– Что, серьезно не расскажешь?

– В смысле? – захлопала я глазами, кося под дурочку.

– Да ладно, Пчелка, ты даже не отрицала, ну. Хочешь мое мнение: парень переживает не меньше твоего. Чуть ручку не сломал в руках.

Я только снова глаза закатила.

– Ну хорошо, да, между нами кое-что было. Тебе стало легче?

– Вообще не стало, сижу, как на иголках, в ожидании подробностей.

– Очень смешно, – зыркнула я. – С чего мне с тобой откровенничать? Я же не выспрашиваю тебя о твоей первой любви.

– Мне было четырнадцать, ей шестнадцать, мы познакомились в лагере, она была, знаешь ли, прожженной девчонкой, и мне это нравилось. У нас случился роман, и я честно верил, что влюблен. Потом оказалось, что роман у нее случился не только со мной, но и с девятнадцатилетним вожатым, и любовь моя пошла на убыль. Я страдал, честно.

– Не верю. И вообще, это не история любви, а пособие, как быстро подцепить венерическое заболевание в раннем половом возрасте.

Демид рассмеялся, потом покачал головой.

– Значит, не расскажешь?

Я покосилась на него.

– Расскажу, если ты расскажешь по-настоящему. Любил когда-нибудь?

Мазуров немного поглазел.

– Ладно, – кивнул в итоге. – Не любил. Но думал, что могу полюбить. Правда, – добавил на мои вздернутые брови. – Та история в лагере мало чему меня научила. Вообще-то я был романтиком и верил в светлое чувство. Искал, можно сказать, единственную и неповторимую. Сначала думал, просто попадаются не те, а потом понял, что все эти чувства на самом деле слова, пшик. Нет их. Есть взаимное притяжение, секс, выгода. Люди подстраиваются друг под друга, чтобы получить желаемое. Это не всегда что-то материальное. Кому-то нужно чувство защищенности, кому-то обожание, кому-то спихнуть ответственность, и так далее. Но не более того. И знаешь, Пчелка, когда ты наконец это понимаешь, становится легче жить.

Я обалдело на него глазела. Нет, ну я-то думала, что он сейчас опять отмажется как-то, а таких откровений точно не ожидала. Не любил, значит… Но верил.

– Тебе просто не те женщины встречались, – высказалась, не удержавшись, а потом подумала: может, он потому им и сказки рассказывает, чтобы было не все, как всегда?

– Что-то их многовато, не тех, – хмыкнул Демид на это, – ладно, Пчелка, твоя очередь.

Я постучала по консоли, поджимая губы. Ну знаете, рассказывать о таком действительно сложно, тем более незнакомому человеку. Но отвертеться уже явно не получится.

Я вздохнула.

– Вообще, Сашка тоже собирался в Москву после школы, – начала я. – Думал, они с Алинкой поедут, но она сбежала, и он очень расстроился тогда.

– И нашел утешение в твоих объятьях?

Я только зыркнула, он быстро добавил:

– Ладно, молчу. Продолжай.

– Мы начали общаться на этом фоне, и знаешь, очень сблизились… И тогда между нами ничего не было. Мы просто как будто нашли друг в друге родственную душу. Потом он уехал учиться в Москву, а я осталась.

– Почему, кстати?

– Так бабушка тут одна, куда я от нее? Сашка пытался в Москве зацепиться, не срослось, вернулся сюда. Мы встретились случайно, решили посидеть в кафе, ну и слово за слово…

– Оказались в одной постели.

– Вот совсем не можешь без комментариев? – сердито спросила я. – Да, оказались, я сама этого захотела. Ну у нас вроде начались отношения, только странные. Мы встречались у меня на квартире, бабуля уже к тому моменту умерла… Ну и все как-то было вроде в тайне. Я наивно полагала, что Сашка просто не спешит обнародовать, потому что у нас на районе сразу начнут болтать, и так далее… И тоже молчала. А через два месяца он сообщил, что женится. Оказалось, он уже на тот момент состоял в отношениях со своей будущей женой полгода.

Демид только хмыкнул, качая головой.

– Надеюсь, ему ума хватило не позвать тебя в любовницы? – задал вопрос.

– Хватило. Там и понятно было, что я на такое никогда не соглашусь. Я была разбита. Ну понимаешь, для меня Сашка был первой любовью, и нам реально было хорошо вместе, не только физически, но и духовно. Полное совпадение…

– Не полное, раз он женился в итоге на девчонке с приданным.

Я только засопела, отворачиваясь к окну. Разговор разбередил старые раны, я вспомнила, как рыдала вечерами в подушку, а днем делала вид, что все нормально. Рассказывать о том, что случилось, не хотелось никому. Даже близким. Не хотелось, чтобы меня жалели.

Как и все умницы, я должна была оставаться такой до конца, не зря бабуля вкладывала мне в голову, что настоящая девушка не будет вешать свои проблемы на других, а все решит сама, да так, что никто и не поймет, что проблемы были.

Хотя я бы предпочла, конечно, не подушку, а чье-то плечо, но как-то привыкла не лезть к другим, а потому и преодолела это все одна.

В ящик положила, ключик повернула и выбросила его – вот так. А тут пришлось и ключик отыскать, и ящик открыть. Вот как Демид умудрился из меня все это выпытать?

Пока я обо всем этом думала, мы успели вернуться к дому. Демид запарковался на том же месте, я вылезла, размышляя, как теперь вести с ним диалог, когда, можно сказать, душу открыла? Одно дело просто язвительные перепалки, совсем другое – когда вы знаете друг о друге личное.

– Пчелка, ты так усердно думаешь, что у тебя сейчас мозг закипит, – пошутил Мазуров, шествуя к подъезду. – Между нами мало что изменилось, если ты там об этом.

Я фыркнула.

– Больно надо мне о тебе думать.

– Я только одного не понимаю, неужели ты все еще по нему страдаешь?

Мы зашли в квартиру, я, скинув обувь, пошлепала в ванную.

– Ну знаешь, когда кроме него никого и…

Я заткнулась, зажмурившись и закусив губу. Мозг по ходу точно кипит, как я могла выдать такое-то?

Осторожно повернулась к Демиду, может, он не расслышал? По взгляду вижу: расслышал и пребывает в легком обалдении.

– Я ничего не говорила, – быстро выдала, как только он открыл рот. – Ничего не говорила и больше не хочу это обсуждать. Все.

Я захлопнула дверь в ванную и закрылась на щеколду.

– Долго ты там не просидишь, – услышала Мазурова, он, кажется, шел в кухню.

– Не просидишь… – передразнила я, посмотревшись на себя в зеркало. – Это мы еще посмотрим.

Прав оказался, конечно, Мазуров. Уже через пять минут я начала маяться, а потом справедливо решила, что имею полное право не обсуждать с ним свою жизнь. С этой целью вытащила листок, набрала номер на экране и вышла из ванной.

– Звоню мужику, – сказала, пройдя в кухню, где Демид снова хлебал зеленый чай.