, и вот, наконец, В-319 стал руководителем целого ряда несуществующих агентов.

Немцы были просто поражены обилием поступавшей к ним информации. Они назвали новую организацию сетью «Арабель», которая казалась им настолько разветвленной, что была, в свою очередь, подразделена на три самостоятельные сети: «Аларих», «Бенедикт» и «Дагоберт». Ниже приводятся досье некоторых из этих агентов, составленные незадолго до вторжения, с оценкой степени их надежности:

В-217, действует в Бедфорде, штат Нью-Йорк, США, – «надежен».

В-303, клерк, работает в Лондоне – «надежен, но способен выполнять только незначительные поручения».

В-305, коммивояжер, Юго-Восточная Англия – «проверен, надежен».

В-308, бизнесмен, Лондон, – «очевидно надежен».

В-314, экспедитор, Лондон, – «проверен, надежен».

В-315, оптовый торговец, Лондон, – «проверен, надежен».

В-316, государственный служащий, Бристоль, – «проверен, надежен».

В-322, военный летчик, Лондон, – «проверен, надежен».

В-337, безработный, постоянно проживает в Англии – «без значительных результатов».

В-372, служащий, Ливерпуль, – «проверен, надежен».

В-373, студент из Венесуэлы, Глазго, – «проверен, надежен».

В-374, студент из Венесуэлы, Абердин, – «проверен, надежен».

В-377, владелец отеля, Лондон, – «проверен, надежен».

В-392, коммивояжер, США, – «ценный источник информации».

В-1239, техник, Лондон, – «новый, еще непроверенный источник (1944 г.)».

В-1241, Лондон, – «полезный источник».

В-1245, Лондон, – «проверен, надежен».

Операция «Гарбо», к реализации которой Томми Харрис приступил в апреле 1942 года, к весне 1944 года достигла своего апогея. Все произошло так, как и планировали полковник Робертсон и Харрис, – создать целую организацию, задействованную в выполнении основной стратегической задачи по передаче противнику дезинформации стратегического характера. Такие данные передавались агентами «Гарбо» изо всех мест предполагаемой сценарием концентрации сил и средств союзников.

Как такое изобилие информации и дезинформации отражалось на планах и замыслах немецкой стороны в мае 1944 года? Немцы не полностью зависели, вернее, полагались на разведданные, полученные от своих агентов. Общая картина о положении в лагере союзников складывалась из данных авиационной разведки, радиоперехвата, захваченных документов, допроса пленных, анализа накопленной ранее информации, сведений, полученных из нейтральных дипломатических источников в Англии. Однако, поскольку объем полученных агентурных сведений доминировал над всеми остальными источниками, именно эти данные играли решающую роль при анализе и прогнозировании, а, скажем, не фотоснимки позиций союзников, получаемые от разведки люфтваффе.

К маю 1944 года все прогнозы немецкой стороны свелись к почти окончательному предположению, что районом сосредоточения основных усилий союзников станет Па-де-Кале. До начала основной операции, по всей видимости, будут нанесены вспомогательные удары в Норвегии, на средиземноморском побережье Франции, в Португалии и, возможно, в Нормандии и Бретани.

В октябре 1943 года фельдмаршал фон Рундштедт считал Нормандию «одним из вероятных районов высадки войск союзников, поскольку им необходимы крупные порты, такие, как Гавр или Шербур». Теперь он был согласен с общим мнением, что наиболее вероятным районом десантирования будет Па-де-Кале. Что касается даты высадки, здесь немцы находились в полном неведении. 4 июня общую оценку относительно сроков высказал командующий военно-морскими силами Германии во Франции вице-адмирал Кранке, написавший в своем прогнозе: «Сомнительно, что противнику удалось сосредоточить достаточно мощный для вторжения военно-морской флот». На следующий день фельдмаршал фон Рундштедт в своей еженедельной сводке разделил оптимизм Кранке: «В целом признаков немедленного вторжения пока не отмечается». Одним словом, на Западном фронте без перемен.

Вечером 5 июня адмирал Кранке отменил регулярное военно-морское патрулирование пролива Ла-Манш. Не были отменены краткосрочные отпуска для офицеров. На 6 июня командующий 7-й армией генерал Фридрих Доллман назначил плановые учения командного состава. Что касается фельдмаршала Роммеля, он настолько мало ожидал вторжения, что 5 июня покинул свой штаб во Франции и отправился в Тюрингию, где собирался провести выходные в кругу семьи, а затем оттуда ехать в ставку Гитлера.

Неведение немецкого Верховного командования, его полная неспособность выбраться из тумана заблуждения, в котором оно пребывало, наиболее ярко иллюстрируется высказыванием заместителя Йодля генерала Вальтера Варлимонта. «5 июня 1944 года, – написал он в своих мемуарах через восемнадцать лет, – то есть за день до высадки союзников, германское Верховное командование не имело ни малейшего представления о том, что оно находится накануне одного из важнейших событий войны. Свыше 5 тысяч судов в течение суток двигалось к побережью Нормандии, но не было принято никаких мер для того, чтобы своевременно их обнаружить».

И все же, несмотря на строжайшие меры маскировки и колоссальную кампанию по дезинформации, немцы получили по крайней мере одно сообщение, бесспорно свидетельствовавшее, что вторжение состоится в ближайшие дни, если не часы. Варлимонт пишет далее:

«Мы не знали, что еще в январе 1944 года адмиралу Канарису стал известен текст состоявшего из двух частей радиосообщения, которое должно было передаваться из Англии накануне вторжения как сигнал французскому движению Сопротивления привести свои силы в состояние готовности. 5 июня разведка проинформировала Йодля, что накануне ночью служба безопасности 15-й армии перехватила вторую часть сообщения. Однако никаких мер принято не было».