над услышанным. Мать Бэнр ничего не сказала о союзе Домов, только о личной войне. Неужели она действительно думает, что может сама справиться с Кьорл? Или же эти страшные демоны подчиняются ей в большей степени, чем предполагала Мез'Баррис? Подумав так, Мез'Баррис здорово испугалась, ведь если дело действительно обстояло таким образом, кто знает, какие еще «наказания» были на уме у жестокой и честолюбивой Бэнр?

Мез'Баррис глубоко вздохнула и решила не думать об этом. Ну что она могла сейчас сделать, сидя здесь, в часовне, окруженная двумя тысячами солдат Дома Бэнр? Приходилось доверять старухе.

Она тут же мысленно поправила себя. О доверии и речи быть не могло. Оставалось лишь надеяться, что, каковы бы ни были замыслы Бэнр, она больше нуждалась в живой Мез'Баррис, чем в мертвой.

* * *

Сидя на сияющем голубом диске, Мать Бэнр самолично возглавляла процессию, направлявшуюся из дворца Бэнр вниз с К'елларц'орля через весь город. Солдаты на ходу громко распевали славословия Ллос. Всадники под командованием Бергиньона двигались по сторонам процессии и внимательно осматривали каждый дворец на пути, во избежание всяческих неожиданностей.

Такие предосторожности соблюдались всегда, когда Первая Мать выезжала в город, но сейчас старуха совершенно не опасалась западни. Исключая Мез'Баррис, никто не знал о предстоящем выступлении, а низшие Дома, вместе или поодиночке, никогда не решились бы нанести удар без тщательнейшей подготовки.

С противоположной стороны громадной пещеры приближалась другая процессия, тоже с Бэнрами во главе. Триль, Громф и другие преподаватели Академии вышли из уединения и вели своих учеников. Обычно именно Академия наказывала Дом, совершивший преступление против города, но на сей раз Триль предупредила своих подчиненных, что они будут присутствовать при проявлении величайшей славы Ллос.

К тому времени как обе процессии сошлись у Клорифты, где уже собралась толпа, их численность увеличилась в пять раз. Благородные члены и простые солдаты всех семейств хотели видеть, как раз и навсегда завершится распря между Домами Бэнр и Облодра.

Прибыв к воротам Дома Облодра, солдаты Бэнр выстроились полукругом позади своей главы, заслоняя ее от собравшихся. Толпа перешептывалась и оживленно переговаривалась жестами, а демоны, предчувствуя страшную развязку, безудержно носились над дворцом и время от времени метали бело-голубые молнии и огненные шары.

Мать Бэнр некоторое время оставалась неподвижной, сознавая, какой паникой охвачены сейчас обреченные обитатели дворца Облодра. Она жаждала сполна насладиться этой минутой, хотела всем существом ощутить страх, шедший из гнезда этой ненавистной семейки.

Но пришло время начать, точнее, покончить с Облодрой. Бэнр хорошо знала, что делать, — ей было видение. Она поделилась с Мез'Баррис, та усомнилась. Но Мать Бэнр совершенно не колебалась. Она безоговорочно верила в Паучью Королеву и в то, что Дом Облодра будет уничтожен.

Из складок своей мантии она извлекла комок серы, той же самой, что помог ей открыть проход в Бездну в часовне на К'елларц'орле. Бэнр вскинула руку высоко над головой и взмыла в воздух. Раздался сухой треск, и прогремел раскат грома.

Все вдруг стихло, все глаза обратились к Матери Бэнр, парящей в двадцати футах над полом пещеры.

Бергиньон, отвечавший за безопасность главы Дома, тоскливо посмотрел на Сосумпту. Он боялся, что на такой высоте с матерью может что-нибудь случиться.

Сосумпту только посмеялась над ним. Ведь он же не был жрицей: откуда ему было знать, что ни разу за свою долгую-долгую жизнь Мать Бэнр не была менее уязвима.

— Кьорл Одран! — выкрикнула старая Бэнр, и ее голос загрохотал.

* * *

Кьорл Одран, запершаяся в комнате на верхнем этаже самой высокой башни дворца Облодра, совершенно отчетливо слышала этот призыв. Она вцепилась в резные мраморные ручки трона, зажмурилась и приказала себе сосредоточиться.

Сейчас Кьорл отчаянно нужна была вся ее сила, и именно сейчас, впервые за всю жизнь, ее сила ей не повиновалась. Она чувствовала, что здесь не обошлось без Ллос, но понимала, что дело не только в ней.

Все началось вскоре после того, как выпущенные на волю танар'ри загнали Кьорл во дворец. Она собрала своих дочерей, чтобы вместе придумать, как отвадить демонов. Как всегда, на таких собраниях они общались мысленно, что было равнозначно сразу нескольким разговорам одновременно.

Они почти уже придумали, что делать, и Кьорл начинала верить, что им удастся отправить танар'ри домой, а покончив с этим, они всем семейством покажут Бэнр и остальным, кто здесь хозяин. Но вдруг случилось нечто ужасное. Один из танар'ри выпустил ослепительную молнию, от которой по защитной стене дворца пошла большая трещина. Ничего страшного в этом не было, поскольку дворец Облодра, как и все Дома Мензоберранзана, мог выдержать куда более яростную атаку. Но молния означала, что магия вернулась, а для Облодра это было катастрофой.

В тот же миг телепатическая беседа прервалась, и вся знать Дома, как ни старалась, не могла ее возобновить.

Кьорл была умна, как и большинство дроу Мензоберранзана. Но в умении сосредоточения воли никто не мог с ней соперничать. Она чувствовала психическую силу в глубине своего разума, настолько мощную, что она могла пройти сквозь стену или вырвать сердце из груди врага. Сила была скрыта в глубине ее существа, но Кьорл не могла извлечь ее наружу. Она не переставая ругала себя за то, что не может должным образом собраться перед лицом опасности. Она даже ущипнула себя за щеку, словно надеясь, что это как-то поможет.

Но все было напрасно. Смутное Время завершилось, во всех Королевствах тончайшая ткань магии была восстановлена, но время это не прошло бесследно. Повсюду появились такие места, где волшебство было бессильно, где не действовало ни одно заклинание или, что еще хуже, все заклинания обладали непредсказуемым эффектом. Другие изменения касались психических сил, сверхъестественных сил разума. Они не исчезли, и Кьорл это чувствовала, но для их проявления теперь нужны были новые способы.

Как поведал Матери Бэнр Метил, иллитиды уже открыли такой способ и могли управлять своими способностями почти так же, как и раньше. Но то был целый народ телепатов, народ, обладавший коллективным разумом. Они приспособились по-новому обращаться со своими способностями, а Кьорл Одран и ее когда-то могучая семья еще нет.

Поэтому глава Третьего Дома сидела в темноте, плотно смежив веки, и старалась собрать в кулак всю свою волю. Она слышала призыв Бэнр и понимала, что, если не выйдет, Бэнр сама к ней придет.

Будь у Кьорл время, она разрешила бы эту загадку. Будь у нее месяц, она бы вновь овладела своими силами.

Но месяца в распоряжении Кьорл не было; у нее не было