На утро был назначен просмотр. Спускаемся в фойе – а там толпятся люди. И их настроение совсем не соответствует нашим радостным лицам.

– Что случилось?

– Юрий Гагарий погиб!..

Просмотр, естественно, отменили. Мы тихо вернулись в Челябинск.

Спустя какое-то время наш фильм показали. Кто-то из музыкантов-профессионалов заметил, что в паре мест не стыкуются картинка и музыка. Ну, профессионалам виднее. Зато никакие профессионалы не смогли понять, что балетное действо было снято одной камерой, в одной студии и c одной точки!..

И еще один штрих. В финале этой длинной истории я хочу вспомнить монтажную комнату алма-атинской киностудии. И табличку у входа: «Здесь великий советский кинорежиссер Сергей Эйзенштейн монтировал вторую серию фильма „Иван Грозный“». Тот фильм не понравился Сталину и не вышел на экран. К счастью, наш фильм не разделил эту печальную участь. Челябинский зритель его принял. В конце концов, кому-то должно было повезти…

Серьезный разговор с Вероникой… Леонид Пивер и эстрадный дуэт Вероника Маврикиевна и Авдотья Никитична

(Вадим Тонков и Борис Владимиров)

Конечно, поклонники классического детектива знают, что великий сыщик практически безвыездно жил в Лондоне, на Бейкер-стрит, 226-Б. Но в деятельности детектива известен период, когда место его проживания кардинально изменилось.

Все началось с того, что в начале восьмидесятых ко мне обратился наш инженер Юра Татаринов:

– Лёня, есть у меня польский журнальчик «Пшекруй»…

А надо сказать, что немногое из стран так называемой народной демократии тогда разрешалось. Вспомнить хотя бы знаменитый Кабачок «13 стульев» на Центральном телевидении.

– … С играми и криминалистическими задачками на сообразительность, – продолжал Юра. – Главные действующие лица – инспектор полиции Варнике и сержант, его помощник…

И, читая в моих глазах интерес, предложил:

– Хочешь, переведу?

– Ты знаешь польский? – удивился я.

– Нет, но перевести могу!

А кто тогда не владел любым иностранным со словарем? В общем, Юра сделал доступными для нашего понимания ѝгры братского в то время народа.

Идея цикла журнальных детективных историй была несложной. Конечно, для ее воплощения требовалась определенная доля читательской наблюдательности, логики, дедукции, психологии… Но весь набор – в рамках среднестатистического интеллекта. Например, мнимая жертва преступления рассказывала, как преступник ворвался в комнату, но проницательный инспектор обнаруживал, что дверь в комнату открывалась совсем по-другому. Значит, врет – значит, преступник. Были и еще любопытные истории…

В общем, мы решили переселить Варнике на местную почву, инсценировав некоторые эпизоды блестящей сыскной карьеры. А поскольку передача была адресована широким зрительским массам, то малоизвестного в народе инспектора заменил знаменитый сыщик. И название родилось соответствующее: «Есть ли в вашей семье Шерлок Холмс?». Свои истории мы старались наполнить приметами челябинской жизни, дописывая и переписывая журнальные тексты. Вот наш Шерлок Холмс ловит преступника, который скрывается в геологическом музее. И на вопрос сыщика: «Что вы тут делаете?» – отвечает, что пришел полюбоваться виденным здесь в прошлом году минералом. Но инспектору-то известно, что таких минералов на Урале нет и в помине. Значит, врет – значит, преступник.

Арон Кербель

Моим соавтором в части сценария стал Самуил Гершуни, редактор по должности, прекрасный человек по призванию, фронтовик. Инспектора играл актер нашего драматического театра народный артист России В. Коноплянский, но первым исполнителем этой роли стал Арон Михайлович Кербель, который не был профессиональным артистом, но, преподавая в институте культуры, прекрасно знал театр и кино, а кроме того, обладал колоритной внешностью. Всё это вкупе способствовало успеху программы.

После эфира первой передачи нам позвонили из ближайшего почтового отделения:

– Что случилось? Почему столько писем?

Бедным почтальонам пришлось доставить на студию больше тысячи конвертов, пакетов, свертков… Дедуктивные способности демонстрировали все: от первоклассника до доктора наук. Наш кабинет был завален корреспонденцией. Возникало ощущение, будто в каждой челябинской семье есть Шерлок Холмс.

В общем, знаменитому сыщику в Челябинске понравилось. Наша затея стремительно набирала популярность. В съемках участвовали челябинские актеры и заезжие звезды. В одной из серий допросу вездесущего инспектора подверглась Анне Вески и в подтверждение алиби пела на эстонском языке.

Исполнители менялись, передачу, в соответствии с законами детективного жанра, то убирали из эфира, то восстанавливали. Но Шерлок Холмс жил.

Как раз в то время работал в Москве бывший наш ассистент режиссера Виктор Крюков. Он стал известным режиссером, одним из создателей популярной программы «Веселые ребята». А однажды позвонил:

– Знаете, я предложил Шерлока на Центральное телевидение.

– А они? – поинтересовался я без особого энтузиазма.

– Заинтересовались.

Так я поехал в столицу с несколькими нашими сценариями…

И вот я на Центральном телевидении. Мы делаем нашу программу, которую почему-то назвали «Игра в детектив».

Конечно, первые дни пребывания на Центральном – сплошные потрясения. Аппаратура, суета… Под кабинет инспектора была выделена специальная студия. И едва только я пришел в себя после установки декораций, как слышу:

– Леонид Григорьевич, надо проводить кастинг.

Я постеснялся спросить, что такое «кастинг». Конечно, про отбор актеров я знал, но с этим заморским словом не сталкивался.

– Мне бы сначала на актеров взглянуть, – говорю.

– В тринадцатую комнату, – посылают меня.

Захожу, а там – картотека, с адресами, телефонами…

– Ну, думаю, сейчас с ними пошучу.

Перебираю карточки… Рядом – женщина-ассистентка. Сидит тихо, творить не мешает…

– Инспектор… – вслух думаю я. – Инспектор…

– Мне кажется, – обращаюсь к даме, – с этой ролью неплохо бы справился Евгений Евстигнеев… Нет, только Евстигнеев! Именно Евстигнеев!

Дама пишет…

– А помощник, – продолжаю резвиться, – лучше всего удастся Леониду Ярмольнику.