— Фрау Грубер? Здравствуйте, очень приятно вас видеть… Но что вы здесь делаете? Ой, простите меня, проходите в дом! — растерянно произнесла Ева, увидев её на пороге своего дома, но тут же спохватилась.

— Здравствуйте, фройляйн Браун! — ответила она, мельком оглядев Еву которую, впрочем, видела уже не раз. На вид обычная немка, что в ней фюрер нашёл? Абсолютно не похожа на ту же Гели Раубаль… — Спасибо, но в гости я не зайду, у меня очень мало времени! Предлагаю пройти в мою машину, там нам никто не помешает.

— Хорошо… но зачем? — удивилась та, потянувшись за своей шляпкой, висевшей над вешалкой. — Что-то случилось?

Ханна, дойдя вместе с ней до машины, открыла вторую дверь и, глядя Еве прямо в глаза, сказала:

— Случилось… Оберштурмфюрер Шольке в смертельной опасности!

Фройляйн Браун подтвердила подозрения женщины, ахнув от неожиданности и закрыв рот рукой. Но даже не эта реакция стала решающей для неё. Исказившееся в неподдельном страхе лицо и промелькнувшая паника в глазах, вот что решило дело! Значит, эта так называемая подруга фюрера на самом деле изменяет ему с Гюнтером⁈

Ханна, усевшись на водительское сиденье, закрыла глаза на несколько секунд, пытаясь справиться с ревностью и удивляясь сама себе. Подумать только, как она, оказывается, умеет ревновать! Раньше это чувство вообще было ей незнакомо, даже когда она узнала про интрижки мужа за спиной. Наверное, потому что не так уж и была привязана к нему. А здесь женщине вдруг захотелось вцепиться этой сучке в лохмы и хорошенько оттаскать по асфальту, выдрать волосы и расцарапать лицо так чтобы Гюнтер больше даже не посмотрел в сторону этой дряни!

Но, уже в который раз за этот вечер, Ханна справилась с собой, потому что иначе никак! Только Ева сможет помочь Гюнтеру и выяснять сейчас отношения совершенно неподходящее время! Более того, если той удастся убедить фюрера освободить Шольке то не только он сам но и Ханна тоже поневоле окажутся перед ней в долгу. Осознавать такие перспективы было неприятно, что уж говорить, но если это та необходимая цена в которую обойдётся живой Гюнтер… Что ж, она на неё согласна!

И женщина начала спокойным, деловым тоном рассказывать то о чём ей поведал сослуживец Гюнтера, унтершарфюрер СС Роске…

Чуть позже.

Ева Браун.

…Они ехали к рейхсканцелярии вдвоём, но молчали. Ханна быстро но сосредоточенно вела машину а Ева пыталась привести в порядок свои мысли после краткого но убедительного рассказа фрау Грубер. Само внезапное появление высокопоставленной сотрудницы рейхсминистерства доктора Геббельса, а потом история злоключения Гюнтера ошеломили её. Его хотят судить и казнить! Какой ужас!.. Нет, нельзя этого допустить! Надо немедленно поговорить с фюрером!

Первоначальный разброд в голове быстро улёгся, после того как она, с помощью фрау Грубер, уяснила то что должна сделать. По совету чиновницы она быстро забежала домой и переоделась в любимое платье фюрера, чёрное и обтягивающее, хотела брызнуть на себя каплю любимых духов «Шанель № 5», но вовремя вспомнила что он предпочитает естественный запах женского тела и выскочила обратно к машине. Мелькнула мысль почему об этом так хлопочет сама Ханна но тут же нашлось объяснение, хоть и не абсолютное. У Геббельса и фрау Грубер на Гюнтера большие планы в области пропаганды, естественно, они не хотят терять такого персонажа, успевшего прославиться на десятках тысяч плакатов и фотографий по всему Рейху. Благодаря этому, изображения бравого эсэсовца висят не только в воинских казармах для новобранцев или лагерях «Гитлерюгенда» но и над кроватями многих молодых девушек, если судить по рассказам секретарш фюрера, недавно болтавших в коридоре. Популярность оберштурмфюрера быстро росла, так же как и самого полка «Лейбштандарт», что полностью отвечало целям пропаганды. Открытое, красивое, мужественное лицо, арийская внешность, словом эталон германца! Личный охранник фюрера, фронтовик, награждён «Железным Крестом», к тому же проявил себя в столице при пожаре! Неудивительно что Ева так в него втюрилась… Да и не только она, судя по всему. Другое дело что он сам об этом пока не знал, но когда оторвётся от боевых действий то поймёт что его ждёт приятный сюрприз…

Удовлетворившись этим, она стала думать как бы убедить фюрера отпустить Гюнтера. Ханна тоже помогала, дав несколько советов как и о чём говорить, и теперь Ева чувствовала себя гораздо уверенней. Даже страх за своего мужчину немного улёгся, до утра ещё много времени, Адольф успеет позвонить и отменить суд трибунала. Или просто прикажет оправдать, что тоже неплохо.

— Приехали! — нарушила молчание Ханна, остановившись у крыльца, где как всегда несли свою службу бывшие товарищи Гюнтера. — Я сделала что смогла, теперь ваша очередь, Ева. Надеюсь, вы всё запомнили что надо сказать?

— Да, огромное спасибо вам, фрау Грубер! — она с благодарностью посмотрела на женщину сидящую рядом. — Обещаю, я использую все аргументы которые у меня есть, всё красноречие!

— Это хорошо, Ева! — кивнула та, выпуская её из своего автомобиля. — Я буду ждать вас здесь, на всякий случай! Идите, времени всё меньше, уже почти темно!

— Да-да, уже иду! — подхватилась Ева, быстро выходя из машины и поднимаясь по ступенькам.

Напоследок оглянувшись девушка увидела что Ханна смотрит ей вслед. Пройдя мимо высоких, молчаливых статуй с оружием которые, казалось, не обратили на неё внимания, она быстро направилась по давно знакомому маршруту.

На своём посту, как обычно, находился Отто Гюнше, который если и отлучался то в туалет или в столовую. Он невозмутимо посмотрел на неё сверху вниз и поздоровался, когда девушка подошла к нему.

— Здравствуйте, фройляйн Браун! Вы к фюреру?

— Здравствуйте, Отто! — приветливо улыбнулась она, в волнении сжимая руки в замок. — Да, у меня к нему срочное дело. Прошу вас, скажите Адольфу что я здесь и хотела бы поговорить с ним.

На лице Гюнше мелькнуло некоторое смущение и он чуть помедлил, прежде чем ответить:

— Не уверен что сейчас фюрер сможет вас принять. У него в кабинете важный посетитель и он просил его не беспокоить.

Ева огорчённо нахмурилась.

— Я понимаю, он очень занятой человек но сообщите ему, пожалуйста, что моё дело касается оберштурмфюрера Шольке. Прошу вас, это очень важно и срочно! — умоляющим тоном попросила она, заглядывая ему в глаза.

Высоченный эсэсовец, казалось, задумался. Наконец, решившись, он ответил:

— Хорошо, фройляйн, я попробую. Но не