– Я прекрасно понял вашу печаль и ее причину. Я поговорю с вашей кузиной и лордом Хейденом. Мы найдем для вас место, где вы сможете отдохнуть и оправиться, где вы будете вдали от этой деревни и чертовых сплетен. Через несколько недель вы поймете…

– Мистер Брадуэлл, пожалуйста… – Она подняла руку, пытаясь заставить его замолчать. Он ужасно заблуждался. – Мистер Брадуэлл, ваше заключение в корне неправильно и слишком мрачно. Это ошибка. Я вовсе не печалюсь. Я не собираюсь ничего делать себе во вред. Если вам так показалось, то это неверно. Я просто уезжаю. На континент. Но прежде чем уеду, я дождусь письма от друга.

Он замолчал и некоторое время сидел очень тихо. Потом посмотрел в окно возле стола, созерцая что-то, не видное ей.

– Вы говорите, на континент.

– Да. В Италию.

– Кто этот друг?

– Разумеется, это вас не касается.

Но он не обратил внимания на ее ответ, будто не слышал.

– И оставите сестру? И кузину?

– Мы уже потеряны друг для друга.

– И на что вы собираетесь жить?

– Со мной все будет хорошо. Можете только порадоваться за меня, что у меня появился шанс обрести иную жизнь. Это гораздо лучше, чем заживо похоронить себя в этом доме. Это правильное решение. Единственный выбор, который предлагает мне будущее.

Брадуэлл обратил к ней взгляд. Странная близость, возникшая между ними, потонула в напряженности его взгляда. В нем не было дружеской фамильярности. Кайл был мужчиной, а она женщиной, и он слишком много знал о ней.

Внезапно ее охватило возбуждение. Кровь ее воспламенилась. То же самое она почувствовала в поле, перед тем как он ее поцеловал. Она почувствовала себя уязвимой и полной ожидания, и это ее смущало.

– Две женщины, путешествующие вместе? По Италии? Это недальновидно и небезопасно. Кто вас защитит? По крайней мере у вашего друга есть слуги?

Розалин не собиралась отвечать. Его помощь в ту ночь не давала ему права допрашивать ее.

– Этот друг не женщина? Да? – Он попытался скрыть свое неодобрение. На лице его отразилось не осуждение, а беспокойство. – Кто бы это ни был, в конце концов он вас бросит. И что с вами случится за границей? Что, если намерения этого человека еще хуже, чем у Норбери? На континенте у вас даже нет кузины, к которой вы могли бы обратиться.

– Это не любовник. Это человек совсем другого рода.

– Так скажите, кто это.

– Я его знаю очень хорошо. Я знаю, что с ним буду в безопасности. Это совсем не то, что вы думаете.

Пристальное внимание Брадуэлла смущало ее. Наэлектризованный воздух между ними, казалось, потрескивает.

– Это не единственный выход, – сказал Кайл. – Если вы не едете в надежный дом к надежному будущему, то выбор неправильный.

– Но там лучше, чем здесь!

Эти слова вырвались у нее как шипение. Его упорное, несогласие раздражало ее. Сегодня она была так счастлива, а теперь его прагматизм разрушил это настроение.

– Это не единственный выбор.

– Неужели? Может быть, вы привезли мне еще какие-нибудь новости? Отпущение грехов от архиепископа Кентерберийского, королевы или патронессы «Олмака»? Может быть, Алексия прислала мне известие о наследстве, оставленном неизвестным богатым родственником?

– Будь я волшебником, я бы наворожил для вас все это. Но и без волшебства по крайней мере половину этого вы можете получить. Вы можете обрести надежность и уверенность. Вы снова будите с сестрой и кузиной и сделаете огромный шаг к восстановлению своей репутации.

В ночь аукциона он не подавал ей ложных несбыточных надежд. И ее разочаровало то, что он подал их теперь.

– То, что вы только что описали, сэр, и есть настоящее волшебство. Не стоит рисовать прелестные сентиментальные картинки, пытаясь заставить меня отказаться от моих планов. Ваши заверения оскорбительно покровительственны и жестоки.

– Не в моих правилах рисовать прелестные соблазнительные картины, и я никогда этого не делаю, мисс Лонгуорт. Я человек, создающий карты настоящих дорог, чтобы по ним могли ездить настоящие повозки. Я делаю чертежи домов, где смогут жить люди. Все, что я описываю, может принадлежать вам. Вам только нужно выйти замуж за состоявшегося респектабельного человека. – На губах его появилась полуулыбка. – Например, за такого, как я.

Розалин уставилась на Брадуэлла. Эти слова о возможном браке были высказаны с поразительным спокойствием и без всяких церемоний. Они прозвучали как аргумент в пользу его правоты.

Прошло несколько минут изумленного молчания, пока она не осознала, что он говорит серьезно, что он только что сделал ей предложение.

– В вас, мистер Брадуэлл, есть нечто бесшабашное. Дважды вы поспешили высказаться на мой счет. И полагаю, что в последний раз это необдуманное высказывание обошлось вам дорого.

– Я никогда не сделал бы вам предложения, не обдумав хорошенько этот вопрос.

Потрясение было сильным и вызвало в Розалин глубокое волнение.

Сидеть под его пристальным взглядом было неловко, поэтому она встала. Это ничуть не помогло, потому что Кайл тоже встал.

– Вы слишком добры.

Он слегка покачал головой:

– Я не настолько хорош.

– В свете будут над вами потешаться. Я вызвала самый большой скандал за весь зимний сезон.

– Если мы поженимся, в свете изменят об этом мнение. Конечно, потребуется время, чтобы вы смогли занять прежнее место в обществе, такое, как год назад, но ваша кузина, ее супруг и его семья начнут вас принимать тотчас же.

И его тоже. Он это просчитал, пока обдумывал, чем рискует и что выигрывает.

Теперь ее смущение прошло. Она представила, в чем заключалось соглашение, и поняла, что произошло.

– Мистер Брадуэлл, я уже давно перешагнула брачный возраст. Вы не задумывались, почему я все еще пылюсь на полке?

– Я предположил, что вы до сих пор не встретили подходящего человека. Или что вас не прельщала жизнь замужней дамы и вы могли позволить себе следовать своим вкусам.

– Когда я была юной девушкой, предложений не поступало. Мы жили здесь, и наше финансовое положение было скверным. Позже, после вложений средств в банковское дело, когда мои братья разбогатели, предложений стало много. Искатели были разного рода, но всегда, всегда их интерес к капиталовложениям превосходил интерес ко мне. И я предпочла не выходить замуж ради того, чтобы обогатить какого-нибудь мужчину.

– Понимаю. Вам надо было обеднеть, чтобы поверить, что мужчины делают предложение из любви, а не из алчности. Думаю, это понятно. Это объясняет также, почему вы отдали себя Норбери, хотя прежде отказывались от более достойных предложений.