А потом он поднялся и посмотрел на меня сверху вниз.

— Попридержи эту мысль, bella. — Я почти не расслышала его слов из‑за гулких ударов пульса, эхом отдающихся в моих ушах.

Он сбросил свои шорты, и я испугалась, что такая огромная штуковина никогда не поместится во мне, но все же не могла отвести от него взгляд.

— У меня нет с собой презерватива, — сказал Данте, обхватив свою возбужденную плоть и рассеянно поглаживая ее. — Но я так сильно хочу тебя. Клянусь, ты ничего не подцепишь от меня, и я постараюсь, чтобы ты не забеременела.

На кончике его пениса появилась капля влаги, и я пришла в такое сильное возбуждение, что мысли начали путаться у меня в голове. Я зачарованно смотрела на него, радуясь тому, что вызывала у него такую реакцию.

— Bella, посмотри на меня, — требовательно попросил Данте, в глазах которого плясали веселые искорки. — Тебя это устраивает?

Я не сразу поняла, о чем он спрашивал, а потом густо покраснела, когда до меня дошло, что он поймал меня за тем, что я разглядывала его пенис с восторгом ребенка, очутившегося на шоколадной фабрике.

— Да, все в порядке. Я принимаю противозачаточные. — Я возблагодарила Небеса, что по настоянию своего доктора начала принимать таблетки, чтобы отрегулировать цикл месячных, который стал хаотичным из‑за постоянных стрессов. Только сейчас я не испытывала никакого стресса, а один лишь восторг. — И я тоже хочу тебя.

— Слава Богу, — на итальянском сдавленно пробормотал он. И я вдруг осознала, чего ему стоило сдерживаться и не торопить меня.

Он забрался на кушетку и, прильнув к моим губам, закинул мою ногу себе на бедро. Когда наши языки переплелись, я почувствовала вкус морской соли и собственной влаги. Огромная головка его пениса касалась набухших складок моего лона, которое он так превосходно воспламенил.

Затем он погрузился в меня, резко и глубоко. Я застыла от пронзительной боли и прикусила губу, чтобы не закричать. Я чувствовала себя насаженной на копье, побежденной, поверженной.

Данте застыл и посмотрел на меня сверху вниз, и я увидела в его глазах шок, затем смущение, сменившееся подозрением, которое он быстро замаскировал. Я ждала, что он отстранится, потому что подумала, что он вычислил, что я девственница, и разозлился. Но когда на моих щеках снова появился румянец, на его лице заиграла улыбка.

— Bella, ты такая узенькая. Я делаю тебе больно?

Я покачала головой, чувствуя, как наконец расслабились мои мышцы. Он по‑прежнему был слишком огромным, слишком ошеломляющим, а его вторжение все еще причиняло боль, но я не хотела, чтобы он останавливался. И мне определенно не хотелось, чтобы он догадался, что у меня нет опыта в подобных делах. Что я обманщица.

— Сейчас будет лучше — просто расслабься, — сказал Данте, находясь во мне так глубоко, что мне казалось — я могу ощущать его своей гортанью. Он нежно поцеловал меня в губы, а потом снова прильнул к моей груди. Некоторое время он не двигался, давая мне привыкнуть к его размеру, его объему. Во мне снова начало нарастать возбуждение, и мышцы моего лона слегка расслабились.

Данте снова коснулся своим умелым пальцем моего клитора и начал ласкать его. Мое напряжение чуть спало, и он начал двигаться во мне, медленно и осторожно.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — выдавила я, тронутая его заботой. Я в самом деле переживала глубокое наслаждение, захлестывавшее меня волна за волной.

Он подтянул меня полностью под себя и, сжав мои бедра, раздвинул мои ноги широко в стороны. Его толчки, поначалу медленные, стали резче, быстрее и глубже. Его пальцы вонзились в мои ягодицы, когда он заставил меня принять его всего без остатка.

Я ухватилась за его влажные от пота плечи, чувствуя, что теряю голову, когда на меня обрушился мощный оргазм. Я громко закричала, ошеломленная пронесшимся внутри меня ураганом ощущений. Данте застонал, когда я помассировала его тугую плоть, откинулся назад и с хриплым криком излил свое горячее семя мне на живот, после чего рухнул на меня, придавив тяжестью своего тела.

Какое‑то время я ничего не слышала, кроме нашего тяжелого дыхания. Я лежала и смотрела в синее небо над головой, чувствуя, как солнечные лучи согревают мою кожу. Я старалась не романтизировать нашу с Данте близость, но мое сердце отказывалось признавать, что то, что я чувствовала сейчас, что воспринимала таким необыкновенно волшебным, было всего лишь отголосками моего первого множественного оргазма.

Так же, как не могла не замечать щемящего чувства в груди и желания остаться тут навсегда — защищенной и безмятежной в объятиях Данте.

Какой же я идиот. Она провела меня. Она оказалась девственницей и теперь будет ожидать от меня больше, чем я смогу или захочу ей дать.

Я досадовал на себя, но блаженство, разливавшееся по моему телу, мешало мне пожалеть о том, что я наделал.

Она пошевелилась, и моя обмякшая плоть, упиравшаяся в ее живот, снова начала твердеть.

Какого че?.. Что за безумие. Как я мог захотеть ее снова так быстро?

Я был так потрясен, что слез с нее и лег на спину рядом с ней, прикрыв глаза рукой.

Эди вздрогнула, когда я отодвинулся от нее, но ничего не сказала. Мне стало стыдно, но не только из‑за того, что я овладел ею так неделикатно, врываясь в ее тугую плоть подобно стенобитному орудию. Я смутился, что мне снова захотелось наброситься на нее так скоро, когда она наверняка испытывала дикую боль.

Хорошо, что я сумел сдержаться, несмотря на ее заверения, что она принимает противозачаточные. Наверняка это было такой же правдой, как и наличие у нее сексуального опыта.

Черт, но почему она отдалась мне с такой легкостью? Разве я не сказал, чего от меня ожидать? Теперь я чувствовал себя настоящим мерзавцем. Но еще больше мне не нравилось то, что мне нестерпимо хотелось прижать ее к себе и извиниться за свое поведение.

Я не виноват, что она ничего не сказала. Я давал ей возможность остановить меня, но она не стала. Почему? И чего теперь она ожидала от меня?

Я приготовился к эмоциональным манипуляциям с ее стороны, но вместо сдавленных рыданий по поводу того, что я так бесцеремонно обошелся с ней, она осторожно коснулась моей руки. Я поднял руку и увидел, что она склонилась надо мной с раскрасневшимся от возбуждения лицом. Неужели она снова хотела меня?

— Данте, все хорошо?

Я сдавленно рассмеялся, услышав в ее голосе искреннее беспокойство.

Что, черт подери, происходит? Она смотрела на меня так, словно это я был пострадавшей стороной.

— Все просто восхитительно, — ответил я, ожидая, что она набросится на меня с укорами или потребует сказать, что я собираюсь делать дальше, но она только улыбнулась. И ее улыбка была невообразимо соблазнительной.