Учитывая, насколько близким оказалось их сотрудничество, Дэвис ожидал признания их равноправного соавторства, как это было у Леннона и Маккартни. Но Пол дал понять, что хочет видеть в названии произведения только свое имя. Как он позже объяснял: «У меня появилась навязчивая мысль, что Карл окажется наверху, за пультом, этаким Стравинским в центре внимания, а на меня все будут смотреть как на шпану из Спика, который даже нот не знает». В пролетарском пригороде Спике он жил мальчиком, пока акушерские занятия его матери не позволили им перебраться в район получше. Показательно, что сорок лет спустя, несмотря на всю непомерность своей славы, он по-прежнему ощущал кастовое клеймо этого места.

Пол работал над ораторией два с половиной года, намного дольше, чем над любым другим своим проектом, как-то умудряясь находить время для встреч с Карлом Дэвисом между записью альбома Flowers in the Dirt, подготовкой материала к двум следующим и этапами своего десятимесячного мирового турне.

Сюжет оратории следовал ранним этапам его биографии, но не включал ничего связанного с его музыкальной карьерой, которая, как он решил, была бы «слишком скучной». Как следствие, ее герою было дано выдуманное имя Шанти (Shanty), словарное значение которого отсылало, с одной стороны, к песням ливерпульских моряков, а с другой — к самому скромному типу жилища, более скромному, чем даже муниципальный дом в Спике с уборной во дворе.

Центральным эпизодом произведения, зеркально воспроизводившим историю Пола, была учеба Шанти в Ливерпульском институте, а его лейтмотивом — латинский девиз Инни: «Non nobis solum sed toti mundo nati» («Не только для самих себя мы рождены, но для всего мира»), оказавшийся пророческим для двух его учеников (включая Джорджа), которым было суждено стать частью Beatles. В повествование была вплетена даже учительница испанского, мисс Инкли, которую класс Пола считал бывшим секретным агентом в тылу фашистов, а также ее песенка о трех кроликах, сидящих на дереве: «Tres conejos en un árbol».

Другие автобиографические детали имели более косвенный характер. В детстве Шанти, в отличие от Пола, потерял не мать, а отца — его памяти был посвящен фрагмент, который вполне мог быть эпитафией «джентльмену Джиму» Маккартни: «Твой дух удержит нас на верном пути». Позже повзрослевшему Шанти на кладбище является образ матери, который трансформируется в его будущую жену, причем обе получили имя Мэри — в честь матери Пола.

Вопреки мораторию на использование истории Beatles, было невозможно, чтобы Джон оказался полностью исключенным из либретто. Слова Шанти о том, что «важнее всего было сачковать», явно напоминали не только о времени, когда Пол прогуливал уроки или загорал на могильных плитах, но и о зарождении авторского партнерства Леннон — Маккартни в маленькой гостиной на Фортлин-роуд, 20.

Ближе к финалу с беременной женой Шанти происходит несчастный случай, и ее везут в больницу, где добрая медсестра (еще одна символическая для Пола фигура) спрашивает ее: «Вы знаете, кто вы?» Это вопрос, который задают жертвам несчастных случаев работники скорой помощи, чтобы сделать первичную оценку травматического состояния. В Нью-Йорке после выстрелов Марка Дэвида Чепмена Джону задавали тот же вопрос на заднем сиденье полицейской машины, которая безуспешно пыталась успеть довезти его до больницы Рузвельта.

В то же время, когда Ливерпульскому институту воздавали почести пением и музыкой, сам он представлял собой один из самых печальных символов упадка города.

Инни закрылся еще в 1985 году, просуществовав 140 лет. Официально — потому что стало гораздо меньше учеников, поскольку в округе появилось много современных школ. Но на самом деле ощущение привилегированного статуса, который он давал своим воспитанникам, вызывало резкое неприятие у крайне левого большинства Ливерпульского городского совета (особенно у заместителя председателя совета и члена троцкистской фракции Дерека Хэттона, который когда-то сам учился в Инни). Впрочем, закрытие Инни не исчерпало недоброжелательности властей: его неоклассическое здание на Маунт-стрит еще шесть лет стояло заброшенным, медленно разрушаясь.

Когда Пол только начал работать над ораторией, он посетил свою альма-матер, чтобы освежить воспоминания, и был потрясен царившим там запустением. Собственно, Инни мало чем способствовал его музыкальному развитию, разве что только тем, что поместил его на расстоянии одной стены от Джона, посещавшего примыкающий художественный колледж. Однако Пол отдавал должное превосходному литературному и языковому образованию, которое он там получал и которое бросил, чтобы отправиться в Гамбург вместе с Beatles.

На том этапе, надо сказать, он еще не имел репутации благотворителя в глазах общественности, тем более среди жителей родного города. В конце семидесятых институт устроил кампанию по сбору средств на реконструкцию, и когда его старый учитель английского Алан «Дасти» Дербанд попросил Пола сделать пожертвование, то, к своему разочарованию, получил чек всего лишь на 1000 фунтов.

Пресловутая скупость Пола на поверку была больше результатом домыслов: в качестве одного из основателей битловской Apple он раздал денег больше, чем любая поп-звезда до или после него. Однако публичная благотворительность в духе, например, Элтона Джона его явно никогда не привлекала. «Я знаю уйму людей и организаций, которым он помог, — говорит его старый ливерпульский друг Джо Фланнери. — Но об этом так никто никогда и не узнал. Я иногда предлагал ему: „Пол, почему бы тебе не рассказать об этом тем людям, которым кажется, что ты слишком держишься за деньги?“ Но он всегда отвечал: „Цель-то не в этом“».

Незадолго до той поры ситуация стала меняться. В 1990 году, когда небольшой городской больнице в Рае грозило закрытие, они с Линдой присоединились к местной кампании по ее спасению, поучаствовав даже в марше протеста заодно со Спайком Миллиганом. Впоследствии он пожертвовал один миллион фунтов на строительство нового стационара на 19 мест, в который Линда каждый день отправляла цветы.

Так что теперь он чувствовал, что в его силах сделать что-то для своей старой школы, хотя и подозревал, в какие расходы ему это в итоге выльется. Первоначально он хотел лишь заменить крышу Инни: его свинцовую кровлю растаскали еще основательней, чем на старой штаб-квартире Apple в Лондоне, и протечки ощутимо усугубляли внутреннюю разруху. Однако, чтобы сохранить здание в долгосрочной перспективе, ему требовалось найти новое применение.

Исторически для поп-исполнителей — включая Beatles — единственным вариантом освоения ремесла был метод проб и ошибок на глазах у слушателей. Однако в Америке в 1980-е возникла и распространилась идея о том, что поп-вокал, сочинение поп-песен, поп-аранжировки можно преподавать так же, как английский или алгебру. Эта идея, обещавшая каждому желающему дорогу к звездному статусу, стала вдохновением для Алана Паркера и его фильма «Слава» 1980 года, в котором рассказывалось о жизни и суровом соперничестве студентов Нью-Йоркской школы исполнительских искусств. «Fame», заглавная песня Айрин Кары, навсегда стала гимном миллионов молодых людей, для которых раньше слава оставалась чем-то недостижимым: «I’m gonna live for ever… I’m gonna light up the sky» («Я буду жить вечно… Я буду светить в небесах»).