— Марсио, вы заходите с севера, вторая бригада идет с юга, я пойду «в лоб» и отвлеку их разговором. Ваша задача успеть напасть пока они заняты моей болтовней. Ну и, если что, я поддержу вас своими силами. Через пять минут начинаем. Вы выезжайте прямо сейчас. Сигналом к атаке будут мои слова «Обратно пути нет», — произнес он на общей волне своих бойцов.

Затем отложив рацию, прикрыл глаза и попытался настроиться. Сейчас не нужно было поголовное «окрашивание», а скорее точечные удары. Он не хотел задеть своих ребят. Так что, нужна снайперская меткость. Главное не дать багровому туману завладеть собой. А это сейчас сделать очень трудно. Сильные эмоции переполняли Птицееда. Злость, почти ненависть, раздражение, задетая гордость и многое другое. Но все темное и ядовитое. Это отравляло его душу, но он не замечал этого. Ведь, в данном случае, небольшая порция яда была словно лекарство от предательства. И открыв глаза, он был готов к битве.

— Едем, — кратко указал он водителю.

Тот, газанув с места, быстро промчался по странно опустевшему шоссе. Несмотря на час пик, дорога была пустынна. Но Санги не предал этому значения, в его голове сейчас жила и рвалась лишь одна мысль. Месть! И он не хотел вкушать это блюдо холодным. Лучше с ярким огнем и безумно острым перцем чили. Вот из-за поворота показалось здание мэрии, наляпистое и нагло роскошное посреди окружающей городской нищеты. Именно здесь собрались те, кто пил кровь простых людей. И хотя Птицеед был ничуть не лучше этих ублюдков, но в нем горела жажда справедливости, которая затмевала все адекватные оценки происходящего.

— Эй, господа, я вот прибыл спросить, вы что-то хотели от меня? А то ваши посланники так и не донесли ваши мысли до меня, — дерзким тоном прокричал Санги, выйдя из машины и опираясь о её капот.

В ответ лишь тишина.

— Может мне самому войти внутрь и спросить лично у каждого из вас? — продолжил он.

И вновь лишь тягучая духота и безмолвие.

— Раз вы такие трусы, то я сам иду к вам! — напоследок прокричал Птицеед и, не спеша, двинулся к входу в мэрию.

Он понимал, что это, скорее всего, какая-то ловушка, но другого варианта не было. Пусть пока всё внимание будет сосредоточено на нём. Тогда его люди смогут незаметно подобраться как можно ближе.

— Я вхожу! Кто-нибудь вообще собирается встречать важного гостя, а?! — толкая дверь, громко молвил Санги.

Холл встретил его звенящей пустотой. Сделав несколько шагов, он решил не рисковать и, коротко бросив в рацию «Двое ко мне», застыл на месте. Спустя минуту, услышав позади топот ног, он посторонился и кивком головы указал бойцам быстро проверить здание. Еще через пять минут оба парня вернулись и, коротко произнеся «чисто», застыли возле него. Что ж…похоже, кто-то из стана противника оказался такой же умный как и он. Сбежавшие Белые бароны вместе с остатками местной администрации затаились где-то неподалеку. Убежать они на большое расстояние не могли. Вот только что это им даст? Если только они ждут подкрепление в боевой силе или у них есть какой-то план. В любом случае стоит поразмыслить над этим и, конечно же, объявить награду за любую информацию о его противниках. А местный люд ох как любит получать деньги, да еще и мстить своим кровопийцам.

— Едем обратно! И вызовите ко мне Марсио и еще пару надежных ребят, — бросил он бойцам, выходя из мэрии.

