chitay-knigi.com » Научная фантастика » Голос Вселенной 1993 № 4 - Юрий Дмитриевич Петухов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Перейти на страницу:
Мелюзга вся перебита, Хенк – турист, в туриста нельзя. А где, кстати, Хенк? Чернота. Тяжесть в висках. Хенка нет, они убили его. Или он сам напоролся. Бойня. Нет, это еще не бойня. Все еще впереди. Эх, бедолага Биг! Нехорошо тревожить мертвых, Биг, очень даже нехорошо. Но ради тебя придется…

Низенький и пузатый турист долго звенел связкой ключей. Потом открыл дверь, бормоча что-то маловразумительное под нос и глядя на ключи, как на невесть откуда взявшуюся диковинку. Затем он сунул их в карман. Вытащил из прозрачного пакетика розовый кругляш, помахал перед самым носом узника.

– Ну что, очухался, ублюдок? – спросил он с вежливой улыбкой.

Пахло завлекательно. У Гурыни из пасти потекла вдруг едкая и обильная слюна. Он шумно облизнулся, клацнул зубами. Турист говорил вполне понятно, не то что раньше, когда они лопотали на жуткой тарабарщине. Только малость пришептывал… и улыбался все время. Гурыня не доверял тем, кто все время улыбался – обжулить хотят! – в поселке улыбчивых не любили, чего это вдруг щериться перед каждым, может, он тебе сейчас в рожу даст, а сам щерится?!

– Чего надо, падла? – спросил он задавленно и глухо. И тут же получил кулаком в нос. Упал, вызверился затравленным красным глазом, не понимая ничего.

– Это тебе за падлу, – пояснил низенький. Гурыня заскрежетал зубами, обломками и остатками. Истерика, трясучка, вот-вот найдет, только этого не хватало еще.

– Да я ж не тебя, я ж к слову, падла… Второй удар – теперь уже ногой – чуть не вышиб ему челюсть, отбросил к стене.

– Это тебе еще разок за падлу!

– Понял! Все понял! – Гурыня приподнялся на четвереньках, ему третий урок не был нужен, дошло. И вдруг ляпнул то, что давило душу: – Когда кончать будете?!

– Чего кончать? – не понял низенький.

– Как это – чего? – Гурыня подполз ближе. – Меня, стало быть, когда кончать будете?

– А чего тебя кончать? Ведь сам же вопил тут – не я виноват, не я, другие виноваты! – На лице у низенького опять застыла улыбочка.

– Точняк, не я! – истово заверил Гурыня и ударил себя кулаком в грудь. – Я вам еще пригожусь. Только не кончайте!

– А может, для порядку и кончат тебя, дело обычное.

Гурыня зарыдал.

И опять получил в лоб.

– Ты вот чего, не психуй! Там решат, кончать тебя или начинать. А я переводчик, понял? Меня из-за тебя за сто миль отсюда притащили. Ты чего, думаешь, все ваш ублюдочный язык знают, да?! Да я б вас всех, мутантов поганых, передавил еще сто лет назад! Ну ладно, хватит! Помни – слово не так скажешь, в зубы! Тут порядок, понял?!

Гурыня предано, снизу вверх заглянул в глаза переводчику.

Тот швырнул под ноги розовый кругляш. И ухмыльнулся как-то особенно широко.

– Жри… падла.

Гурыня вежливенько прихихикнул, подполз к кругляшу. И не утерпел, вцепился в него осколками зубов, чуть не подавился, чуть не захлебнулся – такой вкуснятины он отродясь не едал, кочерыжки погрузились в сочную мякоть, горло свело судорогой.

– Жри, жри, – приговаривал низенький, – колбаска вареная, добрая, ее специально для таких свиней делают. Моя б воля – я б к вам в кормушечки по всему свинарнику вашему такой колбаски заложил, да для смазки кой-чего прибавил, и вопроса не было бы! Жри, падла!

Гурыня не вникал, ему было плевать на слова туриста, он давно уже понял главное; чего б ни болтали, врут! А коли врут, так слушать не хрена. Огромный кус, проглоченный наспех, застрял у него в глотке, из воспаленных, немытых глаз побежали желтые мутные слезы. И все равно – ни-штяк! клевая шамовка! еще бы!

Однако просить добавки он не осмелился.

– Сейчас пойдем к начальству, понял? – строго сказал низенький, без улыбки, даже несколько озлобленным тоном. – Будешь себя плохо вести, кончат. Прямо там и кончат!

Гурыня затрясся. Он уже готов был просидеть остаток жизни в клетке – в сырости и тепле, с колбаской и… и даже с побоями, не привыкать, мало, что ли, его били? Один Хитрец так бил, так бил, что как только и не убил вовсе, только богу известно. Из плоской головенки напрочь вылетели все блистательные планы, радужные грезы и прочая Дребедень.

По дороге Гурыню сунули в какую-то клеть, сунули голышом, одежонку оставшуюся сорвали, бросили на пол.

Когда сверху хлынула вода, Гурыня все понял – вот так они тут кончают всяких, топят – и все, и концы в воду. Сейчас водичка поднимется до коленок, потом до груди, до подбородка… и прощай, Гурыня, отпрыгался-отбегался.

– Падлы-и! За что-о-о?! – вопил он истошно.

И никто его не бил, не терзал. Только ударили вдруг тугие струи и сбоков, и снизу, обдало противной, скользкой пеной, ошпарило чуть не кипятком. Тяжко было Гурыне. Никогда он прежде не мылся и желания такого не испытывал, ой, тяжко!

Выволокли его наружу совершенно измочаленного, выдохшегося, но свежего и благоуханного. Обрядили в новехонький комбинезон. Дали глоток едкого пойла. И в морду дали. А потом двое каких-то здоровяков подхватили под белы рученьки да втащили в светлую большую комнату. Низенький шел впереди, не оглядывался даже.

Гурыня с перепугу ослеп и ни черта не увидал в первые секунды. Ноги его подогнулись, и упал он на колени, не дойдя метров семи до резного темного стола, за которым сидели трое.

Упал, зажмурился, сощурился и заплакал горько – авось, пожалеют еще.

Тарабарщина непонятная прогрохотала сверху, наводя своей непонятностью ужас. Здоровяки встряхнули, поставили на ноги. А низенький с улыбкой пропел в ухо:

– Тебя спрашивают: кто такой, ублюдок? Отвечай без промедления, не то хуже будет.

– Гурыня! – выпалил Гурыня, глотая слезы. – С поселку я.

Низенький протарабарил что-то. И сидевшие за столом закивали, заулыбались.

– Им нравится, что ты был смелым вожаком банды, понял, ублюдок?! Ведь ты был вожаком, верно?!

У Гурыни все окончательно помутилось в голове. Дело шьют! Кранты! Еще бы – им нравится, расколоть хотят, чтоб он всю вину на себя взял, подписался чтоб! Нетушки!

Гурыня выскользнул из объятий охранников, рухнул на ковровую дорожку и стремительно, извивающимся червем пополз к столу, мелко тряся головою, тоненько лопоча:

– Не виноват! Ей богу, не виноват! Не был я вожаком, вообще не замешан, я все покажу, всех заложу – это Пак Хитрец, и Бага Скорпион, и еще Плешак Громбыла… о-о, этот заводила, этот пахан – Громбыла, это он все затеял! Я их остановить хотел, они все падлы и суки, но главный – Хитрец, я вам его с потрохами сдам, не уйдет, это он

1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности