— Как раз это я и пытаюсь предотвратить, — пробормотал он.

Разве мог Себастиан допустить, чтобы Фелисити родила прямо в автомобиле, без квалифицированной медицинской помощи? Нет, эта мысль пугала его. Он невольно вспоминал статистику женской смертности во время родов.

У Фелисити перехватило дыхание от боли и страха. Она боялась, что Себастиан не успеет довезти ее до клиники и роды начнутся в машине. Наблюдая за действиями Себастиана, она чувствовала, как бешено бьется ее сердце.

— Ты можешь нарваться на штраф за нарушение правил, — предупредила она.

— Я был бы счастлив, если бы нас остановили копы, — сказал Себастиан. — Они сопроводили бы нас до клиники с мигалками и сиреной, и мне не надо было бы маневрировать в этом потоке автомобилей, рискуя твоей жизнью.

Фелисити опустила стекло, ей было душно. Пот ручьями стекал по ее лицу.

— Значит, ты намеренно нарушаешь правила уличного движения, превышая скорость и идя на двойной обгон?

— Да, я всегда действую по плану.

Себастиану хотелось бы верить, что это — правда. Он действительно пытался планировать свою жизнь, но каждый раз наталкивался на непредвиденные обстоятельства. Он не знал, что Дебора подаст на развод. Это было для него неожиданным ударом судьбы, от которого Себастиан до сих пор не мог оправиться. Гибель брата потрясла его до глубины души. Себастиан с трудом пережил свалившееся на него горе. А теперь ему не давали покою заботы о Фелисити, о женщине, которая своей строптивостью и непредсказуемостью сводила его с ума. Его жизнь превратилась в настоящий хаос. Какие уж тут планы!

Взглянув в зеркало на бледную Фелисити, Себастиан прибавил газу. Стрелка на спидометре показывала скорость, намного превышавшую ту, которая была обозначена на дорожных знаках. Себастиан видел, что Фелисити морщится от боли, лихорадочно вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в спинку переднего сиденья.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

Фелисити старалась дышать ровно, но это удавалось ей с большим трудом. Крик боли рвался у нее из груди.

— Мне лучше, — солгала она.

Себастиан свернул в проулок, решив срезать путь.

— Черт возьми, Фелисити, почему ты не поехала домой, как я велел тебе?

Фелисити почувствовала новый приступ острой боли и ответила не сразу.

— Если бы я послушалась тебя, то осталась бы без посторонней помощи, одна в квартире, — промолвила она, задыхаясь.

Себастиан был не согласен с ней. Он считал, что она могла бы вызвать по телефону «скорую помощь», и ее быстро доставили бы в клинику, находившуюся недалеко от дома Фелисити. Себастиан ехал теперь в сплошном потоке машин, ему пришлось сбросить скорость, и он чертыхался про себя, теряя терпение.

— Если бы ты берегла себя и не совершала опрометчивых поступков, то роды не начались бы преждевременно, — проворчал Себастиан.

Он был не прав, и они оба знали это.

— Преждевременные роды — не такая уж редкость, — возразила Фелисити.

Себастиан промолчал. Неужели он сердится на нее? Нет, не может быть. Он просто беспокоится о ней. Но Фелисити хотелось бы, чтобы он выражал свое беспокойство более мягко. Она ждала от Себастиана нежных слов утешения, а не упреков.

Почувствовав новый приступ боли, Фелисити схватилась за живот.

— Ты собираешься всегда таким тоном разговаривать со мной? — вырвалось у нее.

— Да, — резко ответил он, сердясь за то, что она не послушалась его.

Ну что же, Себастиан, по крайней мере, ведет себя честно со мной, с горечью подумала Фелисити. В отличие от Джастина, который с невинным видом лгал мне в глаза.

Это был один из главных недостатков ее бывшего мужа. Однако сейчас Фелисити предпочла бы услышать утешительную ложь вместо жесткой правды. Ей захотелось плакать.

— Все понятно, — прохрипела Фелисити. — В таком случае, можешь не останавливаться у клиники, выброси меня из машины на ходу и поезжай домой.

Себастиан не хотел обидеть ее. Чувствуя, что виноват перед Фелисити, он взглянул на нее в зеркало заднего обзора.

— Черт побери, Фелисити, прости меня за грубость, но я схожу с ума от беспокойства. Я ведь не знаю, как вести себя при родах, и совсем растерялся…

— Я тоже, тем не менее я не грублю тебе.

— Ты, по крайней мере, ходила на курсы для будущих мам, — возразил он. — Вас, наверное, учили, как вести себя в подобных ситуациях. Ты понимаешь, что происходит, а я нет.

Действительно, роды были для него тайной за семью печатями или даже фокусом, как появление кролика из шляпы.

Какой он наивный, подумала Фелисити, неужели он думает, что можно научить справляться с подобными ситуациями?

— Знание и действительность — разные вещи, — сказала она. — Они отличаются друг от друга так же, как отличается кино о войне от участия в военных действиях.

— Ясно.

Впереди показались корпуса клиники.

— Мы почти у цели! — воскликнул обрадованный Себастиан. — Еще немного, и тебе окажут квалифицированную медицинскую помощь. Будем надеяться, что ты благополучно родишь.

— Легко сказать.

У Фелисити вновь начались схватки. В глазах у нее потемнело от боли. О Боже, я не готова к таким неимоверным страданиям! — в отчаянии подумала она.

Услышав ее прерывистое затрудненное дыхание, Себастиан испугался не на шутку.

— Что с тобой, Фелисити?

Она молча покачала головой. У нее не было сил отвечать ему. Вспомнив, как на курсах их учили дышать при приступах боли, Фелисити выпустила воздух из легких. У нее кружилась голова.

— Фелисити, что происходит? Ответь мне!

Сделав глубокий вдох, она снова с шумом выдохнула.

— Почему ты так странно дышишь?

Себастиана сводило с ума ее молчание.

Фелисити запрокинула голову, чувствуя, что боль отступила. У нее было такое ощущение, как будто из нее выпустили весь воздух. Она не могла пошевелиться, вдруг обессилев.

Придя немного в себя и восстановив дыхание, Фелисити взглянула на Себастиана. Зачем он изводит ее бесконечными вопросами?

— Ты присутствовал при родах жены?

Он отрицательно покачал головой.

— Я был занят, в тот день мне предстояло выступить на важном для моей карьеры процессе, — с усмешкой сказал Себастиан. — Дебора настояла на том, чтобы я ехал в суд. Она не хотела видеть меня в клинике. Главным для нее были мои профессиональные успехи.

— Ты выиграл процесс?

— Да.

— Значит, она добилась того, чего хотела.

Себастиан тяжело вздохнул.