Выйдя на ступеньки и сморщившись, взглянув на яркое полуденное солнце, Птицеед заметил странную точку, двигающуюся удивительно быстро, даже для самолета. Неопознанный объект словно бы пикировал сверху на город, всё увеличиваясь в размерах, пока не стало понятно, что это ракета. Ракета?! Какого черта!!? Кто-то сошел с ума? Времени думать не было, еще немного и будет поздно. Было, конечно, неизвестно, что за начинка в этом, уже опознанном, объекте. Но даже если там и нет мощной взрывчатки, то центру города придется очень несладко. И мало кто спасется. В том числе и сам Санги. И как это бывало с ним раньше, время растянулось и обратилось в пыльно-кровавый туман. Угасшая было, ненависть и злоба вспыхнули с новой силой. Вот только куда приложить его мощь, чтобы остановить, падающую с небес, смерть. Мозг не мог дать ответ и решить эту проблему. Тогда в дело вступило шестое чувство, интуиция, третий глаз, называйте это как хотите. Но в этот миг Птицеед перестал быть разумным существом, а вернулся в дикое животное прошлое. Когда не было оков морали и этики, а была лишь борьба за выживание. Выплеснувшийся наружу инстинкт самосохранения, подпитываясь скрытыми способностями Санги, нашел выход. Не видя, не слыша и не ощущая ничего вокруг себя, он, тем не менее, точно нашел каждое живое существо вокруг на расстоянии почти километра. И из каких-то остатков человеческого смог отделить людей от бессловесных тварей. В ту же секунду вся городская живность от мельчайшей крысы до последней дворняги, вместе со всевозможными птицами и другими мелким животными обратились в парящие в воздухе сгустки крови. Дрожа и переливаясь на свету, эти чудовищные остатки жизни, сохраняли форму непонятных клякс. Каждый, кто увидел эти странные пертурбации, подумал бы, что он сошел с ума. Но в это время дня все старались переждать жару под любым подобием тени. Тем временем, все багровые медузы поднялись ввысь и, набирая скорость, устремились к, мчавшейся на город, ракете. Мгновение и вся её металлическая поверхность была покрыта тонким слоем крови. Продолжая дрожать, это вещество жизни увеличивало ритм вибрации, пока не стало понятно, что с ракетой что-то происходит. Она, словно под влиянием неизвестной силы, стала менять курс, по плавной дуге уходя в океан. Все это безумное представление продолжалось не более нескольких секунд, хотя по субъективному ощущению времени Санги прошло не меньше часа. И вот, открыв глаза, он увидел, что, скрывшись за одним из домов, ракета перестала угрожать городу. Как и благодаря чему он это сделал, Птицеед не знал. Лишь где-то в уголке сознания продолжал гореть огонек животного сумасшествия, сохраняя память о прыжках в прошлое разума для сохранения жизни. Сейчас же дикая усталость нахлынула на него и, почти теряя сознание, он на покачивающихся ногах двинулся к автомобилю. Откуда уже спешили к нему на помощь его люди. Еще не осознавая, что произошло, они интуитивно понимали, что их босс только что сделал, что чудовищно сложно и спас этим их жизни. Подхватив его под подмышки, они отнесли в прохладу, кондиционируемого салона машины. И уже распластавшись на кожаных подушках, мчась в свой особняк, Птицеед, наконец, позволил себе потерять сознание.

Уже второй месяц шли тренировки Жана. И, несмотря на очевидный прогресс, он не слишком доверял пройдохе, что обучал его. Конечно, различные практики, применяемые на занятиях, давали результат. Но, всё что говорил Руи, было знакомо. Все эти вещи о концентрации, силе воли и внутренней дисциплине. Начиная от буддизма и заканчивая шаманами Южной Америки, все сплелось в единый клубок философии и религии. Подавая всё это под соусом суеверия и легкого безумия, Руи Сон Валентайн внушал Дьору его исключительность и причастность к чему-то высшему. Толком не в силах объяснить, что же он хочет сказать, этот странный человек, тем не менее, успешно пудрил мозги Жану довольно долгое время. И Дьору это уже начинало надоедать. Все, что мог, он уже получил от их общения. А продолжать бесполезные душещипательные беседы смысла он не видел. Так что, похоже, сегодняшняя тренировка была последней.