М[итрополит] Илья очень надеется на то, что Вы его выслушаете по тем же вопросам; видно он возлагает большие надежды на помощь именно государства.

По всей вероятности, наше совещание у Вас мы приурочим ко времени их возвращения из Ленинграда.

Из Патриархии гости отправились к о. Н. Колчицкому.

В Лавре м[итрополит] Илья будет 21-го.

Вот пока – вкратце о нашем сегодняшнем (вернее вчерашнем) совещании.

Преданный Вам П[атриарх] АЛЕКСИЙ 20.XI.471 ч[ас] 30 м[инут] у[тра]».

Письмо от 1 декабря 1947 года

«…Завтра утром – Карам, и вечером м[итрополит] Григорий [20] приезжают. Эта неделя будет у нас оживленная…

1. ХII.47»

Письмо от 17 декабря 1947 года

«Посылаю Вам, дорогой Георгий Григорьевич… 3. перевод из арабской газеты, переданной мне Карамом…

17. XII.47»

В официальном ответном письме Г. Г. Карпова Патриарху Алексию 7 декабря 1947 года читаем:

«Совет по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР уведомляет Вас, что в соответствии с Вашим ходатайством разрешается организация в городе Москве храмов-подворий Антиохийского и Сербского Патриархов и Болгарской Православной Церкви.

Для организации храма-подворья Антиохийского Патриарха в ведение Московской Патриархии передается в безплатное и безсрочное пользование церковное владение по Телеграфному переулку дом № 15/а, которое библиотека им. Ленина должна освободить в 2-хмесячный срок, переведя свои фонды в церковное здание по Ульяновской улице дом № 59, подлежащее освобождению в 2-хнедельный срок организациями занимающими это помещение…

Для строительства жилого дома под квартиры духовенства указанных храмов-подворий и для других нужд Московской Патриархии в ведение Московской Патриархии передается пустующее здание по Телеграфному переулку дом № 15.

Данное здание можно теперь же принять от Мосгорисполкома…

Совет считал бы желательным теперь же официально уведомить Патриархов Антиохийской и Сербской Церквей и Экзарха Болгарской Церкви о предоставлении им Московской Патриархией церковных зданий, о разрешении на организацию в них храмов-подворий и разработать согласованное с ними положение о храмах-подворьях…

Таким образом, одним из конкретных результатов визита митрополита Илии в СССР в 1947 году стало возобновление в Москве Антиохийского подворья. В уже цитировавшемся нами слове в Патриаршем Богоявленском соборе в Москве митрополит Илия напомнил некоторые факты связей наших Церквей в недавнее время. Напомнил он, в частности, о пребывании в 1913 году в России Антиохийского Патриарха Григория IV, принимавшего участие в торжествах по случаю 300-летия Дома Романовых, в ходе которых состоялось прославление священномученика Гермогена.

Об обстоятельствах визита митрополит Илия, по условиям времени, разумеется, умолчал; зато не преминул подчеркнуть, что Антиохийский Патриарх именно «во время своего пребывания возвел в епископский сан Господина моего Святейшего Патриарха Алексия. Великую радость имел наш и поныне здравствующий Блаженнейший Патриарх Александр III, ибо он участвовал в интронизации Его Святейшества Алексия, Патриарха Московского и всея Руси. Таким образом, Его Святейшество Патриарх Алексий дважды является сыном нашей Церкви – как по хиротонии его во епископа, так и по интронизации на Престол великой Российской Церкви». К этому бы стоило прибавить, что духовником нашего Всероссийского батюшки, св. праведного о. Иоанна Кронштадтского, был православный араб архимандрит Игнатий.

Но имела ли все-таки место личная встреча митрополита Илии с И. В. Сталиным, о которой просил владыка? Недавняя публикация «Журналов записи лиц, принятых И. В. Сталиным в 1924–1953 гг.», свидетельствует о том, что такой встречи, по крайней мере в кремлевском кабинете, не было. Это подтверждает, собственно, и история с барельефом И. В. Сталина, сведения о котором сохранились в нескольких письмах 1948 года Патриарха Алексия Г. Г. Карпову и его заместителю С. К. Арапову.

10 января 1948 года Патриарх Алексий писал Г. Г. Карпову:

«Меня несколько смущает следующее обстоятельство: как-то неудобно, что барельеф И[осифа] Вис[сарионовича] на Ливанском кедре до сего времени не передан по назначению, между тем как прошло уже без малого 4 недели со дня отъезда м[итрополита] Ильи Карама. Как поступить с этим делом?» Резолюция Г.Г. Карпова на полях: Переслать Поскребышеву. Ка[рпов]».

Письмо от 9 февраля 1948 года

«Дорогой Георгий Григорьевич! Посылаю Вам накопившиеся бумаги: 1. Проект письма моего И[осифу] В[иссарионовичу], который я посылал Вам 3 II. – (Барельеф у нас.)».

Письмо от 4 марта 1948 года

«Глубокоуважаемый Сергей Константинович… Я всё еще не писал Караму о судьбе его подношения И[осифу] В[иссарионович]у. А между тем мы условились с ним, что я ему пришлю т[елегра]мму о том, что его барельеф вручен по назначению, и он конечно ждет благодарности от И[осифа] В[иссарионовича]. Конечно, он имеет намерение эту телеграмму использовать в духе его заявлений или интервью. И вот, он, бедный, ждет этой телеграммы и всё ее не получает. Я бы думал так: Вы бы позвонили ген. Поскребышеву и сказали бы ему, что мне необходимо известить Карама, и могу ли я ему сообщить, что И[осиф] В[иссарионович] поручил мне благодарить его за подношение… Очень бы желательно мне с этим развязаться поскорее».

Поверх письма карандашом, видимо, рукой С. К. Арапова: «10 III позвонил т. Поскребышев и просил передать П[атриар]ху Алексию, что подарок м[итрополита] Ильи вручен тов. Сталину, который выразил благодарность. Об этом мною сообщено П[атриар]ху Алексию».

Несомненно, если бы встреча митрополита Илии с И. В. Сталиным имела место, владыка не преминул бы вручить лично свой подарок.

В письмах Патриарха Алексия Г. Г. Карпову, как мы помним, шла речь и о политике США по отношению к Православным Церквам, за которой легко угадывается основная цель американцев – Россия, существовавшая в описываемое время под личиной СССР.

Достаточно точно эту политику характеризует информационный доклад берлинского протоиерея Аркадия Закидальского Управлению информации Советской военной администрации в Германии от 5 июля 1948 года. В ней передается содержание беседы с архимандритом Зарубежной Церкви Гермогеном (Кивачуком), состоявшейся 14 июня на квартире последнего в пригороде Мюнхена – Мюнхен-Зольн.

Архимандрит Гермоген, сообщал протоиерей Аркадий, «пришел ко мне в спальную и, прежде всего, сказал, чтобы я был очень осторожен. Сейчас все помешаны на советской шпиономании. За малейшее подозрение американцы сажают. Далее сообщил, что он числится у американцев на черной доске. Все его письма контролируются и подслушиваются телефонные разговоры… Поводом к этому он считает свое открытое высказывание своих симпатий московскому Патриарху, мое посещение его два года тому назад и получение «Журнала Московской Патриархии». Что это не выдумки, он мне показал бумажку, на которой значилось, что ему отказали на въезд в Англию для окончания Кембриджского университета…