11.08 главком Каменев забеспокоился, почуяв неладное. И решил временно отказаться от взятия Львова, 12-ю армию Юго-Западного фронта, уже повернувшую от Владимира-Волы некого на юг и пошедшую в обход Львова на Томашев и Рава-Русскую, он приказал повернуть на запад — на Люблин, чтобы прикрыть фланг Западного фронта, 1-ю Конармию нацелил в том же направлении — на Замостье. Но куда там! Все менять, все комкать, маршировать черт знает куда только затем, чтобы перестраховаться и оберегать чужие успехи? Притом уже предопределенные! А здесь сыпались свои собственные громкие успехи, один за другим сдавались города! В угаре побед терялась связь между армиями и соединениями, начавшими выбирать себе достойные цели — побогаче и посолиднее.

13.08 Егоров ответил Каменеву, что изменение основной задачи армий он считает уже невозможным. В тот же день Конармия Буденного вышла к Львову и начала атаки города. Но в тот же день на трупе польского майора был обнаружен приказ по 3-й армии противника, где указывалось, что 16.08 начнется контрнаступление со стороны Демблина. Красное командование за три дня узнало о готовящемся ударе! Полетели повторные директивы войскам Юго-Западного фронта срочно прикрыть фланг Западного. 14.08 внезапно налетела на преграду 12-я армия. Углубившись на запад, она вдруг наткнулась на свежие польские части (относящиеся к сосредоточиваемой Пилсудским группировке), крепко получила от них, начав пятиться. Поскольку и в тылу, под Ковелем, она оставила недобитую группировку, армия попала в затруднительное положение и на директивы ответила в Ставку, что помощи Западному фронту оказать не может. Наоборот, сама просила помощи. 15.08 1-я Конармия была передана в подчинение Тухачевскому. Он приказал Буденному выступить на Замостье и Владимир-Волынский. Буденный требование проигнорировал. Какое там Замостье, когда перед его 20-тысячной ордой лежал огромный, богатый Львов? Город, правда, отчаянно сопротивлялся, но должен же был сломаться.

А 16.08 Пилсудский начал с рубежа реки Вепш "чудо на Висле", бросив в бой свою ударную силу — около 50 тыс. чел. при 200 орудиях. Мозырская группа красных была раздавлена мгновенно… 17.08 командование 1-й Конной соизволило сообщить Тухачевскому, что армия не может прервать бои за Львов. В тот же день другая ударная группировка, Примакова, из 8-й кавалерийской и 60-й стрелковой дивизий, вырвавшись на оперативный простор, пошла гулять по Галиции… А Пилсудский уже врезался в тылы 16-й армии Западного фронта и вовсю громил ее.

18.08 на подступы ко Львову вышла отставшая группа Якира из двух стрелковых дивизий и кавбригады Котовского, подключившись к штурму. Группа Примакова обходила город с юга, походя создавая на местах «ревкомы» и устраивая «реквизиции» среди катившихся по дорогам беженцев. А Пилсудский продолжал разгром армий Тухачевского. 19.08 Западному фронту стало совсем худо. 1-я Конная получила второй, категорический приказ идти на Замостье. Но цель была так близка! И Буденный опять бросил войска на штурм Львова. Город держался из последних сил. Обороной руководил ген. Ивашкевич. По незанятым дорогам во Львов непрерывно текли беженцы из окрестностей, разоряемых красными разъездами. Многие становились в число защитников. Этот день стал для обороны критическим. Во всех костелах, церквях, синагогах шли молебны об избавлении от опасности. На позиции выступила добровольческая бригада, сформированная из горожан. 10 пехотных и 3 кавалерийских полка отражали натиск красных (18 стрелковых и 26 кавалерийских полков) — в резерве Ивашкевича оставался всего 1 полк. Весь день, с посадками лишь на заправку, провели в воздухе американские летчики-добровольцы эскадрильи майора Лероя. Якир одной из дивизий сумел глубоко вклиниться в оборону, но прорвать ее и войти в город красные так и не смогли. А группа Примакова, решив, что исход битвы за Львов ясен и победителей там своих хватит, пошла искать собственных побед, повернула в Карпаты, на Стрый и Дрогобыч.

