- Вот это я могу понять.

- Эрик – умный парень, настолько, что иногда это даже пугает, но он понимает, что находчивый, острый ум дарован ему Господом. И никогда не порицает тех, кому повезло меньше. Но если он посчитает, что ты обязан знать что-то, но не знаешь, или решит, что ты поступаешь глупо, в то время как у тебя есть мозги, чтобы понимать, насколько такой поступок опасен, то молчать уж точно не станет. Как раз терпению ему еще только предстоит научиться. Думаю, это единственный его недостаток. – Балфур криво улыбнулся. – По правде говоря, Эрик даже красивее и приятнее как в общении, так и на внешность, чем Найджел.

- И представляет собой огромную опасность для всех шотландских девушек, - усмехнулась Мэлди.

Рассмеявшись, Балфур кивнул, соглашаясь. Было заметно, как сильно он любит сводного брата и как гордится пареньком. Это растрогало девушку, позволило ей лучше понять Балфура и, к стыду Мэлди, пробудило легкую зависть в ее душе. Эрик, как и она сама, был незаконнорожденным, но это не мешало семье его отца любить мальчика. Мэлди такое было неведомо. У нее не было ни отца, ни семьи. Одна только мать, да и то порой девушке казалось, что матушка на самом деле не любила ее и в глубине души злилась, что дочь осталась жива.

Мэлди быстро отбросила прочь причинявшую боль мысль. Она понимала, что воспринимает подобные мысли столь болезненно лишь потому, что в глубине души знает – это правда. И лучше было поскорее выкинуть эту правду из головы, пока она не наполнила ее горечью.

- Ты выглядишь печальной, крошка, - тихо проговорил Балфур, накрывая ее руку своей. – Не бойся. Мы выиграем эту битву и вернем юного Эрика домой в Донкойл.

- Да, уверена, так все и будет.

Мэлди сосредоточилась на остатках своего ужина. Балфур начал говорить о победе над Битоном, одновременно потихоньку выпытывая из нее сведения. Девушка рассказала ему все, что ей было известно, тщательно подбирая слова. Она понимала, что необходимо дать Балфуру понять, будто она и не подозревает, насколько важны ее ответы, и что лишь благодаря умело проводимому им допросу удалось выяснить столь полезные вещи. Было нечто приятное в осознании того, что она помогает поставить Битона на колени, а если посчастливится, то и убить, но это удовольствие отчасти сходило на нет из-за тех уловок, к которым ей приходилось прибегать, дабы все звучало правдоподобно.

Когда Балфур подал знак Джеймсу присоединиться к ним, Мэлди внутренне скривилась. Этот человек пристально следил за ней. Когда она отвечала на расспросы Балфура, Джеймс сверлил ее взглядом темных глаз, заставляя девушку чувствовать себя неловко. Он был не столь доверчив, как его лэрд. Чем дольше этот человек смотрел на Мэлди, и чем более непроницаемым становилось его лицо, тем больше она волновалась. Если он подозревал ее в чем-то, то с легкостью мог пробудить сомнения и в Балфуре. Пока она не расскажет всю правду, чего девушка сделать никак не могла, на нее будут смотреть как на лазутчицу, человека, который служит Битону, вместо того чтобы содействовать его поражению. При этой мысли ее затрясло... как от страха, так и от отвращения.

- Ты выглядишь уставшей, Мэлди, - заметил Балфур, поднимаясь и протягивая ей руку. – Пошли, я провожу тебя в твою спальню.

Мэлди едва удержалась, чтобы не ответить, что вполне способна найти дорогу сама, но быстро прикусила язык. Зачем затевать долгий спор, и, кроме того, ей вдруг отчаянно захотелось оказаться подальше от жесткого взгляда Джеймса. К тому же, девушке было только на руку увести Балфура прочь, пока не улягутся сомнения его помощника. Если не давать Джеймсу много времени на раздумья, его подозрения вполне могут сойти на нет. По крайней мере, она очень на это надеялась. Рассуждая так, Мэлди позволила Балфуру проводить ее из главного зала.

На мгновение она почувствовала себя в ловушке: словно стоит, загнанная в угол, прижавшись к стене. Во всем Донкойле не было места, где она смогла бы скрыться от бдительного ока Джеймса. А Балфур все больше подчинял Мэлди себе, затуманивая рассудок и заставляя ее сердце трепетать от чувств, над которыми она, казалось, была не властна. Единственное место, где она могла спрятаться от Балфура и Джеймса, - крошечная постель, где она спала с того времени, как прибыла в Донкойл, маленькая кроватка, поставленная в углу в комнате Найджела. Но и здесь, получается, она находилась под пристальным взором Мюррея. Везде Мюрреи, куда не посмотри. В таких условиях лгать и продолжать хранить свои секреты становилось все сложнее и изнурительнее.

Балфур остановился перед дверью комнаты, расположенной на другом конце галереи от спальни Найджела, и внимательно посмотрел на нее. Мэлди пребывала в странном расположении духа: в одно мгновение улыбалась и болтала, а в другое – уже была погружена в собственные мысли, бывшие, судя по мрачному выражению ее лица, не особенно приятными. Балфур не был уверен, как она отреагирует на новость о том, что ее переселили из комнаты Найджела.

Найджел больше не нуждался в постоянном присмотре Мэлди, но Балфур знал, что вовсе не по этой причине распорядился выделить ей отдельную спальню. Скорее, к этому его побудил явный интерес Найджела к Мэлди. Он лишь надеялся, что она не догадается об истинной причине, потому как боялся оскорбить ее и стыдился собственной неуверенности.

- Это не моя комната, - возразила Мэлди, безуспешно пытаясь высвободить руку из его крепкой хватки.

- Теперь твоя. – Балфур подтолкнул ее в комнату и, закрыв дверь, прислонился к ней спиной.

- Найджела нельзя оставлять одного. Он может сделать какую-нибудь глупость.

- Он не будет один, но в твоем присутствии днем и ночью больше нет необходимости.

- Тогда, возможно, настало время мне продолжить свой путь.

Мэлди почувствовала, как сердце ее болезненно дернулось при мысли, что он может с ней согласиться. Бессмыслица. Ведь хоть она и старалась лгать как можно меньше, рассказываемая ею полуправда становилась такой сложной и запутанной, что возникла серьезная опасность ненароком выдать себя. Балфур желал ее, и Мэлди была уверена, что ее силы воли недостаточно, чтобы долго ему сопротивляться. Найджел тоже хотел ее – вот отвергать его ухаживания для девушки не составляло труда, но тем не менее это могло внести разлад меж братьев, причиной которого стала бы она. Джеймс не доверял ей. Со стороны Мэлди было бы мудро покинуть замок, прежде чем - по одной или все сразу - эти проблемы не поймали ее прочно в свои сети. Но все же с натянутыми до предела нервами она ждала, когда Балфур назовет хоть одну причину, позволявшую ей остаться в Донкойле. И с отвращением подумала, что та не обязательно может быть приятной.

- Нет, тебе следует остаться. Найджел все еще нуждается в твоей умелой заботе, - возразил Балфур, потянувшись к Мэлди и поймав ее за руку. – Ты же сама сказала, что он может выкинуть какую-нибудь глупость. К тому же, он до сих пор прикован к постели, слаб, и необходимо следить, дабы он не навредил себе. Своим искусством ты спасла ему жизнь. Теперь мне нужно, чтобы он встал на ноги и смог ходить так же прямо и уверенно, как раньше.