Чэнь Шуйбянь победил на выборах, набрав менее 40 % голосов и опередив независимого кандидата Джеймса Суна, за которого проголосовало 36 % избирателей. Кандидат от Гоминьдана Лянь Чжань, занимавший должность вице-президента, потерпел сокрушительное поражение. Дело выглядело так, что президент Ли Дэнхуэй бросил Лянь Чжаня на произвол судьбы, когда произнес невразумительную предвыборную речь в его поддержку. Несколько ближайших помощников президента Ли Дэнхуэя поддержали кандидатуру Чэнь Шуйбяня. Это только усугубило недоверие, испытываемое к Чэнь Шуйбяню китайскими руководителями. Они заявили, что будут выжидать, слушать, что он говорит, и наблюдать за тем, что он делает. После того как Чэнь Шуйбянь был провозглашен победителем, он выступил с примирительными заявлениями, но ни одно из них не содержало никаких обязательств относительно возможного воссоединения с Китаем. Председатель Цзян Цзэминь заявил, что переговоры могут возобновиться только на основе принципа «единого Китая». Чэнь сказал, что принцип «единого Китая» мог бы стать одним из пунктов дискуссии. 20 мая, во время инаугурации, Чэнь Шуйбянь сказал: «Обе стороны обладают достаточной мудростью и воображением, чтобы совместно решать вопрос о будущем “единого Китая”». Этим он не дал китайским лидерам никакого повода для немедленных действий против Тайваня, но сказанного было недостаточно для того, чтобы поколебать веру китайских руководителей в то, что он будет продолжать политику «эры Ли Дэнхуэя без Ли Дэнхуэя». Через два часа после окончания его выступления китайские руководители заявили, что Чэнь Шуйбянь говорил недостаточно искренне. Вероятно, в Пекине подождут до ноября 2000 года, чтобы узнать, кто станет следующим президентом США, и уже тогда определятся с планом собственных действий. Возможно, дело идет к драматическому противостоянию. Если новый президент будет выражаться двусмысленно и не согласится с тем, что Тайвань и континентальный Китай являются частями «единого Китая», как бы его ни определяли, ситуация может стать нестабильной. Для любого пекинского лидера потеря Тайваня означала бы верную политическую смерть.

Новый президент Тайваня может выбирать между двумя вариантами действий: либо продолжать проводить политику Ли Дэнхуэя, что приведет к конфликту с Китаем, либо закрыть эту главу истории и начать новую, руководствуясь реализмом. Тайвань существовал отдельно от континентальной части Китая на протяжении более 100 лет, начиная с 1895 года. Китайцы на Тайване не в восторге от перспективы слияния с огромной массой 1,2-миллиардного населения Китая. Они предпочитают свое правительство, отличное от китайского, свой образ жизни, более высокий уровень жизни, на который они поднялись благодаря упорному труду. Даже выходцы из континентальной части Китая, которые жили на острове с 1949 года и поддерживают идею воссоединения, не хотят, чтобы оно произошло в ближайшем будущем.

Соединенные Штаты, возможно, смогут удерживать Китай от применения силы на протяжении следующих 20–30 лет. В течение этого периода Китай, вероятно, сумеет нарастить свой военный потенциал до уровня, который позволит ему установить контроль над морскими проливами. Возможно, было бы мудрее еще до того, как баланс сил склонится в сторону континентального Китая, согласовать условия для будущего, а не немедленного воссоединения.

Предположим, что развитие событий пойдет по наихудшему сценарию: континентальный Китай применит военную силу и этим вызовет ответную реакцию со стороны Соединенных Штатов, которые победили бы НОАК, используя превосходство в военной технологии. «Закончится ли все на этом?» – такой вопрос я задал трем американским аналитикам вскоре после выборов на Тайване. Один из них ответил: «Это было бы только началом». Он хорошо продумал этот вопрос. Если бы американцам, используя средства современной военной технологии, удалось разбить китайскую армию, то нетрудно представить себе реакцию 1,2 миллиарда китайцев, которые стремились бы в мощном едином порыве доказать, что они не являются трусами или низшей расой.

Если президент Чэнь Шуйбянь станет продолжать политику Ли Дэнхуэя по созданию отдельной и особой тайваньской национальной идентичности, то это подтвердит подозрения Пекина, что он ведет дело к провозглашению независимости Тайваня. Это увеличит опасность форсированного решения Пекином проблемы воссоединения. Если Тайвань станет независимым государством, Ли Дэнхуэй войдет в историю Тайваня как герой. Если же Тайвань будет воссоединен с КНР силой, история будет не столь благосклонна к человеку, который принес китайцам Тайваня ненужные страдания и боль.

Китайцы по обе стороны пролива могут уменьшить остроту стоящих перед ними проблем путем постепенного снижения напряженности в отношениях между странами. Для мирного воссоединения Китая и Тайваня необходимо постепенное сглаживание, а не подчеркивание ныне существующих различий между ними. Обеим сторонам необходимо время для того, чтобы уменьшить социальные, экономические и политические различия между ними. Чувство принадлежности к китайской нации на Тайване слабее, чем в Гонконге. КНР обладает достаточным весом и размерами, чтобы смириться с этим и принять на вооружение открытый и великодушный подход, который поможет процессу воссоединения. Воссоединение путем применения силы оставило бы неизгладимые шрамы. С другой стороны, на руководстве Тайваня лежит ответственность за то, чтобы не вести дело к провозглашению независимости и умышленно не усугублять различия, существующие между двумя обществами.

Ни одна иностранная держава, за исключением Великобритании, не оказывала такого влияния на политическое развитие Сингапура, как Китай – земля предков для трех четвертей жителей города. Отношения между Китаем и Сингапуром были долгими, сложными и неравными. С момента основания Сингапура в 1819 году и до 1867 года правившая в Китае династия Цин не признавала китайцев, проживавших за границей. Эта политика изменилась в 1870-х годах, когда Китай организовал консульства в Наньяне (дословно – «страны южных морей») – странах, которые были тогда колониями Великобритании, Франции и Голландии. Эти консульства, включая консульство в Сингапуре, были задуманы не столько для защиты интересов китайцев, сколько для укрепления связей с ними и использования их лояльности к Китаю путем поддержки китайской культуры и образования, а также с целью получения от них финансовой поддержки.

В 1920-х годах Коммунистическая партия Китая (КПК) послала в Сингапур своего агента с целью организации коммунистического движения в регионе. Когда в 1930 году коммунисты провели в Сингапуре тайную встречу для организации Коммунистической партии Малайи (КПМ), на ней присутствовал легендарный лидер вьетнамских коммунистов Хо Ши Мин. Конфликт между Националистической партией Гоминьдан и КПК, разгоревшийся в Китае, распространился и на их сторонников в Сингапуре и Малайе. Во время войны и Гоминьдан, и КПК сражались в Китае против японцев. Так как КПК более решительно боролась против японцев, она пользовалась более широкой поддержкой китайских рабочих и крестьян.

Образование коммунистического Китая в 1949 году вызвало прилив патриотической гордости среди членов китайской общины. Китайцы ожидали, что в результате этого возникнет мощное китайское государство, которое покончит с чувством унижения и покорности, которое они испытывали, находясь под властью англичан и других европейцев. С другой стороны, это событие разбудило глубоко укоренившиеся опасения среди малайцев, индусов, англоязычных китайцев и находившихся в меньшинстве представителей китайской общины, поддерживавших Гоминьдан. В 1949 году и Гоминьдан, и КПК были запрещены в Сингапуре, но раскол между поддерживавшими их членами китайской общины не исчез.