— А почему как «рыбы»? — моментально реагирует она.

— Ни по чему. Так как насчёт моего вопроса?

— Да, я приду к вам в номер.

— Молодец, Ларионова. Ну всё, отдыхай. Или к вечеринке готовься. Кстати, не хочешь оставить мне один танец в качестве благодарности?

— А вы что, идёте с нами на коктейль-party? — Ошарашенная Лена чуть не падает на лавочку. Я весело киваю и, насвистывая «maybe, maybe…», готовлюсь отойти, когда слышу:

— Алексей Михайлович, я на фуршет не пойду. Я себя плохо чувствую. И у меня нет подходящего платья, и я…

— Ах да, — я оборачиваюсь. — Совсем забыл. Это — моё второе условие.

Дружелюбно похлопал её по плечу, развернулся, пошёл досматривать конференцию.».

«Схватка бульдогов под ковром — ничего не видно, только время от времени вываливается загрызенный насмерть бульдог».

((с) Стефан Киселевский).

28.

«Я его ненавижу. Я его презираю. Он меня подавляет. Почему? Потому что я — женщина, которая… боится мужчин? Да, я могу обжечь словами, как раскалённая плита, но в очень редких случаях. Я никогда не была беспощадной и опасной, сильной и независимой. Нет у меня ни гипнотических глаз, ни хрипловатого голоса, который проникает в душу. Нет самоуверенности. И мне небезразлично мнение других людей обо мне. Я не знаю себе цену, и я очень нуждаюсь в хороших словах и чужих оценках. В моём доме всегда главенствовал папа, потом отчим. Когда отчим умер, контроль перешёл к маме, от неё — сразу к Максу Сафронову. С Максом мы редко ссорились, но даже если такое случалось, то я припасала свой гнев для выяснения отношений только наедине. Потому что я не умею владеть собой. И на моём лице всегда заметно и замешательство, и волнение. По большому счёту, я не знаю, чего я вообще стою. У меня есть только одно хорошее качество: умение не забывать добра, однажды мне оказанного.

Именно поэтому я влезла в схему «отмыва» денег. В «Ирбис» меня устроил Кристенссен. Сиротиной был нужен кто-то в помощь, а моё резюме висело на ленте в отделе кадров «Systems One». Кристоф лично побеседовал со мной, а потом порекомендовал меня в «Ирбис». Почему — я не знаю. Но я была благодарна ему за то, что он дал мне место и возможность самостоятельно сделать карьеру. И я отрабатывала за это, как могла. Ну и что мне теперь делать? Сказать об этом Андрееву? Но тогда я подставлю Кристофа. Валить всё на Таню? Но у Сиротиной и так уже проблемы с Сычом, который хочет избавиться от неё и взять на её место кого-нибудь помоложе. Так что же мне делать?

Я хочу сбежать домой. Хочу, чтобы Макс был рядом. А может, мне просто позвонить маме? Она — мудрая, она любит меня. Она много читает. И иногда мне кажется, что моя мама говорит не от себя, а из прочитанных ею историй. И тут в моей голове всплывает одна сказанная мамой фраза. Правда, мама соотнесла её с недавним подарком Макса, принесшего мне на нашу годовщину традиционный букет глянцево-розовых роз. «Знаешь, Лена, — мама задумчиво тронула шипы на самом красивом и самом розовом цветке. — Есть такой растение, чертополох. Огромный и колючий. Считается символом ноября. Но важно даже не это, а то, что у чертополоха есть аромат, который мало кто замечает. Он пахнет, как дурманящая весенняя ночь. Вот и ты у меня такая же... К тебе никогда не подходил розовый цвет. И однажды ты это поймешь, когда встретишь мужчину, которого полюбишь ты, и который полюбит тебя всем сердцем, со всей заботой».

Мужчина, который меня любит — это Макс. А Андреев меня просто хочет. Как, наверное, хотел в детстве заводной вертолётик. Чтобы поиграть, разломать и выбросить. Ну, зачем я ему? Чтобы воспользоваться моей промашкой и переспать со мной? Или чтобы широким бреднем прочесать нашу с Таней «работу» и получить очередной бонус? Оборачиваюсь. Андреев торопливо докуривает у входа в «Марриотт», кидая на меня исподлобья короткие, быстрые взгляды. Проверяет, жива ли я, стою ли я на ногах или уже их раздвинула? Ну нет, чего-чего, а этого он не получит. И я в первый раз не прячусь от него, не отвожу взгляда. Я даже улыбаюсь ему. Андреев моргнул и уставился на меня. Это невыносимо, но я заставляю себя смотреть на него. И, кажется, я победила, потому что впервые с момента нашего знакомства он первым отводит глаза, отворачивается и уходит. А я бессильно опускаюсь на лавочку. Покрутила в пальцах телефон. Хотела позвонить Максу, но от него, оказывается, уже пришёл ответ: «Лен, я у заказчика. Извини, что сразу не ответил. Но я очень занят, и перезвоню тебе завтра.» И тут до меня доходит смысл маминых иносказаний. «К чёрту розовый цвет. К чёрту мой вечный страх — я должна уметь защищаться.» Я зло тру глаза, и слёзы высыхают. А в моей голове возникает идея, не скажу, что хорошая, но — многообещающая.

Выждав пять минут и собрав все мысли в один проект, возвращаюсь в конференц-центр. Прежде чем сесть в кресло, ищу взглядом Аверину. Киваю ей, прошу Ваню и Мишу поменяться со мной местами, и таким вот ловким маневром оказываюсь по правую руку Светы.

— Лен, что-то случилось? — спрашивает Янина. Она сидит по левую руку от Авериной и смотрит на меня с неприятным любопытством. Как тогда, на выпускном, когда нашла меня в пустом школьном классе и пообещала ничего не говорить моей бедной маме…

— Ничего, Яночка, ничего. Мне просто нужно кое-что обсудить со Светой. Не обижайся, но у нас свой разговор.

— Ладно, — раздосадованная Яна резко отодвигается. Аверина, сообразив, что я недаром затеяла этот интимный девичник, наклоняется к моему уху:

— Лен, Андреев что хотел?

Скорость, с которой задан этот вопрос, даже не удивляет.

— Твой Андреев идёт на нашу вечеринку и хочет потанцевать со мной, — выдаю я «на голубом глазу». Аверина хлопает ресницами.

— Он... что, прости? — не верит она.

— Шучу, — я трогаю её дрогнувшую руку. — Я имела в виду, что твой Алексей Михайлович был так добр предупредить меня, что он очень недоволен моими слайдами, которые я готовила для круглого стола. Так что мне придётся переделывать всю презентацию буквально в авральном режиме.

— Тебе помочь? — Иногда Света чрезвычайна добра.

— Нет. Но мне будет нужно пораньше сбежать с вечернего фуршета.

— А может, тогда тебе в вообще ресторан не ходить? — невинно предлагает Света.

«Суперидея. Жаль, что Андреев против.»

— Не получится. Мне и так кажется, что твой Алексей Михайлович мечтает меня подставить.

— Да ладно, ему-то это зачем? — Аверина мне не верит.

— Откуда я знаю? — Вру я и перехожу к правде. — Но фуршет организовал Кристоф, и я должна быть там. Поэтому единственный для меня выход вовремя подготовить слайды — это тихо смыться из ресторана. Ты не могла бы в какой-то момент громко сказать, что меня просили позвонить в Москву, после чего я выйду и уже не вернусь?

— А неплохо, — оценив мой «уход по-английски», хвалит меня Света. — А когда именно ты хочешь сбежать?