Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дорохова Денис не знал, даже фамилии его не слышал ни в разговорах, ни в редких сводках с планетных фронтов.
— С «Европы», значит? — Дмитрий Алексеевич повертел в руках какую-то отпечатанную на принтере бумажку и, положив ее на стол перед собой, взглянул на Дениса. — Как себя чувствуешь, лейтенант?
Денис напрягся.
Чувствовал он себя на удивление хорошо. Так хорошо, что тело казалось перенасыщено энергией.
— Дмитрий Алексеевич, — он поднял взгляд на генерала, к которому почувствовал неосознанную симпатию, как только вошел и увидел его открытое лицо с немного грубоватыми чертами. — Я… Я не понимаю, что произошло.
Дорохов вздохнул, сцепив пальцы рук в замок.
— Ты ведь погиб на «Европе», верно? — негромко, словно страшась заданного вопроса, спросил он.
Денис вздрогнул. На мгновение он ощутил дурноту, словно слишком много крови прилило к голове, но длилось это только секунду, не больше. Слова Дорохова внезапно превратили его смутное, едва осознанное беспокойство в четкий, свершившийся факт.
Чудес не бывает. Он действительно погиб на «Европе».
Значит…
Значит, те голоса, что он слышал из-за стены плотного мрака, и есть реальность. Не бред, не паранойя травмированного сознания, а реальность…
— Что со мной сделали? — спросил он, не поднимая глаз и хмуро глядя себе под ноги на клепаный металлический пол отсека.
Вопрос повис в воздухе.
Денис не решался поднять голову, не желая увидеть сочувственный взгляд старого генерала, а тот, видимо, силился подобрать нужные слова, чтобы не убить его сразу…
— Война… — Это слово прозвучало в тишине отсека, как тяжкое проклятие. — Ты действительно умер, лейтенант, но наши медики вытащили тебя с того света.
Тебе повезло…
— Повезло? — Денис вскинул голову. — Кем я стал?
— Не понимаю… — Дорохов старался говорить спокойно и бесцветно, но Денис уже понял все и потому отчетливо услышал фальшь в голосе своего нового начальника. Тот явно сочувствовал ему, но какого черта?!
— Кого из меня сделали?! — повторил Велехов, слегка привстав. О субординации он не думал, да и о последствиях тоже. Сейчас его занимал только этот, раздувшийся до огромных размеров вопрос.
— Сядь! — резко осадил его Дорохов. Денис продолжал приподниматься.
— Говорю — сядь! — Тяжелая рука Дмитрия Алексеевича легла на плечо Дениса. Генерал встал, прошел по тесному пространству отсека и остановился около него.
— Прежде чем я начну отвечать на твои вопросы, Денис, запомни одно — ты все еще офицер. Война продолжается, планеты горят, весь мир полетел к черту! — Голос старого генерала дрогнул. — Ты на борту крейсера «Игла», которым командую я. Лейтенант Велехов включен в состав секретного спецподразделения, которое подчинено также мне. Никто не отменял ни войны, ни твоего долга, как человека и солдата. Просто время такое… — он запнулся, подбирая слово, — мерзкое, неправильное, что ли. Вот и выходит все не по-людски… — Дорохов вернулся к столу и сел, тяжело опершись о столешницу. — А теперь валяй, спрашивай. Отвечу все, что знаю…
К этому моменту Денис уже успел пережить в своем сознании короткий кошмар. Кровь понемногу отхлынула от лица.
Он умер… Потом его воскресили…
— Кто я такой? — глухо и хрипло спросил он, удивляясь, как тяжело выходят слова из пересохшего горла.
— Человек, — не колеблясь ответил Дорохов, — Будь рядом больше спасательных кораблей, ты бы и не умер.
— Кто меня спас?
— Беженцы. Те, кто отвалил от «Европы» на шлюпках. Они вернулись сразу же, как только закончился бой. Все время висели рядом на гипердрайве. Подбирали всех, кто подавал надежды на реанимацию. В том числе и тебя. Декомпрессии легких у тебя не было, так что — легко отделался.
Денис машинально кивнул. Звучало правдоподобно.
— А потом? — решился уточнить он.
— Потом тобой занимались военные нейрохирурги. Юридически ты был мертв, и потому твое тело включили в список на формирование спецотряда.
— Что это значит? Из меня сделали зомби?
— Брось ты нести чушь! — взорвался Дорохов, для которого это слово прозвучало слишком резко и отвратительно. — Я не знаю, как тебя назвать, Денис… — внезапно понизив голос, добавил он. — При реанимации тебе имплантировали под черепную коробку некоторые электронные системы.
— Хороша реанимация, — огрызнулся Денис, мучительно переваривая услышанное.
— Плоха или хороша, но ты живой и снова в строю. И тебе предстоит принять участие в операции по зачистке Черной луны.
— Это еще где? — мрачно осведомился Денис.
— В космосе. На нейтральной территории. Странная такая система, — Дорохов в задумчивости потер небритый подбородок. — Три планетоида в розетке, без звезды, крутятся вокруг единого центра масс. Там был секретный космодром Альянса, который мы смели с орбиты ко всем Шиистам, но они изрыли всю луну, соорудив глубинные коммуникации. Вся поверхность сожжена, сплошной шлак, а внутри еще сидят какие-то ублюдки и время от времени шарахают ракетами по нашим системам. Точки старта мы давим, но это — мышиная возня. Нужно вычислить их гнездо и уничтожить раз и навсегда. Вот тут и нужны такие, как ты. Мы уже потеряли один крейсер, пытаясь десантироваться… — угрюмо признался Дорохов. — Шарахнули по нас нервно-паралитическим полем — и все… амба. Полегли ребята. Вытащили человек десять, и все как один невменяемы.
— А я? — задал Денис резонный вопрос.
— Ты пройдешь, — убежденно ответил Дорохов. — Для того и ковырялись нейрохирурги. К тому же вас будет целый взвод.
— И все, как я?
— Кто как… — насупился Дмитрий Алексеевич. — Приятного не увидишь. Некоторых собирали по частям… из того, что осталось!.. — жестко закончил он. — Война, Денис… Война и кровь… Наш бортовой медике лучше тебе объяснит, а я, извини, не специалист!
* * *
От Дорохова Денис вышел совершенно одуревший, разбитый и злой.
Попав в коридор, он прислонился к холодной, чуть подрагивающей стене и закрыл глаза, пытаясь унять бьющую по телу дрожь…
«Зомби!.. Киборг!.. Урод!.. Недочеловек!..» — орало воспаленное сознание, издеваясь само над собой.
Он машинально поднял руки и сильно прижал ладони к вискам.
«Заткнись!.. Заткнись!..» — мысленно кричал он, но легче не становилось.
Он слишком ясно представлял, что с ним сделали.
Очертания двух фигур, склонившихся над его безвольным телом, становились все явственнее, словно кто-то, издеваясь, прорисовывал их черты в сознании Дениса.
Вот один из них нажимает сенсор на парящем подле его головы миниатюрном пульте, и тонкий гибкий манипулятор тянется внутрь его черепной коробки, удерживая в своей лапке микрочип. Несколько секунд он копошится там, в ЕГО МОЗГУ, а потом выныривает из пульсирующего оголенного скопления нейронов уже пустым и окровавленным…