– Здорово, что ты «кое-что придумала», – произнес Рэндолл (он не мог сказать, что любит ее).

– Ты когда-нибудь трахался в тачке?

Он порылся в памяти.

– Конечно. В юности я был более гибким.

– А я – никогда.

– Ну, обычно для этого используют заднее сиденье, но…

– Оно засыпано битым стеклом, – закончила она за него.

Оба непроизвольно напряглись, вспомнив пулю крупного калибра, и осыпавшие в салон осколки стекла, и как Мари, вычесывала крохотные иголки из волос Харви: пока он вел машину и не мог оторвать руки от руля.

Но существовал способ забыть обо всем: яростный и страстный.

«Это не влечение, – подумал Харви, – просто мы ищем друг в друге защиты от страха перед миром за стенами машины».

Они занимались любовью и напряженно прислушивались – не гремят ли выстрелы, но не останавливались. Даже когда плохо, все равно хорошо.

Еще не рассвело, когда Рэндолл проснулся. Он был укутан шерстяным одеялом, взятым с заднего сиденья, но не помнил, как им укрылся. Он лежал неподвижно, мысли его путались.

– Привет, – прошептала Мари.

– И тебе привет. Я думал, ты спишь.

– Нет. А ты отдохни еще.

Он попытался уснуть. Но мышцы болели и ныли, и вдобавок он мучился чувством вины: похоже, совести не сообщили, что он – вдовец, чья новая любовь пренебрегла им ради астронавта. Ну и черт с ней.

Но расслабиться Харви не смог.

– Ладно, – сказал он, садясь. – Кажется, ночь удалось пережить.

– Не так уж я тебя утомила.

Смех его прозвучал несколько фальшиво, но… ведь она знала его давным-давно, что тут поделаешь?

– Ты ведь не беспокоишься насчет Горди? – спросила Мари. – У него другая женщина, и никакой судья не нужен, чтобы объявить брак расторгнутым. Да и раньше нам, по правде сказать, официальные бумаги не требовались.

Харви думал не о Гордоне.

– Что дальше? – спросил он. – Когда все закончится? Если закончится.

Она расхохоталась.

– В кухарках не останусь! Но спасибо, что привез меня в долину. Это гораздо лучше всего, чего я бы могла добиться самостоятельно, – она на мгновение умолкла, и они услышали крик совы, писк схваченного ею кролика. – Теперь мир принадлежит мужчинам, – добавила Мари. – Поэтому я, пожалуй, выйду за кого-нибудь… солидного. Я всегда была стервой, озабоченной собственным статусом. Зачем мне меняться? Кроме того, причин быть именно такой теперь как никогда много. Мускулы в цене. Найду вождя и стану его благоверной.

– У тебя есть кто-нибудь на примете?

Она хихикнула.

– Со вчерашнего дня вождь – ты. Важная птица. – Она подвинулась к Харви и обняла его одной рукой. – Ты чего напрягся? Я тебя настолько пугаю?

– Конечно, – признался Рэндолл.

Она снова рассмеялась.

– Бедняга! Давай угадаю, о чем ты думаешь. Обязательства! Ты соблазнил девицу и должен жениться на ней. И ты прекрасно понимаешь, что не сможешь отказать, если я стану настаивать… Так? – Ее руки скользнули к укромным уголкам его тела.

Жизнь с Лореттой не подготовила его к схваткам подобного рода. Он крепко поцеловал Мари (ей не запугать Харви Рэндолла) и не отрывался от ее губ (ему было очень хорошо, и, черт побери, у Морин есть ее летун!), пока она не отстранилась.

– Ладно, – сказала она. – Не беспокойся, я на тебя не охочусь. Ничего у нас бы не получилось. Ты давным-давно меня знаешь. Неважно, что произошло между нами сейчас, – даже если бы мы действительно полюбили друг друга, это всегда вызывало бы у тебя недоумение. Ты бы раздумывал, не сводится ли у нас все к половому акту, и постоянно был бы начеку… ждал бы, когда мне надоест. Мы бы ссорились, и каждый старался бы взять верх над другим.

– Угу.

– Вот и не морочь себе голову, – добавила Мари. – Мне это не нужно. Ты меня устраиваешь в качестве друга.

– Согласен. А кто твоя настоящая цель?

– Джордж Кристофер.

Рэндолл изумился.

– Что?! А он в курсе?

– Естественно, нет. Он мечтает заполучить Морин. Всякий раз, как выпадает случай поговорить со мной, он болтает только о ней. А я слушаю.

– Еще бы! Но почему ты думаешь, что он не получит Морин?

– Не мели ерунду. Когда у нее есть возможность выбирать между тобой и Джонни Бейкером? Она никогда не выйдет за Джорджа. Не будь он ее первым мужчиной, она бы вообще его не замечала.

– А меня?

– У тебя есть шанс. Но астронавт – на первом месте.

– М-да. Мне кажется, глупо спрашивать, любишь ли ты Джорджа? – произнес Харви.

Она пожала плечами.

– Он точно будет твердо верить в это, – ответила Мари. – Я гарантирую. А сегодняшняя ночь никогда не повторится. Произошло нечто… особенное. Нужный мужчина в нужное время. Я всегда… Скажи-ка, когда мы жили по соседству, тебе никогда не хотелось заглянуть ко мне, когда Лоретта отсутствовала, а Горди был на работе?

– Хотелось. Но я не поддался искушению.

– Спасибо! Ничего бы у тебя не вышло, но меня тревожило отсутствие попыток. Ладно. Давай поспим.

Она отвернулась и закуталась в одеяло.

«Бедолага Джордж, – подумал Харви. – Хотя нет. Везунчик. Если б я не знал ее так чертовски хорошо… Дьявольщина, а соблазн-то – вот он… Кристофер, тебя, пожалуй, можно будет назвать счастливчиком. Если ты до этого доживешь. Если доживет Мари!»

Рассвет. Красное пятно над Сьеррой. Порывистый ветер. Над морем Сан-Хоакин поднимается туман.

Когда солнце взошло высоко, стало видно: за ночь через реку переправилось около сотни солдат Нового Братства. Они сосредоточили силы возле озера Саксесс и переместились в обратном направлении, к разрушенному мосту, сметая по пути защитников Твердыни.

Враг открыл огонь из мортир, принуждая обороняющихся прятаться за холмами.

Отступали в порядке, но безостановочно.

– К полудню нас вытеснят из долины, – заявил Харви. – Я думал… я надеялся, наши продержаться дольше. Но, по крайней мере, они не улепетывают, как зайцы.

Мари кивнула, продолжая сообщать по радио о передвижениях врага. Что еще она могла делать?

Когда Элис отзывалась, в ее голосе звучал ужас, однако девочка просила передавать сообщения.

«Бесполезно, – подумал Рэндолл. – Мы почти проиграли».

Он посмотрел на карту, выискивая путь к Сьерре, который бы помог им спастись.

– Они ремонтируют мост, – доложила Вэнс. – Доставили к нему бревна, теперь они их переносят и укладывают.

– Когда грузовики будут на другом берегу? – спросила Элис.