Я повернулась, мысленно похоронив себя, и увидела, как на подушечке спит маленькая пушная попка. А восемь лапок обнимают ее, как родную.

- Ой, - выдохнула я. От маленькой попки слышался такой храп, что где-то звенели стекла.

- Очнулась? – произнес спокойный и ровный голос. Ко мне спиной стояло его величество. На нем были черные штаны и лихо наброшенный камзол. На каминной полке сверкнула корона. Я присмотрелась, видя, как бриллианты сверкают, словно капельки росы на паутинке.

- Отвечаю сразу на вопросы. Да, я притащил тебя к себе. Да, это я тебя раздел. Да, я хотел убедиться, что тебя не ранили, - произнес тихий голос. Он не поворачивался ко мне. Черные красивые волосы были растрепаны.

- Утром вы вернетесь в комнату, - снова прозвучал голос.

Я натягивала одеяло на грудь. Хотя там все все видели.

- У меня к тебе серьезный разговор, - внезапно интонация изменилась. Я смотрела на него, видя, что он сам сделал выводы после произошедшего. Мой взгляд скользнул по покоям и тут я увидела небольшой круглый щит, в котором отразилось его лицо. Мне кажется, он даже не догадывается, что я вижу его выражение.

Нахмуренные брови, искривленные губы и закрытые глаза.

- Ты видела меня настоящим. Я бы не хотел, чтобы придворные знали о моих возможностях. Да, маг в курсе. Больше никто, - произнес голос.– И теперь я думаю отправить тебя обратно в твой мир.

Со спины казалось, что он абсолютно спокоен. В голосе ничего не дрогнуло. Но в этот момент его глаза открылись, а он поморщился и закусил губу. Меня это удивило. Сердце почему-то прошептало тихое слово: «Да-а-а».  

- Но с другой стороны я понимаю, что найти няньку для наследника – весьма непросто. Про то, что он арахнид знает узкий круг людей. Поэтому я решил тебя оставить здесь…

 Голос был абсолютно ровным. Но на губах дрогнула тень улыбки. Сердце занервничало: «Ну что там?».  Я мысленно его попросила не мешать. Но оно продолжало стучать отбойником.  

- Теперь о главном, - произнес Риордан. Я мысленно позвала его по имени. 

Я сжала одеяло и выдохнула.

- Ты мне абсолютно безразлична, как женщина, - глаза почему-то сузились, а его губы поджались. – Да, ты по-своему красива. Как и все женщины. Видимо, поэтому такие как я иногда выходят из темноты. Повинуясь странному чувству, мы покидаем тьму. Чтобы отравить ваши губы сладким ядом. И в этот момент мы невероятно прекрасны. Перед нами невозможно устоять.

Я отчетливо видела, как он кусает губу и кривится так, словно ему больно.

- А потом мы снова уходим в темноту, - голос стал тише. На лице появилась гримаса боли.  – Поцеловав ваши губы в последний раз.

- Так делают большинство мужчин, - ответила я, глядя на то, как Риордан незаметно опускает голову и делает беззвучный глубокий вдох.

- Меня воспитывали, как человека. Как человеку ты мне безразлична. Но твари из твоих ночных кошмаров нет. Она хочет тебя. Безумно хочет. Она – охотник. Ты дала ей повод, - каждое слово причиняло ему дикую боль. Но голос все равно не дрогнул. Просто стал чуть тише.

Воцарилась тишина. Я опустила глаза, рассеянно глядя на покрывало.

- И все – таки я – чудовище, - голова резко поднялась. Его глаза скользнули по стене и уперлись в щит. Риордан отчетливо видел свое отражение.

- Верни меня в мой мир, - прошептала я, поглаживая маленького паукана.

- Я бы с радостью, - произнес Риордан, глядя в щит. – Но тварь тебя больше не отпустит.  Ты прекрасно видела это чудовище. И как тебе оно?

Сказать правду? Ипусий слусяй! Но я видела, что он и так переживает. Поэтому решила его утешить. Может, ему станет легче?

- Да ладно, - соврала я, приказав коленкам не трястись от воспоминаний. – Очень милый. Попка пушистенькая. Лапки пушистые. Просто заюшка. Я как увидела, так сразу умилилась.

- У тебя  от умиления тряслись коленки? – насмешливо спросил Риордан.

- Да, - закивала я, понимая, что нужно его как-то ободрить. Так или иначе, он сегодня спас мне жизнь. – Представляете себе состояние, когда видишь что-то очень миленькое? Прямо хочется затискать с криками: «Ня-я-я!».

- Именно поэтому у тебя стучали зубы, - продолжал Риордан с тенью улыбки. Он так редко улыбался, что я смотрела на улыбку, как на диковинку.

- О, - махнула я рукой, чувствуя, что начинаю улыбаться в ответ. – Зубы стучали потому, что в комнате было холодно. Мерзну я. Причем, постоянно…

- Да, и глаза квадратные, - продолжало его величество. Он прекрасно понимал, что я вру. Но улыбка стала чуть уверенней. Я впервые врала с удовольствием и  просто смотрела на его отражение.

- А это? – беззаботно махнула я рукой. – Просто в темноте я плохо вижу! Вот поэтому  они были большими и квадратными! Мне очень хотелось все рассмотреть!

- И в угол ты забилась именно поэтому, - послышался вздох.

- Вот только не надо, - улыбнулась я. Никогда еще ложь не была так прекрасна. – Я просто это сделала, чтобы не мешать. Не путаться под ногами. Под восемью, между прочим!

Я всю жизнь люто ненавидела пауков. И периодически устраивала им «армагеддец», подлезая под ванную с аэрозолем.

- И беззвучно орала, - не щадили меня с улыбкой.

- Я не орала. Как вы могли такое подумать! Я просто хотела вам что-то сказать… Эм… Что-то очень важное. И забыла, - улыбнулась я.

- И что же важное ты хотела мне сказать? – брови вопросительно поднялись. Я все еще сидела и украдкой улыбалась. Даже не знаю почему.

- Я же сказала, что забыла! – развела руками я. – Вспомню – скажу.

В комнате паутинкой повисла тишина.

- Может, ты хотела меня о чем-то попросить? – послышался голос.

- Да нет, - пожала плечами я. Паукан переполз ко мне на колени. Во сне у него дрыгалась одна из правых лапок.

На нас смотрели долгим и задумчивым взглядом. 

- Как его зовут? – спросила я, гладя пушистую попу малыша. Лапка угомонилась.

- Я не давал ему имя, - голос стал холодным. Таким же холодным, как и взгляд. – Это право женщины.

Я видела, как он уходит. Даже не обернувшись.

- Почему вы к нему не походите? Вы же отец, - прошептала я, глядя на спящего малыша.

- Потому, что у него глаза его матери. Я не хочу в них смотреть, - послышался голос. Дверь закрылась.

Паукан проснулся неожиданно. Даже для себя. Он посмотрел на меня взглядом: «Ты готова к новым приключениям, о слабонервная няня?».

Не успела я принять меры по обезвреживанию, как веселые лапки решили показать няне, где с инсультом лежат. Они резво несли пушистую попу по отвесной стене. А потом шустро приземлили ее на матрас. Под аккомпанемент моего дернувшегося глаза.