– Всегда считала увлечение подобной ерундой пустой тратой времени и средств.

– Вы пришли, чтобы поговорить со мной об аквариумистике? – Липа не удержалась от сарказма.

Женщина растянула губы в подобии улыбки, сказала, по-прежнему не глядя в ее сторону:

– Я пришла поговорить не об аквариуме, а об этой квартире. Насколько мне известно, с некоторых пор вы являетесь ее хозяйкой.

– Да, с некоторых пор, – подтвердила Липа.

– Не понимаю, – Марина покачал головой, пробежалась пальцами по длинным, иссиня-черным волосам. – Я считала, что у него нет от меня никаких тайн, а оказалось, что секретов полным полно. Сначала он врал мне, будто продал эту квартиру, а потом оказалось, что не продал, а завещал ее вам. Почему? – Ярко-синие глаза сверкнули ненавистью, в упор уставились на Липу.

– Кто – он? О ком вы говорите?

– Я говорю о своем муже, Никоненко Сергее Васильевиче. – Гостья взяла себя в руки, блеск в глазах погас. – И не надо делать вид, словно вы ничего не понимаете.

Липа и в самом деле ничего не понимала, но ей очень хотелось узнать, кто такой Никоненко Сергей Васильевич.

– Мне всегда казался подозрительным тот факт, что Серж продал эту квартиру, – продолжила женщина задумчиво. – Она же почти родовое гнездо, в ней жили еще его родители. И тут – бац! Дорогая, я продал мансарду.

– Я действительно не понимаю, о чем вы.

– Не понимаете?! – гостья криво усмехнулась. – Ой ли, дорогуша?! Вы живете в квартире моего покойного мужа, фактически в моей квартире и при этом пытаетесь убедить меня, что ничего не понимаете?!

– Да, – для пущей убедительности Липа кивнула.

– Просто неслыханная наглость! А вы далеко пойдете, как я посмотрю! – женщина вяло поаплодировала. – Вы являлись его любовницей?

– Чьей любовницей?

– Любовницей моего мужа, он всегда был охоч до молоденьких. Он и меня был старше на девятнадцать лет. – Она надолго замолчала.

Липа тоже молчала, не желала признавать себя любовницей какого-то неизвестного Сергея Васильевича.

– Мы ведь только совсем недавно узнали, что Серж на самом деле не продал мансарду, – наконец, заговорила Марина, – а отписал ее какой-то заезжей девице.

В этот момент перед Липой забрезжили вдруг ответы на кое-какие вопросы, и на «заезжую девицу» она решила не обижаться.

– Одну минуту. – Она вышла в прихожую, вернулась с визиткой и протянула ее Марине. – Вот, меня нашел этот адвокат, сообщил о наследстве, но имя моего благодетеля не назвал. Это все, что я знаю.

– Все?! – Женщина недоверчиво сощурилась.

– Все. Я не знала, кто являлся хозяином этой квартиры и за что он решил меня облагодетельствовать.

– Думаете, я вам поверю?!

Липа пожала плечами:

– А вы думаете, что я должна перед вами оправдываться за решение, принятое вашим супругом?

– Нет, дорогуша, я думаю, что вы отнюдь не такая простушка, какой хотите казаться. Остается только удивляться, почему вами до сих пор не заинтересовались следственные органы.

– А с чего бы вдруг следственным органам мною интересоваться? – спросила Липа и покрылась испариной от дурного предчувствия.

Гостья окинула ее долгим, внимательным взглядом, хищно улыбнулась и сказала:

– Мой муж был убит ударом ножа в сердце. Его тело нашли в кабинете. Он лежал в луже собственной крови. Его убийцу до сих пор не нашли. А наследницей его квартиры в самом центре Москвы оказывается никому не известная девчонка. Лично мне это кажется очень подозрительным. А вам?

Ей это казалось чудовищным. Убит человек, убит в этой самой мансарде. Его бездыханное тело лежало на полу в кабинете, она проходила по этому месту сотни раз. А в квартире творится всякая чертовщина, и неизвестный призрак закидывает ее подарками…

– А что это вы так побледнели? – Гостья, не спрашивая разрешения, закурила. По гостиной пополз терпкий дымок. Липа чихнула.

– Будьте здоровы.

– Спасибо.

– А теперь, когда мы выяснили детали, мне бы хотелось перейти к главной причине своего визита. Не возражаете?

Липа не возражала, напротив, ей очень хотелось узнать эту «главную причину».

– Мой муж мертв, его убийца гуляет на свободе – это уже само по себе прискорбно. Мало того, по вашей вине я лишилась квартиры.

– Вам негде жить?

– Мне есть где жить, – дама поморщилась, видимо, от абсурдности предположения, – но я не собираюсь отказываться от того, что принадлежит мне по закону.

– Этой квартиры? – уточнила Липа.

– Да, этой квартиры. Я заслужила! Я двенадцать лет терпела все его выверты и придирки. Я постарела за эти двенадцать лет. – Ну, насчет преждевременной старости гостья явно преувеличивала – выглядела она очень хорошо и очень молодо, немногим старше самой Липы. – И я имею полное право получить все, что мне причитается.

– Ваш муж оформил завещание на меня, – напомнила Липа.

– Да, – женщина кивнула, – и как только он это сделал, его убили.

– Вы обвиняете меня в убийстве? – отчего-то шепотом спросил Липа. – Но ведь я его даже не видела!

– Расскажешь это ментам, – бросила злобно Марина. – У тебя единственной был мотив. Уверена, если тебя хорошенько прижать, можно узнать много интересного.

– Я его не убивала! – Липа сорвалась на крик. Можно подумать, крик способен пробить броню этой холеной стервы.

– А ментам плевать! Им главное отрапортовать о раскрытии преступления. Они, не задумываясь, повесят на тебя всех собак. Ты же у нас кто? Никто! Детдомовка, лимита несчастная! Охмурила старика, задурила ему голову, а потом прихлопнула.

– Вы обо мне уже и справки навели? – Чтобы не было видно, как дрожат руки, Липа сжала кулаки.

– Навела, невелика проблема. В общем так, дорогуша, если перспектива загреметь на нары за убийство тебе не нравится, тогда пакуй по-быстрому вещички и сваливай отсюда. – С роскошной Марины как-то враз слетела вся позолота, и из-под маски светской львицы проступило ее настоящее лицо: девушки-провинциалки, лимитчицы, такой же как Липа, только более красивой и целеустремленной, с заветной целью – зацепиться в Москве, выцарапать, урвать свой кусок женского счастья. Ей повезло, она зацепилась и урвала, но кусок показался ей недостаточно большим, и теперь она хочет получить еще один.

– Куда я должна сваливать? – Липа не любила, когда ей указывали, что делать. Ценные указания она терпела только от Олежика, да и то не слишком долго. Марина права насчет детдомовки. Да, она детдомовка, и у нее есть определенная закалка. И огрызаться она умеет не хуже некоторых, и характер показывать. И если незнакомый Сергей Васильевич завещал ей свою квартиру, значит, так оно и будет, и никакие выбившиеся в свет провинциалки ей не указ.