– Я не от тебя ребенка родила!

– Что за бред! – поморщился Сергей Семенович и вдруг понял, что Инна не врет, а если это все правда, то он, известный и уважаемый человек, – наивный и доверчивый муж-рогоносец.

– А ты что думал? – почти весело добивала его жена. – Ты мне можешь изменять, а я не могу? Вот и решила тогда отомстить, хотелось, чтобы и ты меня ревновал, бесился, как я, боялся, что уйду. Познакомилась тоже с одним, начали встречаться, но как-то уж больно быстро залетела… Да и надоел он мне. А сейчас и ты надоел! И жизнь такая надоела. Теперь на меня пальцем будут показывать, мол, это жена того самого Лексукова, которого в бане с проститутками застукали….

Только сейчас до Сергея Семеновича окончательно дошло, что обманули телевизионщики, предали! Сволочи! Он смотрел на жену и не видел на ее лице ни сочувствия, ни понимания – только злорадство.

– Ты чего хочешь? – спросил он устало. – Чего добиваешься?

– Я хочу развода, – улыбнулась Инна, – и по закону половина имущества принадлежит мне. Так что эта квартира моя, а у тебя своя имеется, на нее я не претендую. Мои счета останутся моими, а на твои я покушаться не буду. По-моему, все справедливо. А то, что на Кристинку записано, пусть ей и остается, по документам-то она твоя. Ты же не хочешь суда и большего скандала? Так что собирай свои вещи и катись подальше! Мне сорок два года, надо было раньше решаться. Но и сейчас еще не поздно.

«Я все понял!» – хотел крикнуть Лексуков, но голос сорвался:

– У тебя кто-то есть?

– Какая разница! Забирай вещи, я, кстати, уже собрала тебе чемоданчик: мало будет, потом заскочишь как-нибудь, а сейчас…

Инна замолчала, потом повернулась и ушла в глубь квартиры. Лексуков остался стоять у порога. Посмотрел на свои ботинки, вокруг которых расплывались пятна растаявшего снега. Бежать за женой и просить прощения не хотелось, если только потом… Потом она наверняка сама одумается… Конечно, одумается, сейчас в ней говорят обида и раздражение. Но, скорее всего, Инна позвонит уже завтра или через пару дней. Сама позвонит, спросит, как дела, и скажет, что ждет его. И он тогда вернется.

Вернется – и все будет как прежде. Только надо ли это ему? Прежней жизни уже не вернуть. Той жизни, к которой он привык, – обеспеченной и публичной, полной самоуважения и зависти окружающих.

Инна вынесла кожаный чемодан и поставила его возле ног Лексукова.

– Забирай. Там твои костюмы, не все, конечно… Зато все часы золотые уместились. Денег на общественный транспорт дать?

– Дура ты! – выдохнул Лексуков, но все же, взяв чемодан, шагнул к выходу.

– Ну так езжай к своей умной, – прозвучал за спиной равнодушный голос. – Можешь к той, которая улицы подметает.

Он обернулся к жене, не зная, что сказать, но увидел ее смеющиеся глаза и спросил:

– Кристинка в курсе? Что она не от меня?

– Пока нет, – ответила Инна. – Хотела рассказать, но я дозвониться ей не могу, телефон выключен.

Начальник службы безопасности сидел за рулем служебного «Мерседеса» вице-губернатора и разговаривал по телефону. Увидев выходящего из подъезда Лексукова, он поспешил закончить разговор.

– Карнаухова теперь не скоро увидим. Дело закроют окончательно. Убийцу Копатько возьмут завтра, прямых улик нет, но доказать можно… Так что, Дима, живите и радуйтесь. А я на днях подъеду, чтобы с твоей невестой познакомиться… А то ребята позвонили и доложили, какая она у тебя умница и красавица.

Сергей Семенович открыл заднюю пассажирскую дверь машины, поставил на сиденье чемодан и спросил:

– Почему не уехали? Меня ждете?

– Решил на всякий случай подождать. Почему-то показалось, что вы не задержитесь дома.

Лексуков опустился на переднее пассажирское сиденье и задумался, куда поехать. Можно, конечно, переночевать в принадлежащей ему городской квартире, но одному оставаться там не хотелось. А еще надо было с кем-нибудь поговорить, поделиться, снять груз с души, который давил все больше и больше. Он достал телефон и позвонил.

– Серега! – обрадовался его звонку Копатько. – Я весь вечер хочу тебе позвонить, но после того, что с тобой случилось, как-то не решаюсь. Обсудить, ты сам понимаешь, есть что.

– Ну, тогда подходи. Я сегодня в своей квартире буду, в той, что рядом с твоим домом… Через пятнадцать минут подъеду.

Даша спешила домой. Она ездила на встречу с Пахотиным и весь день провела в Институте российской истории, общалась с сотрудниками, многих из которых знала, слушала их разговоры, такие приятные для ее уха после тех, к которым она так и не смогла привыкнуть: об арендной плате и коммунальных платежах, о сборах на капитальный ремонт, о трубах, сосульках, сломанных почтовых ящиках, протекающих крышах и грязных подъездах…

И сколько бы времени Даша ни провела в институте, это было бы все равно меньше, чем она хотела. Если бы не обещание незнакомому охраннику быть дома к пяти вечера, она бы осталась с историками до конца рабочего дня, прошлась бы до метро пешком, беседуя с Иваном Ивановичем. Она возвращалась домой, вся погруженная в мысли о том деле, которое ей поручат, когда она будет работать под началом Пахотина. Надо подготовить учебник для школ, заказ на который поступил от Министерства образования. И учебник действительно должен стать новым, современным, без идеологий. И в котором будут представлены все трактовки норманнской теории. Иван Иванович обещал поручить любимой студентке написать раздел об образовании государственности на Руси, ее любимую тему – о призвании варягов. И она сможет представить точку зрения, что варяги были славянского рода, и рассказать школьникам о конфликте трех профессоров из Германии и русских историков Татищева и Ломоносова.

Даша ехала на метро и ловила на себе взгляды людей, не понимая, почему все косятся на нее. А потом поняла, что она не может перестать улыбаться. А как можно не улыбаться, когда в жизни все так хорошо?..

Она прошла арку, ее дом уже был виден. Девушка посмотрела на часы – начало шестого. Она ускорила шаг, кажется, охранник говорил, что будет ее ждать ровно в пять у подъезда.

Но Даша никого не увидела, но, когда подошла к крыльцу, услышала голос за своей спиной:

– Дарья Александровна, это вы?

Обернулась и увидела высокого молодого человека в кожаной куртке. Куртка явно была не из дешевых, да и выглядел парень вполне респектабельно. Неужели и такие теперь идут охранять конторы, подобные «Профсервису»?

– Да, это я. Вы мне утром звонили по поводу письма? – уточнила она и выжидающе посмотрела на молодого человека.

Но он не спешил передавать ей письмо.

– В машине оставил, – кивнул незнакомец в сторону дома с противоположной стороны, – я там припарковал. Пораньше подъехал, вышел воздухом подышать и не стал брать конверт с собой. Пойдемте, я вам отдам.