20.08 Буденный снял армию из-под Львова и двинулся на Замостье. Лакомая добыча оказалась очень уж трудной. Понеся большие потери, 1-я Конная потеряла и охоту лезть на львовские форты, и полученный ранее приказ Тухачевского послужил хорошим предлогом выйти из игры. Но, уйдя со львовского театра боев, армия уже заведомо не успевала на варшавский. К исходу дня 20.08 там в основном все было кончено. Войска Пилсудского оттесняли остатки разгромленных советских сил к границе с Пруссией. Якир продолжал штурм Львова. Натиск, естественно, стал слабее, и город вздохнул свободнее. Теперь Якир искал Примакова, чтобы тот помог ему. Однако тот был уже далеко, в 80 км к югу, и завязал бой за г. Стрый. Тут красных встретила единственная белогвардейская дивизия так называемой 3-й Добровольческой армии ген. Перемыкина, создававшейся из русских волонтеров на территории Польши. Во время побед поляки не очень интересовались русскими добровольцами, игнорировали их нужды, да и опасались усиливать. А во время поражений им стало не до белогвардейцев. Теперь эта малочисленная и слабо вооруженная дивизия, находящаяся на стадии формирования, вступила в бой с полнокровной 8-й кавдивизией красных. Потерпев поражение, белые отошли в карпатские предгорья. Но и большевики не продвинулись дальше, получив отпор. В сражении они израсходовали боезапас артиллерии, а тылы отстали. К тому же здесь они узнали о событиях под Варшавой. На следующий день Примаков оставил Стрый и пошел назад.

Якир все еще безуспешно искал его, собирая свои резервы и еще два дня бросая дивизии на штурм. Но и над ним уже нависла угроза. Методика безоглядного рывка на запад стала сказываться и здесь. Польские части, раскиданные при прорывах многочисленных рубежей обороны, — по Збручу, Серету, Стрыпе — вовсе не исчезли с лица земли. Они находились в красных тылах и далеко отстали от большевиков. Они приходили в себя. Отступая, связывались друг с другом. И образовали новый фронт, перевернутый, все плотнее стягивающийся к западу и отрезающий красные войска от России. Они заняли городишки Бобрку и Перемышляны в непосредственном тылу у Яки-ра, прижимая его к Львову, и он оказался вынужден немедленно отступать, чтобы не быть раздавленным с двух сторон. Примаков получил приказ о движении на помощь Якиру, когда тот уже откатился на 40 км. В результате группировка Примакова влетела в окружение, из которого еле выбралась. И начала отступать, отбиваясь от насевшей на нее конницы Тютюнника.

Что касается 1-й Конной, то, бодро маршируя на Замостье, она сама влезла в коридор между двух польских дивизий. Ее окружили и оттеснили в лесисто-болотистую местность, неудобную для действий кавалерии. Здесь начались атаки на нее с целью расчленения и полного уничтожения. Лишь ценой больших потерь Буденному удалось прорваться в дефиле между двумя озерами и уйти к своим, к отступающей 12-й армии. Остатки войск Тухачевского спаслись, перейдя границу Германии, где были разоружены и интернированы. При выходе из окружения они понесли больший урон, чем за время движения на запад.

Перешла в наступление против красных и Литва. Правда, со своей подспудной целью — захватить Вильно раньше Польши и решить таким образом территориальный спор. 16.09 началось общее отступление красных из Галиции. Поляки преследовали их, ударив от Львова и вдоль Днестра на Галич. Конница Петлюры рушила тылы. В г. Теребовле атаман Тютюнник окружил и разгромил штаб 41-й советской дивизии. Вокруг всей 14-й армии замыкалось кольцо. Пробиться на восток и уцелеть она сумела, но, опять же, с огромными жертвами. Гоня разбитых большевиков, поляки пересекли старую границу, заняли Волынь и часть Подолии до Шепетовки включительно.