Беата, полностью отупевшая от ужаса, кивнула. Ей просто хотелось убраться отсюда. Больше ничего. Только спастись. Она схватила незнакомку за красный кожаный рукав.

— Меня зовут Беата.

— Рада за тебя. Двинули.

Женщина вскочила и, пригнувшись, побежала. Беата последовала за ней, подражая ее низкой стойке. Женщина подскочила к стоявшему у них на пути солдату и сбила его сзади подсечкой. Как только он грохнулся на спину, женщина мгновенно обрушилась на него, сокрушив локтем гортань. Еще два быстрых удара заткнули его.

— Как вы это сделали? — ошарашенно спросила Беата. Женщина быстро пихнула Беату в густую траву возле солдата.

— Годы учебы. Убивать — моя профессия. — Она снова оглядела Домини Диртх.

— Жди здесь, считая до десяти, затем следуй за мной. Считай медленно.

Не дожидаясь ответа, она понеслась очертя голову. Несколько солдат смотрели на нее, не понимая, что происходит, поскольку она не пыталась убежать, а неслась прямо в центр их группы. Женщина проскользнула между мчащимися вокруг Домини Диртх лошадьми с орущими и визжащими всадниками.

У лежавшего подле Беаты солдата из носа пузырилась кровь. Наверное, он захлебывался, лежа на спине.

Державший Эстеллу имперец обернулся. Женщина в красном вырвала из зажима било. Удерживавшие его доски, сломавшись, добавили инерции, и Беата услышала, как раскололся череп солдата, когда било обрушилось ему на голову. Как раз в этот момент девушка досчитала до десяти. Имперец перевалился через перила и рухнул вниз под копыта лошадей.

Беата, не помня себя от страха, вскочила и понеслась.

Женщина могучим взмахом занесла било и ударила в Домини Диртх.

От низкого гула сотряслась земля. Звук был таким сильным, что Беате казалось, будто у нее зубы выскакивают и разваливается череп.

Всадники перед Домини Диртх заорали. Заржали их лошади. Крики почти мгновенно смолкли — люди и животные разлетелись в кровавые клочья. Другие всадники, по-прежнему скачущие вокруг Домини Диртх, не смогли остановить лошадей. И вылетели за безопасную линию на смерть.

Беата неслась со всех ног, хотя ей казалось, что от чудовищного звона у нее суставы разваливаются.

Размахивая билом, женщина сшибла всадников с коней, а потом схватила Эстеллу за руку и практически скинула ее вниз по ступенькам, пока Беата ловила поводья двух испуганных лошадей.

Солдаты пребывали в полной панике. Они не знали, как поведет себя Домини Диртх, не зазвонит ли он снова и не убьет ли их всех? Беата схватила растерянную и до смерти перепуганную Эстеллу за руку.

Женщина в красном прямо с перил прыгнула на спину всаднику. В руке она по-прежнему сжимала горлышко разбитой черной бутылки. Схватив всадника за талию, она вогнала «розочку» ему в глаза. Тот с воплем упал с коня.

Женщина мгновенно перескочила в седло и схватила поводья. Подскакав к загнанной лошади, на которой приехала сюда, она сорвала с нее седельные сумки, с яростным криком пришпорила коня и понеслась во весь опор в направлении Ферфилда.

— В седло! — рявкнула Беата ничего не понимающей Эстелле.

К счастью, андерка поняла главное: ей подвернулся шанс удрать. Она мгновенно вскочила в седло.

Солдаты тем временем понеслись вслед за женщиной в красном. Беата не была всадницей, но знала, что нужно делать. Она ударила пятками по конским бокам.

Эстелла сделала то же самое.

Обе девушки, хакенка и андерка, понеслись во всю прыть, спеша унести ноги.

— Куда мы едем, сержант? — крикнула Эстелла. Беата понятия не имела куда.

Она просто спасалась. Ей хотелось скинуть форму. Бертран Шанбор снова сыграл с ней жестокую шутку.

— Никакой я не сержант! — прокричала в ответ Беата. По щекам ее струились слезы. — Я просто Беата. Такая же дура, как и ты, Эстелла.

Она очень жалела, что не поблагодарила женщину в красном за то, что та спасла им жизнь.

Далтон поднял взгляд и увидел вплывавшую в его кабинет Хильдемару. На ней было довольно откровенное платье из золотистого атласа, отделанное кружевом, будто кого-то здесь могли заинтересовать ее прелести.

Далтон поднялся из-за своего нового, очень дорогого стола. В свое время он и помыслить не мог, что такая роскошь окажется в его распоряжении.

— Хильдемара, рад, что ты нашла время зайти.

Она улыбнулась, глядя на него, как гончая на еду. Обойдя стол, она подошла к Далтону и уперлась задом о край так, чтобы оказаться с Далтоном чуть ли не нос к носу.

— Далтон, в этом наряде ты просто великолепен! Новый? Наверняка. — Она пробежала пальцами по расшитому рукаву. — И в кабинете ты тоже хорошо смотришься. Гораздо лучше, чем мой ничтожный супруг. Ты привнес сюда... стиль.

— Благодарю, Хильдемара. Должен сказать, что ты тоже выглядишь потрясающе.

Ее улыбка стала шире. Только он не мог понять — от искреннего ли удовольствия, или издевательски. С тех пор, как старый Суверен внезапно преставился, она не больно-то стеснялась демонстрировать Далтону свое восхищение. Но с другой стороны, Далтон достаточно хорошо ее знал, чтобы не подставлять ей спину, фигурально выражаясь. Он никак не мог решить, действительно ли она дружелюбна, или прячет за спиной топор палача. Но в любом случае предпочитал оставаться настороже.

— В городе подсчет голосов закончен, и с периферии результаты тоже поступают.

Далтон подумал, что теперь понимает причину ее улыбки и знает результаты голосования. Впрочем, в некоторых вещах никогда нельзя быть уверенным.

— Ну и как же ответили добрые граждане Андерита на предложение Магистра Рала присоединиться к нему?

— Боюсь, Магистр Рал нас не устроит, Далтон.

На его лице начала вырисовываться неуверенная улыбка.

— Правда? И насколько убедительно? Если отказ недостаточно мощный, Магистр Рал может посчитать, что у него есть повод настаивать на своем.

Хильдемара лукаво пожала плечами.

— Жители города, естественно, не верят Магистру Ралу. Семеро из десяти отказали ему в доверии.

Далтон откинул голову, закрыл глаза и облегченно вздохнул.

— Спасибо, Хильдемара, — ухмыльнулся он. — А остальные?

— Результаты только начали поступать. Солдатам нужно время, чтобы доскакать сюда...

— Но на данном этапе? Как идут дела в целом?

Она поводила пальцем по крышке стола.

— Удивительно.

Далтон озадачился:

— Удивительно? Это как?

И тут она подняла сияющее лицо: