– Почему? – удивилась Влада.

– Когда я пришла, она с кем-то по телефону разговаривала. Зло так говорила. Не грубо, а… зло. Теперь-то я понимаю, она нервничала очень. Дети, мама больная. Каждый занервничает. Я ее тогда сменила. Она ушла, а я весь вечер с ее мамой оставалась.

– Не представляю, с кем Люда могла зло разговаривать, – удивилась Влада. Зло Людмила разговаривала только с ней, до этого жена Ильи всегда казалась Владе довольно добродушной. Даже, пожалуй, излишне.

– Не знаю. По работе что-то.

– По какой работе? – еще больше не понимала Влада. – Она же не работает.

– Не знаю. Она с каким-то Егором говорила. Я запомнила, потому что у меня брат Егор.

Егор был хорошим психологом. Он вполне мог позвонить Людке, чтобы она надавила на мужа ради выживания фирм.

– Вы где живете? – на всякий случай спросила Влада. – К свекрови нужно будет в Измайлово ездить.

– Ничего, я по всей Москве езжу. Это с Людиной мамой повезло, я почти рядом живу. – Галя назвала адрес, Влада не удивилась.

Она знала, что Людкина мать живет почти рядом с Егоровой теткой. Однажды они с Егором встретили Люду, когда ездили к Инне. Это было еще до того, как мужчины рассорились.

Людка была рядом с местом убийства.

Владе требовалось подумать. Разговор она стала поддерживать вяло, и тактичная сиделка сразу засобиралась.

Влада закрыла за женщиной дверь и поняла, как сильно устала. Очень хотелось поехать к Степе, но о нем она старалась не думать. Не то чтобы считала себя проигравшей, просто понимала, что больше надоедать ему не стоит. Пока не стоит.

Было противно и тоскливо, но Влада знала, что все неприятности отступают, если проявить волю. А на отсутствие воли она никогда не жаловалась.

Правильно было посмотреть какой-нибудь фильм и лечь спать, но Влада чувствовала, что не заснет. Она взяла найденный в съемной квартире планшет и долго перебирала фотографии голой Нели. Желание сниматься в чем мать родила Влада считала полным идиотизмом, даже патологией. К тому же фигура у Нели была совсем не как у греческой богини, такую фигуру лучше корректировать одеждой, чем выставлять напоказ.

Мысли о предстоящей мести успокаивали. Влада включила тихую музыку и под нее незаметно заснула.

Весна опомнилась, принялась наверстывать упущенное. Солнце светило прямо в глаза, без темных очков Таня жмурилась, старалась смотреть себе под ноги, но яркие блики слепили и из редких темных луж, оставшихся на асфальте после ночного дождя.

Счастье было таким огромным, что от него становилось тревожно, и почти не верилось, что Степан уехал на работу всего на несколько часов, а потом вернется к ней. Она приготовит ему ужин и расскажет, что случилось с ней за день, и будет точно знать, что ему это интересно.

Вообще-то, за день ничего интересного не случилось. Трех больных из реанимации перевели в кардиологию, вот и все происшествия.

Еще Ольга Петровна жаловалась, что у зятя кончилась страховка на машину, а он вспомнил об этом только накануне. Теперь срочно нужны деньги, а ей и так еле-еле хватает до зарплаты.

– Ну поживет без машины несколько дней, – не поняла Таня. – Он же на ней ездит только на работу.

Пару месяцев назад Таня говорила Ольге Петровне, когда та в очередной раз жаловалась на безденежье, что зять вполне мог бы подрабатывать извозом.

– Это очень опасно, – возражала коллега. – И вообще, нелегальное такси сейчас строго карается, могут права отнять.

– Ну так пусть купит лицензию, – не унималась Таня.

Но Ольга Петровна и на это что-то возразила, сейчас Таня уже не помнила, что.

– Да тяжело ему без машины, – вздохнула Ольга Петровна. – До работы вроде и недалеко, а с пересадками.

– Ольга Петровна! – ахнула Таня. – Вы – пожилая женщина, а ездите с пересадками, и ничего. И вам, между прочим, дольше ехать.

– Знаешь, Танечка, мы, старые, иногда живучее молодых. Я привыкла за всю жизнь. А он болеет часто, вчера весь день лежал с головной болью.

Насколько Тане было известно, ничем страшнее насморка зять Ольги Петровны никогда не страдал.

– Он лежит не потому, что болеет, а потому что есть возможность лежать. Отчего же не полежать, если тебе все подают!

– Да нет, Танечка, он не притворяется. Слабый он. А с другой стороны, он не самый плохой. Жену любит, детей любит. Не пьет.

– Тогда оплатите ему страховку, – мрачно сказала Таня. – Если ему без машины никак нельзя, оплатите страховку. Чтобы не утомлялся.

Зря она так. Ольга Петровна понуро вышла из ординаторской. Таня ее обидела, и от чужой обиды счастье уменьшилось, съежилось, стало почти незаметным.

В коридоре Юра смеялся о чем-то с двумя медсестрами, но Таня знала, что ему совсем не весело, и от этого тоже счастья не прибавлялось. Таня вежливо улыбнулась Юре и медсестрам и прошла мимо по своим делам.

Вечером она шла домой медленно, Степа позвонил и предупредил, что будет не раньше девяти, и от того, что ждать еще очень долго, больше часа, делалось совсем грустно.

Чтобы не сидеть дома одной, Таня зашла к соседке. Она уже несколько дней не навещала Инну Ильиничну.

И тут же пожалела о своем решении, у соседки была Влада. Как поняла Таня, Влада приехала, чтобы передать какие-то лекарства матери Егора.

На этот раз Влада не звала ее милой, а терпеливо ждала, пока Таня измерит хозяйке давление, а потом, простившись с Инной, вышла вместе с Таней.

– Таня, вы не думайте, – Влада повернулась к ней сразу, как только захлопнулась дверь. – У нас со Степой просто дружеские отношения.

– Я ничего не думаю, – глупо и невежливо перебила Таня.

– Мы со Степой дружили когда-то. – Влада медленно пошла к лифту, нажала кнопку. – А сейчас он просто мне помогает. Я совсем одна…

Может быть, зря она так сильно настроена против бывшей Степиной невесты? Влада действительно в тяжелой ситуации. Таня постаралась проявить участие, но получалось плохо. Она просто ревнивая дура, и больше ничего.

Подошел лифт, Влада повернулась к Тане с грустной улыбкой.

– Степа вас очень любит, и я за него рада.

Подмывало спросить, откуда Влада знает, что Степа любит Таню, но Таня сдержалась.

Бывшая Степина подруга придержала двери и, печально глядя на Таню, призналась:

– Таня, мне очень страшно. Я не понимаю, за что убили Егора, и мне страшно.

Влада не притворялась, Тане стало стыдно, что ей так не нравится несчастная женщина.

Двери начали закрываться, и Таня быстро предложила:

– Зайдите ко мне. Если вы не торопитесь.